— Мама… какая сделка? Это моя жизнь!!!
— Молчи, неблагодарная дочь! Молчи и слушай, что я тебе говорю! Даже думать не смей позорить Ардарского и нас, свою семью! И реветь не смей, тушь потечёт! Ей, дуре, на блюдечке преподнесли ключи от счастья, а она ещё кочевряжится! Приедем, чтоб вышла с улыбкой! И не дай Луна, чтобы альфа или гости что-то заподозрили! Ты поняла?!
— Да…
Сердце рвалось на куски от боли и обиды. Сделка! Для родителей это всего лишь сделка!!!
— Вот так-то лучше! — волчица сбавила тон и похлопала Стешу по руке. — Ты молода и не понимаешь своего счастья. Слушать надо родителей, они плохого не посоветуют. Ты наша дочь, мы любим тебя и хотим для своих детей лёгкой жизни в достатке и уважении.
— Нет, мама, — покачала головой Стефания. — Вы хотите лёгкой жизни в достатке и уважении для себя. Но за мой счёт.
И отвернулась к окну, отрешённо рассматривая мелькающие за ним пейзажи.
Мать что-то толковала, убеждала, настаивала, снова пыталась припугнуть, но Стефания нырнула в себя, к Дее, и почти полностью отключилась от происходящего.
Волчица смотрела печально, её тоже задели слова родительницы. Вот так живёшь и не знаешь, что у тебя есть цена. За клан и братьев она рада, но почему платить за их благополучие пришлось ей — своими мечтами, свободой, жизнью?
Как несправедливо!
Зря она не сразу прочувствовала настрой матери и рассказала ей про Верховного. Как приедут, Валентина тут же поделится этим с отцом, и ей, невесте, к Волкову даже подойти не позволят. Родители с дочери глаз не спустят…
Во Дворец прибыли вовремя. Машина остановилась, дверь открылась…
— Руку, Стеша!
Отец!
Смотреть на него было больно, но пришлось принять помощь.
— Ты сегодня самая красивая невеста! Здравствуй, дочь!
Нижнедольский бегло осмотрел девушку и явно остался доволен увиденным.
— Здравствуй, — прошелестела Стефания.
— А где настроение? Волнуешься? Зря, Борис всё предусмотрел — снял весь ЗАГС для вас, представляешь? Здесь всё руководство области — вот это честь!
— А Верховный?
— Волков если и прибудет, то уже на банкет. И не в город, а в посёлок, — назидательно ответил родитель. — Что ему делать на регистрации? Ты как, дочка?
И что ответить? Кругом столько глаз и ушей…
— Не обижайся на нас, — понизил голос Виктор Нижнедольский, правильно истолковав молчание дочери. — Сейчас ты не способна адекватно воспринимать случившееся, но пройдёт время, и ты нам с матерью ещё спасибо скажешь. Борис отличный волк, он сделает тебя счастливой. Только не противься, прими его, и твоя жизнь преобразится.
Губы Стеши искривила усмешка, но вслух она ничего не сказала.
— Когда у тебя появятся свои дети, ты поймёшь нас с матерью, — вздохнул отец. — От таких предложений не отказываются, Стеша, тем более что Борис обещал проявить к тебе терпение и обращаться мягко.
— А где… он?
— Жених? По обычаю, ждёт невесту внутри. Волнуется, переживает, меряет шагами вестибюль… Улыбнись, дочь, сегодня твой день!
Как во сне, Стефания переставляла ноги, не видя, куда её ведёт отец.
Хотя какие могут быть варианты? Во Дворец Бракосочетания, куда же ещё? В рабство, то есть замуж…
От намертво приклеенной к лицу резиновой улыбки сводило скулы, в глаза словно песка насыпали, в голове метались мысли, отдаваясь тупой болью в виски и затылок.
На регистрации Волкова не будет! Вернее, он будет позже, но это уже никакой роли не играет. После того, как Ардарский поставит ей метку, они станут парой, и этот факт уже никто, ни Верховный альфа, ни сам Изначальный не сможет изменить! Даже если она сможет заставить Дею не кусать волка Ардарского, это ничем ей не поможет. Ведь односторонняя метка всё равно даст альфе над ней власть. Пусть только на пять или семь лет, если у них за это время не родится малыш, но и этих лет рядом с нелюбимым волком ей за глаза!
