— Похоже, ему становится известна история мальчика, — прокомментировал Златан.
— Его присутствие нас спасет!
— Вообще-то это едва нас не убило только что… — проворчал принц. Но я его уже не слушала: воспользовавшись тем, что никто особенно больше нас не удерживает, обернулась к Лорду. И выдохнула с облегчением — выглядел он кошмарно, но не хуже обычного.
Наконец, довольно эмоциональный диалог был закончен, а вожак, вздохнув, заявил:
— Будьте нашими гостями, белые. На этот раз Заверть принес не добычу, а награду.
— Вы знаете, кто его родители? Кто он? — спросила взволнованно.
— Нет. И может никогда их не найдем — как и глубин его памяти. Но у мальчика теперь есть народ — и этого достаточно.
Хотела возразить… а потом увидела счастливое лицо Оса и замолчала.
Похоже, иногда этого и правда было достаточно.
Земля непримиримых
Непримиримые обладали свободой.
Так, во всяком случае, они говорили.
Свободой от власти магии и механизмов, от влияния фей, от жажды богатства или власти.
Они жили инстинктами и интуицией, не стремясь ни строить города — даже дома — ни расширять естественные границы. Естественные тем, что, когда-то, здесь высушило всю магию из-за экспериментов Миявы. И те, кто остался, не примирился с самим фактом невозможности жить без всякого волшебства. Или без покровительства фей.
Они сделались ловкими охотниками.
Собирателями.
Искателями… самих себя. Так часто бывает — когда ты лишаешься внешнего, то стремишься вовнутрь. И, похоже, этот народ справился. Вернулся к собственной сути, природе и естественности. Первобытной не в том понимании, что примитивной, а в том, что первородной и истинной.
Дань от Миявы их только раздражала.
— Ну хоть какое разнообразие в питании, — пояснял мне идущий рядом со мной вождь. Арс — он, наконец, представился.
И шел рядом только потому, что Ос все еще держал меня по привычке за руку. И говорил эти жуткие вещи.
— Это ваша… еда? — спросила с осторожностью, пытаясь не обидеть и не испугаться. Главное, что в данный момент мы не их еда. Позвольте уж мне побыть эгоистичной.
— Скорее, расплата. А едим мы из этого только животных.
— Она же не слишком хорошая — с чего ей дарить хоть что-то людям, от которых она отказалась? — я все никак не могла понять.
Идущие рядом воины захохотали, причем довольно грубо. Похоже, эволенский знал не только вожак. Я же поджала губы. Ну и ладно — не хотят, пусть не объясняют.
Но Арс, отсмеявшись, все таки решил рассказать, причем предельно серьезно:
— Она отправляет сюда лишнее. Преступников. Неугодные элементы. Тех, кто не желает примирится с её действиями — или действиями её приспешников. Это не подарок — это оскорбление. Непредсказуемая не может заявиться к нам, но старается хоть как-то задеть. Мы — выгребная яма. Иногда… пришлые достаточно хороши, чтобы присвоить их себе. Живых. Нас мало и такое пополнение бывает весьма удобно.
— То есть мы не были достаточно хороши? — возмутилась.
— Упакованная в одежду девка, калека и двое изнеженных красавчиков?
Он спрашивал… с любопытством. Ничуть не пытаясь задеть или обидеть. И я поняла, что если не хочу задеться или обидеться, стоит принять их такими, какие они есть. Другими.
— Тогда при чем здесь мост? — спросила максимально спокойно.
— На этот раз сработал именно он, — пожал плечами вожак, — Мост — еще старая магия, тех времен, когда не было ни фей, ни королевств. Истинная магия этого мира. Раньше его называли мостом желаний…
Я вздрогнула и едва не остановилась, а потом снова поспешила, примеряясь к широким мужским шагам:
— То есть, на мосту можно было захотеть оказаться в определенном месте и… оказаться там?
— Ну вы и захотели, — он кивнул, — А может все действует и по-другому… старая магия искажена. Мало кто рискует пользоваться ею напрямую — последствия порой слишком сложны для понимания. Я полагаю… Ос так и оказался в Рудных горах.
