Сначала мы и не поняли, что у нас проблемы. Шагали себе и шагали, чуть крепче держась за веревочные поручни. А мост раскачивался все сильнее… И ветер бил все злее — жуткими порывами, сотрясавшими хлипкое сооружение.
— Быстрее, — подтолкнул меня Лорд, но… это было не возможно! Ускориться. Эту штуковину уже не просто трясло — ее выгибало, как гигантскую резинку, которую кто-то спустил…
А потом и правда спустил.
Все замерло на мгновение. Затем нас подбросило вверх…
И вдруг я осознала, что мы все падаем в пропасть. Вместе с мостом и своими желаниями и надеждами.
Как-то так получилось, что я не выпустила руку Оса, а Эрвин умудрился обхватить меня своей рукой, прижать к себе — жестко, до боли — а потом и падающие рядом тела мужчин зацепил, но это осознавалось лишь секунду, кроху времени, оставленную нам на последний вдох…
Чувство свободного полета…
И — темнота. Меня будто подхватывает вихрь и кружит, кружит, и сквозь этот вихрь я слышу голоса из прошлого, настоящего и будущего, я перестаю чувствовать своих спутников, перестаю понимать, где верх, а где низ, мне кажется, что паучок пищит что-то, причем на незнакомом языке, напев-воспоминание, ведущее в никуда — а может к спасению… Я задыхаюсь от нехватки воздуха — и этот же воздух срывает с меня шляпу, одежду, рвет меня на части, до тошноты и потери сознания, а потом будто снова встряхивает.
Крик.
Чей?
Удар… И темнота.
Когда я пришла в себя, то поступила самым нелогичным образом. Я не заплакала, не закричала, не открыла глаза…. я истерично захохотала, потому что этот полет-самоубийство через бездну оказался слишком символичен.
Вихрь жизни и смерти, который подхватывает живое существо без всякого сопротивления — и не потому, что ты не хочешь сопротивляться, а потому что это не возможно. И может суть в том, чтобы не сопротивляться… явно и беспомощно. А улететь с помощью этого вихря в нужную сторону?
Когда-то я прочитала, что Книга Судьбы существует. Только не слова там — картинки. Черно-белые картинки, расписывающие твою жизнь, как покрывает татуировка тело самого главного из Непримиримых.
Полностью.
И есть люди, которые за жизнь не изменили ни одного рисунка. А есть те, кто дорисовал сердце поникшему мужчине. Кто прочертил мост между непримиримыми врагами. Кто осторожно вывел светило над безрадостной землей, а потом еще и раскрасил все это яркими красками.
Потому что эта Книга — раскраска. И именно сейчас, когда я и те, кто стал мне близок, оказались на грани смерти, но выжили, мне захотелось достать давно запрятанные кисти.
— Леся, Лесана? Девочка… живая… со мной.
Я, наконец, открываю глаза.
Нет, Эрвин не отпустил меня. И теперь полусидел, покачиваясь и прижимая меня к себе. Оглаживая по волосам и прикрыв глаза — от облегчения, наверное. Он был жутко растрепан, а сверху у него вовсе не осталось одежды — ну какие-то обрывки тряпочек. Потому я позволила себе прильнуть к горячему телу — совершенно кожаному и живому — и вслушаться в его сердце.
Тук-тук.
Рядом завозился… кто?
Леон.
По его лицу текла кровь из рассеченного лба — похоже, упал он менее удачно.
Чуть поодаль начал подниматься, пошатываясь, Златан.
А я, наконец, оценила окружающее пространство.
Степи? Пещеры? Что-то красное и… первобытное. Низкий кустарник, высокая щекочущая трава и будто пар вдалеке. Это точно не то место, в котором мы были… которое мы переходили. Опять портал? А вдруг мы попали совсем в другой мир? Или все-таки переместились в пространстве этого?
Еще раз осмотрелась и встрепенулась.
— Ос?
И громче:
— О-ос!!!
Мальчик не отзывался.
Встала со стоном — все-таки меня приложило о землю, после того как поболтало в этом то ли вихре, то ли… не знаю чем, и принялась вместе со всеми шарить в траве со все возрастающем ужасом. Мы же не могли его потерять? Не могли?! Я так паниковала, что уже не замечала ничего вокруг. И едва ли могла отреагировать должно на крик:
— Ложись!