Он же продолжит давить на неё, станет указывать, как ей жить, с кем общаться. И если она продолжит упрямиться — а она продолжит! — то с Бориса станется в наказание запретить ей всё, что она любит. Закрыть её в посёлке, отнять последнюю радость — учёбу и общение со сверстниками.
Одна радость — на появление ребёнка Ардарский никак повлиять не сможет. Чтобы зачать малыша, его должна захотеть именно волчица. Хоть в этом природа ей помогает!
В остальном же, приходится признать, что она проиграла…
Борис встретил их возле парадного входа.
Внимательно осмотрел её наряд, скользнул взглядом по изящным туфелькам, чьи носы кокетливо выглядывали из-под юбки, и недовольно рыкнул.
— Почему она раздета?
Отец не успел отреагировать, как альфа рывком снял с себя пиджак и накинул его на плечи Стеши.
— Так это… Чтобы платье не прятать, — скороговоркой затараторила Валентина, вставая слева от дочери. — Тут идти-то всего ничего, не успеешь замёрзнуть! Пусть все видят, какая у вас, Борис Александрович, красавица-невеста!
— Идиотка, зима на носу, того и гляди снег пойдёт, а вы её заставили идти в туфельках и в одном платье! — рыкнул Ардарский. — Я же для неё шубку передал и сапоги, где они?!
— Не знаю, Кира Александровна ничего не говорила, — на мгновение растерялась Валентина.
— Кира Александровна, значит? — скрипнул зубами Ардарский, отталкивая будущую тёщу злым взглядом. — Разберусь.
— Борис Александрович, — воскликнула Валентина, — ну что мы встали у всех на глазах?! Смотрите, сколько на нас смотрит гостей и просто зевак! Сейчас решат, что вы не хотите жениться или ещё что-то подобное — оно нам надо? Давайте зайдём внутрь, там и выскажете всё, что пожелаете. Кира Александровна ни при чём, не ругайте её, пожалуйста! Я — мать, и внешний вид Стеши — моё и только моё упущение. Раз я промолчала, не потребовала пальто или шубу, то ваша сестра и не стала навязываться. А мне хотелось как лучше, чтобы дочь выглядела невестой, а не капустой в сорока одёжках! Дочка у нас не неженка, она сильная волчица, и несколько минут без верхней одежды ей не навредят. Тем более что на улице всего минус три!
Борис смерил будущую тёщу злым взглядом, протянул руку и ласкающим жестом прикоснулся к плечам девушки.
— Не замёрзла?
— Нет.
— Хорошо, тогда идём, — и сделал руку крендельком.
— Нет-нет! — снова встряла мать, — не так! Отец должен передать руку невесты жениху перед самой регистрацией! Витя, веди Стешу, а перед залом вручишь её Борису Александровичу.
Ардарский на мгновение закатил глаза, но не стал спорить, просто повернулся и зашагал впереди, словно показывая дорогу.
В полном молчании процессия пересекла вестибюль Дворца Бракосочетаний, поднялась по широкой лестнице, покрытой ковровой дорожкой.
— Стефания, ты ослепительна! — произнёс Борис, останавливаясь перед двойными дверями. — Но кое-чего всё-таки не хватает! Повернись-ка!
Уже понимая, что задумал мужчина, Стеша встала к жениху спиной, ожидая, когда на грудь ляжет очередное подношение.
«У Ардарского странная тяга к украшениям. Коллекционирует он их, что ли? И что на этот раз — колье или кулон?»
Не угадала!
Не на грудь, а на шею. И не колье а…
С невозмутимым видом извлёк откуда-то коробку и…
Чокер!
Нашёл-таки повод надеть на неё ошейник!!!
Хотелось сдёрнуть украшение с шеи и швырнуть Ардарскому в лицо. А потом выпустить Дею и унестись прочь.
Плевать, что оборот произойдёт на глазах людей, плевать, что за такое её строго накажут! Скорее всего, на какое-то время запретят оборачиваться, запрут Дею…
Но всё это будет потом, а сейчас ей хотелось сбежать от десятков любопытных глаз, спрятаться, отгородиться от жадного взгляда Бориса… Пусть всего на час, но почувствовать себя свободной!
— Стеша, не дури! — правильно прочитав выражение её лица, прошептал отец. Почти беззвучно, но она прочитала по губам и сразу отвела взгляд.
