Возле Палланка уже бог весть сколько кружила неведомая Малгожате нечисть. Тонкие когтистые лапы царапали стены, визгливые голоса не давали уснуть. Конечно, смотрительница замка знает куда больше, чем простые обитатели. Тех, кто летал вокруг Палланка, слышали только она и Корятович. Оба обеспокоились не на шутку. Но если Феодор не мог просто так выйти с территории, то Малгожате это было под силу.
Поэтому сбросив платье, распустив косу и прихватив метлу, она просто забралась на подоконник и сделала шаг в воздух. Поначалу даже покачнулась, но тут же ловко выпрямилась. Села на метлу и рванула вокруг Палланка, заливистым хохотом то ли распугивая, то ли привлекая таинственного врага.
Твари были похожи на нетопырей. Мелких, противных и жутко злых. Они появились, когда луна обнажила наливной бок, показавшись из-за туч. Нетопыри закружили над головой Малгожаты, не рискуя приблизиться. Казалось, что-то их сдерживает.
Ветер развевал черные волосы, скользил невесомыми ладонями по разгорячённой коже.
— Ну, — шепнула она одними губами, — идите сюда, малыши. Вас же так интересовал Палланок. Что же вы тянете?
Ответом был неприятный визг. Всего какой-то миг — нетопыри кинулись к ней.
По телу пронеслась обжигающая волна, кончики пальцев вспыхнули алым пламенем, струи которого метнулись к врагу.
Истошные вопли, запах обожжённой плоти и… Нетопырей вдруг стало слишком много. Они заполонили все небо, кинулись к Малгожате, скинув с метлы. Последняя с громким треском сломалась.
Пламя полыхало неистово и жадно, поглощая маленькие тела. Но Малгожата уже рухнула на землю, едва успев прикрыть руками голову. Че-е-ерт, варить сегодня зелье от синяков и ушибов. Ну ладно, не смертельно, чего уж там. Жива — и на том спасибо.
Поднявшись, она задрала голову и посмотрела вверх. Чисто, ничего нет. Ухмыльнувшись уголком губ, только покачала головой.
Что ж, заклинания и мощь босоркани всегда хорошо.
Только вот колено ноет, придется хромать теперь к Палланку. Прошипев что-то неразборчивое, Малгожата уже собралась отыскать тропу, которая приведет к замку, как позади раздалось рычание.
По спине пробежал холодок. Медленно повернув голову, Малгожата замерла на месте, не в силах пошевелиться. Потому что громадный волколак приближался к ней. Зверь действительно был огромным. В глазах полыхала такая ненависть, что впору было просто покончить жизнь самоубийством. Когти почернели от крови добычи, с пасти на землю падала слюна.
Волколак. Чудовище, которое нашло подходящую жертву. Отдавшая только что силу босорканя — очень лакомый кусочек.
Паника ухватила за горло, сдавила грудь железными тисками. Мысли метались как сумасшедшие. Бежать? Нет, догонит сразу и разорвёт. Защищаться? Смешно, сейчас сил столько, что даже кузяку хвост не припалит.
«Что же делать? Стоять столбом тоже не выход, боже…»
Волколак приближался. Замер в нескольких шагах, повел носом. Малгожата чуть воспряла духом, порой запах после колдовства отталкивает зверей. Они чуют, что перед ними сильный соперник, с которым просто так не стоит вступать в конфликт. И не растрать она силу, вполне вероятно, что волколак не полез бы. Но сейчас…
Малгожата словно превратилась в каменное изваяние, молясь темным небесам, чтобы волколак оказался достаточно тупым, чтобы спутать запах сил растраченной и реальной.
Миг. Удар сердца. Ещё один.
Волколак оглушительно зарычал и кинулся на неё. Малгожата рванула со всех ног вперед и понеслась, не разбирая дороги. Ямки, листья, камни… ветви, хлещущие по телу. И рычание, от которого стынет кровь в жилах.
«Дура, дура, дура», — билась в голове мысль, вытолкнув все остальные.
Ещё чуть-чуть — и когтистая лапа располосует плечо и спину. Дыхание волколака почти обжигает. Он не теряет сил, мчится так, чтобы ухватить жертву и разорвать горло.
— Не возьмёшь, — еле слышно прошипела Малгожата, с разбегу прыгая с холма в реку.
Позади раздался дикий вой.
Ледяная вода приняла в свои объятия. Весь воздух вылетел из лёгких, вой повторился. Но не разочарованный, как можно было подумать, а страшный… предсмертный?
