Все это, в куче с ранее произошедшим, настолько перегружало мою и так измотанную психику… что я едва не начала колотить стены кулаками, когда вернувшись к себе, снова увидела на журнальном столике подарочную корзину. И это при том, что Хармони, как победительница испытания, свое призовое украшение так и не получила по причине того, что скончалась прежде, чем король ей такую же корзину успел вручить.
Даже не обратив внимания на подарочную брошь, я сразу же открыла письмо и прочитала:
«В полночь, вишневая чайная комната.
Твой Э.Б.»
Проклятье, только этого не хватало…
Хотя с другой стороны, все даже логично: после того, что случилось с Хармони, из участниц, которых Эдвард подозревал в причастности к смерти королевы Юлианы, в живых остались только Виллоу и Ферчайлд. Причем если вторая продолжала состязание, то первая его покидала, еще и при не самых лучших для ее репутации обстоятельствах. Поэтому очевидно, что теперь король поручит мне не спускать с Ферчайлд девушки глаз.
По крайней мере, я искренне надеюсь, что причина встречи — в этом, а не потому, что вопреки нашей договоренности, он снова будет рассказывать мне, как же не может без меня жить и мечтает, чтобы именно я победила на Отборе.
Время встречи мне так же очень не нравилось. Еще ни разу он не звал меня так поздно, когда почти все уже будут спать. С одной стороны, так меньше шансов, что нас заметят. С другой, как-то от этого немного не по себе.
Тем не менее, деваться некуда.
Тяжко вздохнув, я разобрала корзину прежде, чем кто-нибудь ее бы увидел, и постаралась провести остаток дня максимально не привлекая к себе внимание. И конечно же приглядывая за Ферчайлд… что опять не дало никаких результатов.
Так наступил вечер, а затем — глубокая ночь. Почти все участницы Отбора легли спать. И когда я выходила в кафетерий за чашкой травяного чая, только в комнате Виллоу горел свет. Очевидно, этой девушке сейчас было не до сна, завтра ей предстоял трудный день, а сейчас — сборы.
Мне же непросто будет уже сегодня.
Желая максимально подчеркнуть исключительно деловой характер предстоящей встречи, я надела брючный костюм вместо платья, а волосы заплела в косу набок. Даже хотела оставить в комнате подаренную сегодня брошь… но все же решила, что это будет слишком грубо. Потому убедившись, что на этот раз украшение не проклято и не зачаровано, прикрепила его к одежде. Но так, чтобы оно не особо бросалось в глаза.
Время, назначенное Эдвардом, неумолимо приближалось. И когда откладывать больше было нельзя, мне ничего не оставалось, кроме как выйти из своих апартаментов и направиться к уже знакомой чайной комнате…
— Виллоу, что случилось?! — удивленно выдохнула я, едва не подпрыгнув: девушка, которая завтра утром должна будет официально покинуть Отбор, стояла посреди коридора.
Совершенно голая.
А на ее животе кровавой раной краснела вырезанная по коже надпись: «ШЛЮХА».
— Выхода… просто нет, — проплакала она…
И молниеносно вонзила себе в глаз тонкий длинный нож!
Пару секунд я ошарашено стояла на месте, глядя на то, как Виллоу, сначала напрягшись, миг спустя рухнула на пол.
А затем я завизжала на всю глотку, отскочив на несколько шагов назад и прижимаясь к стене!
Это сон. Да-да, верно, я просто уснула в кресле, ожидая назначенного времени встречи, и мне приснился кошмар. Не более.
Потому что не может же быть такого, чтобы я увидела нечто настолько невероятно ужасное на самом деле!
Прежде чем я поняла, что вокруг суетятся люди, прошло несколько минут. Книги, шум, гвалт. А меня просто трясло, и я не была способна сказать ничего внятного. Поэтому не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я осознала, что сижу в медкабинете. Что рядом со мной Нейтан, который обнимает меня за плечи и заставляет пить какой-то отвар с резким травяным запахом.
Сбиваясь и продолжая дрожать, я рассказала ему, что увидела, выйдя в коридор.
— Утром, когда успокоишься, повторишь все то же самое следователям, которые придут взять у тебя показания, — тихо проговорил мужчина, сжав мою руку.
— Да, конечно… спасибо, — сама не знаю, почему вырвалось у меня.
