Я только подумала податься вперед, а Лайфорд уже рванул мне навстречу и захватил мои губы. Он не собирался ждать больше ни секунды, а я не собиралась его останавливать. Мы словно сорвались с цепи, и что таить, изголодались по сладкому танцу наших языков. Мои движения поначалу были несмелыми, пугливыми, но очень скоро подстроились под его — всегда властные, напористые, обжигающие.
Он терзал мой рот, пока не довел до хриплого стона. А когда услышал его, сам зарычал, по-хозяйски сжимая мои бедра и притягивая к своему паху. Будто получил благословение на следующий шаг.
— Только поцелуй, — напомнила я. — На остальное я разрешения не давала.
Он оттянул мою губу, нагло прошелся по ней языком и открыл глаза. Во взгляде вызов и капелька коварства, а на эту сочную улыбку больно смотреть. До чего же он красив. И нахален. Идеальное сочетание, когда ты в самом деле хочешь быть соблазненной, но не хочешь себе в этом даже признаваться.
Облизнув свою губу, как будто собирая по ней мой вкус, он не разорвал зрительный контакт и даже не подумал отпустить руку, которую все еще держал в замке за моей спиной. Вторая была забинтована и я придерживала ею плед, совсем не препятствуя Лайфу сжимать мои бедра и подталкивать на свой член. Даже через ткань джинсов я ощущала всю его выдающуюся длину. И ничегошеньки не могла поделать с безумными ощущениями между ног, будто крохотные искры огня и тока решили устроить революцию там, протестуя против воздержания. Не знаю, как скрыла стон, но даже по дыханию было ясно, что я не могла оставаться безразличной, когда он то толкался в меня, то отдалял от себя, сминая пальцами размякшие мышцы. Так и хотелось бросить ему: «Это все ничего не значит!», но я не смогла, растягивала время. Еще секундочку, как ненормальная. Просто закрыть глаза, закинуть голову и оставить себя наедине с этим чистым блаженством, жидким кафом, что наполнил меня до краев.
Я никогда никого не захочу так сильно и отчаянно, как его.
Это мысль безумно пугала. А потом и подстрекала. Если так, то зачем сейчас отказываться? Потом он опять станет придурком, и я буду на него злиться. Но сейчас он просто засунул свою руку под плед и накрыл пальцами мою горящую и пульсирующую плоть. Я посмотрела на него снова, не видя больше той самоуверенной насмешки, а лишь мучительное желание, которое Лайф не мог контролировать, не пытался скрыть.
Он поднес влажные пальцы к губам и слизал мой вкус. Он делал так раньше, и точно вспомнил об этом, потому что на его губах вновь заиграла улыбка.
— Это мое разрешение, — проговорил он и потянул молнию на своих штанах вниз.
Я поцеловала его первой. Гореть, так гореть! Он приподнял мои бедра и тут же насадил на себя, одновременно толкаясь в меня до отказа. Мы оба застонали от того, насколько хорошо это было.
— Дом! — прорычал Лайф, вызвав во мне смешок вперемешку с рыком. Чувствовал ли он то же безумие? Понимал, насколько мы абсурдны? Начиная с того, что мы фактически родственники и заканчивая тем, что как будто сраные Ромео и Джульетта из вражеских кланов? Думаю, из нас двоих я одна мыслила как человек, ведь всегда им хотела быть. Но Лайф просто чувствовал и брал. Хотел и трахал. Снова и снова. Глубже, сильнее. Терзая губы, целуя соски и сжимая мою задницу. Возможно, мне стоило поучиться у него отключать голову и наслаждаться ощущениями. Только его член во мне и наглый язык. Оттянув за волосы от своей груди, я укусила его в отместку. А он поцеловал. И сколько бы я не кусала, он целовал все слаще. Я скучала по этому.
— Сюда, — проговорил он, наклоняя голову и подставляя мне шею. — Если так хочется выместить злость.
— Хочешь мою метку на себе? — недоверчиво спросила я и не удержалась от шпильки. — А перед альфой стыдно не будет?
Он выбил из меня стон глубоким проникновением.
— Ты хотела знать, что я чувствую. Мне насрать, что ты метис, а я повернулся на тебе. Я просто хочу пропитаться твоим запахом. Кусай.
Его запах создали в аду, чтобы заманить меня в смертельную в ловушку. И это работало на все сто. Просто лизнула его шею, чувствуя солоноватый и терпкий вкус. Звериная сущность дала о себе знать. Желание укусить нахлынуло безудержным потоком, и я вонзила зубы сильно, но не прокалывая кожу. Блеснула мысль, что оборотни в чем-то схожи с вампирами. Но кровь меня не волновала. До одури возбуждал сам укус. Сам факт его повиновения и моего им обладания. Мой! Мой! Господи! Пускай он будет мой!