Не легла конечно — у меня не было навыков спецназа. Я вообще всю жизнь прожила в безопасной стране и не умела действовать столь быстро. Зато у меня был мой собственный принц. Даже не Эрвин — настоящий принц, который и приказывал мне ложиться и с реакцией у него все было хорошо. Потому что он сшиб меня с ног и стрела, которая должна была попасть мне в горло, лишь задела ему лопатку.
Блондинчик повалил меня на землю и прикрыл, придавил собой, так что оставалось лишь сдавленно всхлипнуть.
Следующая стрела пронеслась над его спиной.
— Ч-что это? — я была в таком шоке, что почти не могла говорить.
— Я знаю только один народ, который так пользуется стрелами и копьями… Непримиримые.
— Они хотят нас… убить?
— И убьют…
— Тогда зачем ты меня защищаешь? Глупо…
— Не глупо, если ты будешь жить хоть немного дольше.
Я смотрела на него во все глаза. Смотрела и видела больше, чем он готов был когда-либо сказать мне… И больше, чем он показывал.
Не избалованный мальчишка, отнюдь. А кто-то, кто ищет свое искупление…
Вокруг раздались гортанные крики и в Златана сильно ткнули чем-то, да так, что он закричал… а потом резко дернули наверх. И меня.
На самом деле это даже обрадовало — не убивают же. Пока.
Я осторожно рассмотрела наших нападающих. Непримиримые были… необычные. Что-то среднее между хипстерами, дикими племенами и актерами самых авангардных постановок. Полуголые, татуированные. И ужасно негостеприимные.
Я понимаю, может мы… свалились с неба на какие-нибудь их священные земли, но почему они хотят нас сразу убить?
Это я и спросила. Удивившись сама себе.
Вряд ли они меня поняли…
— Хотели бы — убили, — ответил насмешливо на чистом воленском высокий мужчина, каждый сантиметр кожи которого, кроме лица, покрывал узор. — Нам надо было понять, не достанете ли вы оружие… но Заверть похоже потрепала вас знатно.
— И что теперь?
— Отведем в деревню и убьем, — как ни в чем бывало пожал плечами вожак. — Вы — подарок Миявы, а её подарки мы ненавидим.
Я потрясенно уставилась на него, не понимая, о чем идет речь. И не желая верить, что они и правда с таким вот отвратительным спокойствием нас прикончат.
— При чем тут Миява? — и снова Златан закрыл меня собой. Я попыталась повернуть голову и найти взглядом Лорда и Леона, но ощутимый тычок дал мне понять, что стоит стоять спокойно.
— Кто бы вас еще перенес? — удивился мужчина.
— С другого конца её земель? — все не унимался Златан. Кажется, он задавал правильные вопросы, потому что непримиримый уточнил
— Где вас подхватило?
— На границе с Хартским королевством
— Это не возможно!
— Мы шли по мосту над пропастью и тогда…
— Мост-компас? Но это значит… что не она избавилась от вас — вы сами хотели попасть в наши края. И у вас есть что-то, что позволило проскользнуть мимо её Ока.
— Мы-то хотели, — чуть ехидно скривился принц, — Вот только зря. И ничего у нас нет!
Я открыла рот, вдруг вспомнив про паучка и камень стойкости внутри него, и тут же закрыла. Нет, я не готова была сообщать им об этом. Да и вообще, такое вот попадание в эту самую Заверть вовсе не походило на то, что мы миновали непредсказуемую Мияву! Скорее врезались в нее со всего маху…
Все еще хмурый предводитель начал быстро и резко говорить что-то своим людям вокруг, а мы затаили дыхание… Может ли быть так, что непримиримые окажутся терпимы к пришельцам?
— Ле-саа…
Я резко обернулась и на этот раз никто уже не тыкал мне в бок.
Обернулись все.
Из-за дальних кустов поднялся Ос. Потряс головой и замер, уставившись на открывшуюся ему картину. Перевел беспомощный взгляд на меня… А потом вдруг в несколько прыжков достиг нашей живописной группы, оттолкнул Златан и сам встал передо мной.
Защищая?
Первым сориентировался вождь. И начал расспрашивать малыша гортанно и напряженно. Ос отвечал — не менее напряженно — и по мере ответов на лице непримиримого проступало удивление.