Малгожата вынырнула, откинула тяжелые мокрые волосы на спину. Волколака нигде не было. Зато на обрыве стоял высокий незнакомец. В свете лунных лучей и звёзд он казался ожившим кошмаром и самым сладким сном одновременно.
Белая кожа, черные волосы, одежда, которая, кажется, впитала ночь, и глаза, полыхающие огнем. Только это не весёлое пламя костра в горах, это тьма и бездна, переплётшиеся в страстных объятиях.
А ещё сердце почему-то колотится так, будто прямо сейчас выпрыгнет наружу. И от этого делается не по себе.
Он медленно скользнул взглядом по шее и груди Малгожаты, потом посмотрел в глаза. Нагло, спокойно, не пытаясь проявить учтивость.
— Доброй ночи, прекрасная пани, — произнес голосом, в котором чудился шорох осыпающегося в шахте угля. — Я не помешал?
Спросил вроде бы одно, а взгляд, ох и взгляд!
Впервые за долгое время Малгожата ощутила что-то вроде смущения. Не ясно и четко, а так, какую-то тень. И руки сами потянулись прикрыть грудь, только тут же вспыхнуло чувство противоречия.
Это ещё что за здрасьте?! Не хватало ещё стесняться всяких чужаков! А то, что черноволосый пан — чужак, это видно даже снизу.
Пан тем временем не терял ни минуты и уже стоял на берегу. Совершенно невозмутимый, разве что улыбка самую капельку ироничная, красиво изгибающая губы.
— Даю слово ведьмака, волколак больше не причинит вам зла, прекрасная пани. Выбирайтесь из воды, там холодно.
— Благодарю за спасение, прекрасный пан, — ответила Малгожата, настолько сладко, что сиди пан на диете, пришлось бы давать кросс по лесочку. — А вода вовсе не холодная, она приятно прохладная. Не хотите ли присоединиться?
С одной стороны, это было несусветной глупостью — вот так вот разговаривать с мужчиной, который только что серьёзно помог, скорее всего, спас жизнь. С другой… где гарантия, что это не тот самый человек, который насылал нетопырей на замок? Конечно, это мог быть кто угодно, да и нежить может восставать не только по велению ведьмака, но… Стоит быть начеку. Никогда не знаешь, где тебя ожидает неприятность.
Пан смотрел на неё несколько озадаченно. Вон как смоляная бровь изогнулась. Красив всё же, чертяка. Смотришь — и хочется портрет написать, чтобы повесить в своей комнате. А потом любоваться перед сном.
Малгожата невольно вздрогнула. Этого ещё не хватало! Видимо, падая с метлы, она приложилась головой, но вскочила так быстро, что не осознала этого. А зря. Теперь вот пошли последствия. Стоишь такая обнажённая в воде и думаешь о мужчине, которого видишь первый раз в жизни. При этом мысли чудовищно далеки от всех норм приличия.
— Пани уверена? — неожиданно усмехнулся он.
Малгожата собралась ответить, но незнакомец вмиг оказался рядом и подхватил её на руки. От неожиданности она даже потеряла дар речи, не зная, что поразило больше: наглость мужчины или безбашенность, с которой он вошёл в воду.
— Вы с ума сошли? — выдохнула она.
— Немного, — не стал противиться он. И вдруг прижался к её губам, целуя так, что все тело превратилось в живое пламя, а воздух из лёгких пропал насовсем.
— Да, разрешите представиться, — шепнул он, — Марк Горневич, владелец Силезианских шахт.
Перехватил ладонь, взметнувшуюся для пощёчины. И снова поцеловал так, что попытка сопротивляться тут же развеялась лёгкой дымкой.
…потом был хмельной вечер. Горячее вино. И Марк в комнате Малгожаты. И больше ничего. Нет, пощёчину ему всё же влепили. Отдаваться она не собиралась, но вынуждена была признать, что подход к женщинам у Горневича своеобразный и действенный. Сначала спасти от чудовища, потом — поцеловать, а пото-о-ом…
— Я следил за ним давно, — рассказывал он, отпивая вино и глядя на Малгожату черными, до безумия притягательными глазами. — Спятивший ведьмак, который периодически поднимает нежить и вселяет безумие в животных. Он из приличного рода, но в какой-то момент связался с игрой в темного властелина, отбыл свой срок в темнице, вышел… и вскоре взялся за старое.