— Рин! — мое имя слетело с его губ жалобным хриплым стоном, когда он начал кончать. Укус довел его до грани. Оу! Нет!
— Ты опять! — с укором прошептала я, но сама расплылась растаявшим леденцом, когда кольца оргазма стянули низ живота и протяжными вибрациями пронеслись вдоль позвоночника. До самых пальцев. Он тоже меня пометил. Только эта метка, кажется, была самой большой и яркой, как неоновая вывеска «Здесь был Лайфорд». Остальные стер эликсир.
Еще немного. Не включайся. Не надо.
Глупо упрашивать собственный мозг, правда? Все равно в голове всплыл коварный и в то же время пропитанный розовыми соплями вопрос: «А что если я забеременею от него? На ребенка метиса ему тоже будет насрать?»
Я хотела слезть, уйти и тихо ненавидеть себя в соседней кабинке. Но Лайф решил иначе. Он поднялся со мной на диван и накрыл нас пледом с головами. Каждый его жест вызывал слишком приятные воспоминания, и от этого сжималось сердце. Но ведь ответ я знала. Кто захочет ребенка метиса? Только не чистокровный оборотень.
— Нам было хорошо там, — произнесла я. — А ты все уничтожил.
Его ответ прозвучал не сразу. Губы уперлись в мой висок, и Лайф тихо проговорил:
— Мы не с того начали, Рин-Рин.
Я улыбнулась.
— Да здесь с чего ни начти! Ты медведь, а я тебя ненавижу.
А теперь и я почувствовала его улыбку.
— Я медведь, а ты все время врешь.
Не все время. Только в этом. Не договаривали мы оба. Он прав, не лучшее начало. Но если верить его клятве, то и не конец.
— У этого твоего колдуна есть зелья на все случаи жизни? Меня интересует конкретно от нежелательной беременности.
Лайфорд медленно перекатился, нависнув надо мной. Сейчас был такой момент, когда я не могла прочесть его эмоции.
— Да, у него есть такое зелье, Тарин.
Я поморщилась, услышав свое имя. Но ответу была рада.
— Хорошо.
— Я не дам тебе его выпить, — огорошил он. И едва я успела что-либо сказать, добавил: — Ребенок обезопасит тебя. Альфа не имеет права изгнать беременную самку.
Вот тут я окончательно обалдела и просто столкнула его с диванчика. А потом вскочила сама, закуталась в плед и начала нервно ходить по салону, переступая через лежащего на полу Лайфорда.
— Да ты просто… — Меня колотило от негодования, даже слова смогла подобрать не сразу. — ОХРЕНЕЛ! Вот я думаю, что не так все плохо, и я останусь жива, как ты выдаешь что-то такое, и я понимаю, что нет! Ни черта ты так просто не оставишь меня в покое! Гребаные Хейлы! Вы просто не успокоитесь, пока не сломаете мою жизнь! РЕБЕНОК? ОБЕЗОПАСИТ МЕНЯ?
Он поймал меня за лодыжку и черт знает как опять затянул на диван. Ну нет! На этот раз я боролась с ним, царапая до крови и не обращая внимания на руку.
— Отпусти!
— Да успокойся ты! — прорычал он, когда ему все же удалось поймать мои запястья. Он завел их за спину, умудрившись не вывернуть мне руки. И, конечно, я опять оказалась оголенной перед ним и совершенно беспомощной.
— НЕНАВИЖУ! — зашипела я вот на этот раз даже ничуть не кривя душой. Особенно бесило спокойствие этого… даже слов на него не было. Кто он после этого?
— Кровная клятва — это не игра, — проговорил Лайфорд. — Ты права, физически я не смогу противостоять альфе. Но есть закон, который даже он нарушить не смеет. Он не навредит тебе, если в тебе будет мой ребенок.
— Да ты с ума сошел! — воскликнула я. — Именно это он и пытался сделать. По его приказу нас с Колтоном пытались убить.
— Поймать и привезти в стаю! Только это, — заявил он. — Вне стаи вы всегда были уязвимы. Но внутри свои законы. Даже если наша с тобой связь подделка, я уже объявил на тебя свои права. Ты под моей опекой. И ребенок это только закрепит. Никто и пальцем тебя не тронет. Ни в каких смыслах. Все соблюдают закон.