Вскоре мне стало лучше. Истерика утихла, шок уже немного отступил — вероятно, под действием выпитого отвара. И доктор, осмотрев меня, отпустил спать.
Вот только мне, как не трудно догадаться, не спалось. Приняв душ и переодевшись в мягкую пижаму, я залезла на кровать и сидела там, укутавшись в одеяло и обхватив колени.
— К тебе можно? — неожиданно услышала я от входной двери. А через минуту выкатила глаза, в самом деле увидев вошедшую в комнату Элеонору. Да не с пустыми руками, а с бутылкой крепкого вина и двумя бокалами.
— Заходи, чего уж там, — вздохнула я, и немного подвинувшись, сразу же взяла из рук сестры бокал, который она для меня только что наполнила. — Как раз то, что мне сейчас нужно, — пробормотала я, делая несколько больших глотков.
— О да, уж поверь мне, я знаю, — проворчала Элеонора, и сама отпивая из своего. — После… прошлого испытания… я закрылась на весь день с парой бутылок такого же и квасила, не желая никого видеть. Вот только в итоге пришла к выводу, что пить в одиночестве — не лучшая идея. Потому что на пьяную голову вечно все это мерещится… оно будто раз за разом перед глазами, словно на повторе, — вздрогнув, прошептала она. — Так что поняла, что если уж увидел ТАКОЕ дерьмо — напиваться лучше в компании.
— Не стану спорить, — кивнула я, даже в такой ситуации удивившись тому, что жеманная и высокомерная леди Элеонора употребила такое слово, как «дерьмо»… да еще и в моей компании.
Впрочем, с учетом того, что мы обе пережили за последние дни, не исключаю, что сестрица еще и не такими словами заговорит.
— Знаешь, а я теперь понимаю, — немного несвязно проговорила она, снова наполняя наши опустевшие бокалы.
— Что понимаешь?
— Почему я видела, как Виллоу шла по коридору вчера, поздно ночью, и рыдала, зажимая рот ладонью, — жутко прошептала сестра с отрешенным видом. — Она… не хотела этого. Похоже, просто переспала с кем попало… потому что боялась умирать и решила, что так может спастись.
— Вот только по факту, умерла до полуночи в тот же день, когда на следующее утро объявила о том, что сделала, — горько вздохнула я. — Кажется, квота на участницу, которая покинет Отбор из-за преждевременной потери невинности, и при этом останется живой, полностью была израсходована Ларой. И больше, чем один раз, это не сработает.
— В таком случае Лара просто гребанная везучая зараза, — нервно засмеялась Элеонора. — Потому что в результате того, что тот выродок Фарфонд сделал с ней… она, как ни крути, хотя бы осталась жива!
— Что да то да, можно сказать, она отделалась меньшим злом, — задумалась я, снова отпив вина. — Вот только я все равно хочу, чтобы тот ублюдок получил по полной.
— По полной он, вероятно, все равно не получит, — фыркнула сестра. — Ты ведь помнишь? Доказать, что это именно он опоил ее, прежде чем насиловать, не выйдет: официант, который мог бы его сдать, предусмотрительно мертв. Других ниточек, которые вывели на него, следователи не нашли. Так что этого красочного пункта в его приговоре, все же, вероятно не будет. Но даже если так, остального вполне достаточно, чтобы ему причандалы открутили. Правда вот, только в переносном смысле, к сожалению.
— Здесь соглашусь — в прямом смысле было бы куда лучше, — нервно хохотнула я. — Тем не менее, в переносном тоже будет неплохо. Главное, чтоб не отмазался.
— Знаешь, если посмотреть на то, как общество реагирует на все это дело… Скажу честно, я сомневаюсь, что суд рискнет злить толпу, и так разъяренную таким наглым и циничным изнасилованием участницы Отбора, которая еще и снискала немалую народную любовь тем, как держит удар во всей этой мерзкой истории. Поэтому Фарфонд наверняка получит по первое число.
— Так выпьем же за это! — немного безумно хмыкнула я.
Ухмыльнувшись в ответ, Элеонора чокнулась бокалом о мой бокал, и мы с ней одновременно выпили вино залпом, до дна. А потом даже сама не пойму, когда пьяно посмеиваясь нервным смехом, вот так и уснули в обнимку с опустевшей бутылкой.
