существе со слипшимися волосами, кожа его была местами покрыта волдырями. Другая часть кожи будто высохла и потрескалась, а края ран воспалились, и из них сочилась прозрачная и очень пахучая жидкость. Он постоянно то вздрагивал, то начинал еще сильнее сжиматься от боли, не переставая стонать от этого. Все места, которые были перебинтованы при его поступлении, пропитались пахучей жидкостью. И чем ближе мы к нему подходили, тем ближе подступала тошнота к горлу, которую я уже с трудом сдерживала. Мужчины слегка побледнели, но держались, будто ничего не происходит.
— Мне нужно к нему прикасаться, от этого ему будет легче, я правильно поняла? Также как ты на корабле приходил по ночам прогнать мои кошмары, а я прогоняла твою боль? — спросила у Элика, припоминая, как он осторожно до меня тогда дотрагивался.
— Да, именно так, Елена! Но что будет, когда ты все это сделаешь ради него, а он все равно снова сбежит? Что тогда? — непонятно, за кого из нас Эл больше переживает.
— Давай попробуем, тогда и узнаем, что будет дальше! — каково бы не было его решение потом, мое решение сейчас — помочь ему.
Сколько не откладывай неизбежное, но раз решила помочь, надо это сделать. Может не все так плохо, как они говорят, главное справиться с тошнотой. Я не злилась на Ларэна за то, что он сделал с собой, просто не понимала, почему он готов умереть в таких мучениях, лишь бы избежать отношений с женщиной. Сев на кровать рядом с его скрученным муками телом, отодвинула слипшиеся и спутавшиеся в колтуны когда-то красивые волосы, стала аккуратно гладить его по плечам. Только я до него дотронулась, как он заскулил словно сильно побитая собака, которой нужна помощь, но она готова умереть, только бы не идти к людям, так как однажды ее там обидели. Поглаживая его по плечам, стала также наглаживать и спину. Его раны так и продолжали источать эту зловонную жидкость, а боль внизу моего живота не уменьшалась. Спина моя затекла в такой позе, а от моих поглаживания явно ни мне, ни ему не легче. Поэтому я легла на кровать, прижавшись всем телом, и обняла его, продолжая бороться с тошнотой и брезгливостью.
— Все будет хорошо, не сопротивляйся, я просто хочу тебе помочь! — я шептала ему в ухо слова, хотя понимала, что из-за такой боли он не понимает и, скорее всего, не слышит меня.
— Зачем тебе это, опусти меня, не мучай! — прохрипел он мне в ответ, такого я не ожидала.
— Это ты себя мучаешь, а не я тебя! Поговорим, когда ты станешь поправляться! — прижалась еще сильнее, от чего по его телу прошла дрожь, но оно уже не так содрогалось и не пыталось сжаться по максимуму.
— Елена, ты молодец, ему становиться легче, он уже не пытается уйти за грань космоса! — радость в голосе была такой, будто я не обнимала Ларэна, а пришивала ему оторванные руки и ноги обратно на места.
— Это хорошо, но мне пока не становится легче, хотя и не хуже тоже. Только очень хочется спать, веки прямо неподъёмные, — ответить я смогла, а вот открыть глаза сил не хватало. Я стала проваливаться в темноту, засыпая.
Но прежде, чем уснуть окончательно, услышала разговор мужчин в палате.
— Вот только пусть поправится этот болван! Я ему все зубы пересчитаю обо все кулаки и стены, которые найду! — рычащий голос Зака невозможно было спутать ни с чьим.
— Ага, сейчас прям, занимай очередь на это развлечение! — ответил ему Урих, в голосе которого слышалось беспокойство.
— Действительно, ты был прав, Дэрок. Все воспоминания в голове Ларэна — это только его фантазии и кошмары, а не реальность. Он в них так сильно верит, что они для него настолько реальны! Так быть не должно, видимо, на него дополнительно воздействовали. Надо найти тех, кто это сделал! — сказал новый знакомый. Потом хлопнула дверь, а я уснула.
Проснулась от того, что рядом спорили мужчины. С просони не смогла сначала разобрать их разговор, да и жуткий запах туманил разум. Было чувство, что меня облили чем-то липким, теперь это высохло, сильно раздражало кожу и чесалось.
— Надо как-то помыть Ларэна и теперь еще Елену отстирать от этой жуткой дряни, — ворчал Урих.
— А, по-твоему, когда кто-то умирает в агонии, на нем распускаются цветы с приятным ароматом? — бубнил на него Элик. Честное слово, как два старых ворчуна, с утра пораньше уже чем-то недовольны.
— Привет! — смогла прохрипеть, с трудом разлепив хоть один глаз.
— Ну, наконец-то, ты проснулась! Как ты себя чувствуешь? — спросил Элик, в секунду оказавшись у кровати. Неизвестность о моём состоянии его вымотала за одну ночь, это было видно.
— Пить хочу и в душ, а еще вдохнуть воздуха свежего! — пока я договаривала, Урих уже принес стакан с трубочкой. Давно мне вода не казалась такой вкусной, чувство будто из организма всю воду выпарили.
— Насчет помыться — скоро сделаем, вот только вас друг от друга пока разъединить не получится, — грустно сказал Урих, видимо, ему уже ну очень хочется оттащить меня от Ларэна, который внаглую вцепился в мою руку с такой силой, что если захочу сбежать, нужно будет отгрызать себе руку.
— А его тоже помыть нужно, но можно ли это сейчас делать. Что говорят медики? — вот не хотелось сделать хуже, а потом снова лечить.
Сейчас позовем и узнаем, просто мы ждали, когда ты проснешься. Но этому самоубийце однозначно намного лучше, не корчится, не стонет, да и эта дрянь из него больше не вытекает, — он злился, как понимаю, на то, что я лежу тут в больничной кровати с другим, вместо того, чтобы быть с ним дома в кровати.
— Кого ты ищешь? — спросил Эл, видя, как я бегаю глазами по этой мрачной комнате.
— А где Зак и Дэрок? — уж не на поиски ли вредителей ушли, ведь я точно помню разговор об этом перед тем, как уснуть.
— Уже соскучилась? Какая несправедливость! Не переживай, им нужно было вернуться на службу. Как смогут, сразу же приедут, не сомневайся! — успокоил меня муж.
— Даже не надейся от них избавиться, эти найдут в любой галактике, где бы не спряталась! — сказал Урих и нажал на кнопку рядом с кроватью, видимо, чтобы вызвать медперсонал.
А я повернула осторожно голову и посмотрела на Ларэна, который свернувшись клубочком у меня под боком и положив голову на плечо, обеими руками держался за мою. Мне стало страшно от того, что по чьей-то прихоти под действием чьего-то