— Почему вы так думаете?
— Мы не ограничиваем наших детей, — заявил он довольно жестко, — Они исследуют этот мир как хотят — и иногда пропадают. В завертях, в болотах, наполненных остаточной магией. Кого-то переносит в другую местность, а может даже в другие миры.
— И вы… их не ищете?
— Это их выбор и свобода.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на Лорда и оценить впечатление, которое на него произвел наш разговор, но тот будто и не слышал. Зато Леон и Златан явно внимали с огромным интересом. Они и дальше осматривались с восторженным любопытством, когда мы дошли до поселения на берегу огромного водоема.
— Мы не знаем никого, кто вернулся из этих мест! — пояснил принц, — Потому должны запомнить как можно больше!
— Не факт, что и мы вернемся, — проворчала. Но миролюбиво. Несмотря на дикость рассказов, я была зачарованна необычностью этих людей. И бескрайним озером, которое раскинулось перед нами. Завораживающее в своей первозданной природе и загадочности.
Водная гладь будто переливалась мистическим светом, отражая и темнеющее небо, и птиц, что летали вдалеке и вблизи. Вода даже на вид была прозрачной и целебной — и от нее шла такая сила, что я не удержалась, и, получив разрешение вождя, спустилась вместе со спутниками по пологому берегу и прикоснулась к ней рукой.
— Ледяная!
— Чистейшая. И могла бы стать основой для самых сильных магических зелий — но это Земля непримиримых и, насколько я знаю, они живут по всему периметру, — сказал задумчиво Леон.
— Уверена, они сами используют воду для зелий. Вряд ли их свобода от магии означает, что они вообще отказались от помощи сил.
Мы вернулись… в деревню, наверное. Там стояли шалаши, прикрытые шкурами, уже зажигались костры, а к нам то и дело подходили любопытствующие — никто не вел себя враждебно, но пару раз меня за платье схватили.
Большинство мужчин ходили босыми и в подобие подштанников. Были и кожаные доспехи — я так поняла, у охотников и дозорных. Некоторые женщины сидели возле шалашей с обнаженной грудью, другие, напротив, полностью замотанные в какие-то полотнища. Дети бегали в набедренных повязках — Ос тоже. Избавился от выданной нами одежды и теперь я его видела мельком.
Но, неизменно, у всех были длинные волосы, татуировки и краска на лицах.
Рассматривать жилища, быт, костры и озеро было интересно какое-то время. А потом я почувствовала голод и усталость. Но прошел, наверное, еще час, прежде чем нас пригласили к самому большому костру в центре и выдали что-то вроде травяных тарелок — из гигантских листьев. Те предполагалось наполнить из общих котлов, напоминающих казаны, кашей с мясом и кусочками овощей — и есть это блюдо руками.
Руками так руками.
Я была настолько голодна, что могла и руки отгрызть себе.
Вокруг костров расселись и прочие жители деревни — многих я уже узнавала. А с приходом темноты они начали передавать по кругу что-то вроде выдолбленных плодов с белесоватой жидкостью. Кокосовое молоко?
Впрочем, когда эта штука оказалась у меня в руках, запах не дал усомниться — если это и было кокосовое молоко, то давно.
— Пей, — кивнул довольный Златан, — по ту сторону гор ташпет заместо вина, итша и магического воздействия.
Я осторожно глотнула неожиданно густой напиток и с удивлением всмотрелась в него. Было похоже на кефир…градусов эдак под двадцать.
Сделала еще несколько глотков, удовлетворенно вздохнула и зевнула… нам как-то не удосужились пояснить, где мы будем спать — и будет ли под это специальное место — а я бы уже прилегла.
Но не на землю же? Или на землю? Циновки из травы, что лежали здесь, вполне могли служить постелями… Но спустя некоторое время мне стало не до сна.
Ташпет все передавался от одного к другому, ночь становилась темнее, звезды — такие прекрасные незнакомые звезды — все ярче, а костры — выше.
И где-то у дальнего костра запела женщина.
Странный, будоражащий мотив со множеством повторов, отдающийся биением сердца и пульсацией земли.
