— Хорошо.
— Знаете, — герцог убрал руку, усмехнулся, — а я все думал, отчего сентиментальная монастырская воспитанница не делает даже попытки отправить весточку родным и близким. А выходит, вы злились.
Услышав его слова, я не могла объяснить даже самой себе, почему вдруг пошла на откровенность, и тихо сказала:
— Это не злость, лорд оттон Грэйд… Мне сложно вам объяснить, но оказалось очень тяжело осознавать, что меня продали, да еще и одному из самых страшных лордов империи, черному магу, похоронившему двенадцать невест до меня. Я ощущала себя ненужной, и мне было больно. А сейчас, когда выяснилось, что папенька вовсе не желал отдавать меня даже за столь внушительную сумму, я… я… Мне совестно, что я столь дурно думала о нем.
Вновь протянув руку, герцог коснулся моей ладони, ободряюще сжал, затем сообщил:
— Вы недооценили вашего отца, как, впрочем, и Ирек. Мы ожидали получения немедленного согласия на брак со старшей дочерью лорда Уоторби, но ваш папенька пошел на прямой обман, чтобы не отдавать мне ни одну из своих дочерей. И план практически удался, но… — его светлость улыбнулся. — Но я искренне рад, что Ирек выкрал вас. И несмотря на то, что порой вы доводите меня до бешенства, совершенно сломали весь уклад моей жизни и, в конце концов, откровенно сводите меня с ума, Ариэлла, я всегда буду благодарен своему поверенному за проявленную подлость.
Не найдясь, что ответить на это, я лишь потрясенно взирала на герцога. Он же продолжил:
— Составите мне компанию за поздним ужином, или же вы устали?
— Мне хотелось бы отдохнуть, — неуверенно произнесла я.
— Доброй ночи, — безукоризненно вежливо произнес лорд оттон Грэйд и поднялся. — Но вам бы следовало поесть, Ари, и я буду рад, если вы измените решение.
С этими словами черный маг удалился, оставив меня в полнейшей растерянности.
Некоторое время я сидела на постели, не веря в отступление последнего представителя самой воинственной династии империи, затем осторожно поднялась, вновь надела халат и вышла в гостиную герцога.
Чтобы потрясенно остановиться на пороге!
Его светлость, наколов на острие шпаги уже остывшую давно куропатку, держал ее над огнем, от чего мясо потрескивало и дымилось.
— Не пугайтесь, — неизвестно как заметив мое появление, предупредил лорд оттон Грэйд, — я не очень люблю холодное мясо.
Осторожно подойдя, я устроилась в кресте, забравшись в него с ногами, и некоторое время наблюдала за тем, как его светлость, держа в одной руке письмо с королевскими вензелями, внимательно читает его, хмурясь время от времени, в то время как правой рукой вертит шпагу и соответственно находящуюся на ее острие куропатку, чтобы та не пригорела, подогреваясь на открытом огне. В какой-то момент информация из послания притянула все внимание герцога, и куропатка едва не свалилась в камин, но лорд оттон Грэйд, вспомнив о кулинарном занятии, вытянул мясо и ловко поместил его на свободное место на блюде. Собственно остальные куропатки, которые были уже холодными, оказались сдвинуты в сторону.
— Присоединитесь? — вынув шпагу из мяса, предложил его светлость.
— С удовольствием, — испытывая скорее любопытство, нежели желание утолить присутствующий легкий голод, ответила я.
Послав мне неожиданно теплую улыбку, герцог взял нож и несколькими движениями разделал куропатку с такой легкостью, словно разрезал кусок подтаявшего масла, затем, используя нож и щипцы для мяса, переложил на мою тарелку кусочек, протянул ее мне. После сам приступил к торопливому ужину, продолжая внимательно читать послание.
Осторожно пересев более приличествующим для трапезы образом, я поставила тарелку на край стола и, взяв вилку и нож, начала осторожно резать мясо. Герцог управлялся ножом без вилки, так как его левая рука вновь была занята письмом.
Спустя какое-то время его светлость произнес:
— Как вы относитесь к временному возвращению на корабль?
Вопрос был неожиданным, но ответ последовал незамедлительно:
— Как вам будет угодно.
— Мне угодно ваше положительное отношение, — улыбнулся лорд оттон Грэйд.
— В таком случае — положительно, — заверила его я.
— Замечательно, — вновь возвращаясь к чтению, резюмировал герцог. — Полагаю, некоторое время вам придется постоянно быть рядом со мной, будет лучше, если и к этому вы станете относиться положительно.
На это я позволила себе лишь поинтересоваться:
— О каком примерно временном промежутке идет речь?
Ответ оказался неожиданным:
— Пять-семь лет.
Нож едва не выпал из моей руки.
— Простите? — невольно дрогнувшим голосом переспросила я.
Лорд оттон Грэйд, взглянув поверх письма, прожевал мясо, сглотнул и поинтересовался:
— По поводу чего я должен вас простить?
— Пять-семь лет?! — воскликнула я.
Вскинув бровь, герцог произнес:
— Ваша светлость, постарайтесь понять — наш всеми уважаемый император, точно так же как и его высочество ненаследный принц Генрих, находится под контролем святой церкви. И единственное, что удерживает его от изменения схемы наследования — тот факт, что Теодора поддерживает вся военная элита, которая, как я вам уже говорил, сплошь состоит из черных магов. Я — один из сильнейших, а вы — превосходный способ от меня избавиться.
Сообщив это, его светлость вернулся к ужину. Но спустя несколько кусочков мяса добавил:
— Ко всему прочему, вы мне нравитесь, и терять вас из-за интриг храмовников нет никакого желания.
Некоторое время я молча ела, но затем поинтересовалась:
— В случае моего похищения вы более не сможете заключить родовой брак?
— В случае если вам сохранят жизнь — нет, — предельно честно ответил лорд оттон Грэйд.
Пожав плечами, я заметила:
— Не слишком предусмотрительно с вашей стороны было заключать именно эту форму брака.
— Напротив, — мне улыбнулись, — одно из самых верных решений в моей жизни, но… — глаза его светлости вдруг потемнели, — я буду крайне благодарен, если вы соберете волосы и поправите халат так, чтобы он не открывал вырез до края вашей ночной сорочки, леди оттон Грэйд.
И герцог вновь вернулся к чтению. Отложив вилку и нож, собрала волосы в косу, затем поправила халат.
— Благодарю вас, — не отрываясь от письма, сухо произнес его светлость.
Дальнейшее время мы провели в молчании. Герцог дочитал письмо к завершению ужина, махом выпил бокал вина и, извинившись, оставил меня, чтобы, спустившись в кабинет, написать ответ. Я, не спеша ложиться в кровать, некоторое время посидела в одиночестве, затем, прогулявшись до библиотеки, вернулась с книгой, которая и скрасила мой поздний вечер перед камином.
