предъявлять, но очень хочется.
— Куда пошла? Ты же хотела рулить.
— Правда? — радуется так искренне, что я готов ей личную машину дать, лишь бы улыбка не угасала. — Спасибо, Захар.
Виснет на шее, а потом, словно поняв, что делает, пытается отойти подальше. Только Волки так просто не отпускают свою добычу. И я к себе дёргаю, накрывая губы поцелуем. Жадным, потому что по-другому не умею и не хочу.
Мне нужно убедиться, что этот Ник ничего ей не наплёл, не убедил. Что зеленоглазка всё ещё моя и так же рьяно отвечает на поцелуи. Она всегда так забавно реагирует, смесью желания и смущения.
Если первое мне кружит голову и срывает Волка, то со вторым я научу её бороться. Чтобы ничего не боялась, пока я рядом. Открывалась, расцветала, принимая каждую ласку.
— Захар, — шепчет тихо, сама ловит мои губы. — Надо ехать.
— Ты права, в доме лучше целоваться и зажимать тебя. Желательно, в горизонтальном положении. Хотя я не против, если и у стены.
— Арсеев! — бурчит, усаживаясь на руль. Румянец проходит к тому времени, как обхожу машину и сажусь рядом. — Тебе так нравится смущать меня?
— Нет, это просто часть меня.
— Пошлить двадцать четыре на семь?
— Ну не так часто, только когда ты рядом. Как твой день, как Ник?
— День насыщенный, Ник чудесный, — Диана громко смеётся, прекрасно понимая, что делает своими словами. Не сводит взгляда с дороги, ведёт внимательно и действительно хорошо. — И мы с ним договорились кое о чём. Я знаю, что вам не понравится. Но это моё решение, так что…
— Говори уже, малышка.
— Он попросил три свидания, чтобы убедить меня выбрать его. Вот. И я согласилась, потому что это ведь несправедливо, да? У меня было время узнать вас, а от него сразу отказалась. И…
— Тут налево, Диан.
— Нет, направо. Я помню, как ехать к дому Влада.
— А мы поедем в город. Раз уж ты пообещала свидания Нику, то я тоже хочу получить свои. Ты же сходишь со мной на свидание?
Глава 38. Постарайся…
Диана
— И куда ты меня везёшь?
Неправильно поставленный вопрос. Потому что за рулём я, и, технически, везу нас я. Но строго следуя указаниям Захара. Включаю громче музыку, стараясь расслабиться. Мужчина молчит, не отвечая.
— Захар! Я не люблю сюрпризы.
— Это хороший, тебе понравится.
— Неважно. Просто не люблю. Разве так сложно сразу сказать, чтобы я не мучилась?
— Ника тоже заставишь сразу говорить?
— Думала, я сейчас не на свидание с ним еду.
Захар вздыхает, наигранно и слишком громко. Закатывает глаза, улыбаясь. И отворачивается к окну, прекрасно зная, как меня раздирает любопытством и ноткой страха.
Я уверена, что мужчина не сделает ничего ужасного. Не только потому, что тогда я выберу кого-то другого. Они мне причинили боль только раз, своей ложью. Дважды, если считать потерю невинности, но сейчас не о ней.
После, в других ситуация, Захар и остальные Волки вели себя не слишком учтиво, но всегда заботились обо мне. Немного в странной манере, но всё равно я чувствовала это.
Не могу понять, когда между нами всё изменилось. В первый раз. Когда именно я перестала их отталкивать, а приняла. В январе всё происходило так стремительно. Я только узнала, что Избранная. Пару дней с ними общалась, поехала на свидание с Димой.
Прекрасное свидание, на самом деле. С картингом, гонками, адреналином в крови. И разговорами, пускай не самыми честными, но помогающими хоть немного разобраться со сверхъестественным миром. В конце концов, мужчины не лгали мне об оборотнях или ведьмах. Только о самом главном, что касалось меня и давало мне право сбежать.
Да, свидание с Димой. А после этого словно лавина сошла с гор. Слишком быстро и стремительно погребла меня с влечением к мужчинам. Таким простым и понятным.
Но тогда я могла давать им отпор. И, видит Бог, давала. Не велась на эти улыбки, затыкала сердце, которое теперь уходит в пляс лишь от того, что Захар накрывает мою ладонь.
Мне хочется верить, что тогда я была сильнее и собранной. Не просто тряпкой, которая запуталась в своих же чувствах. Слишком много выбора, слишком много боли кому-то причиню.
И себе самой тоже.
А может, я всегда такой была. Слабой и ведомой, без особых качеств. Просто оцениваю себя по-другому, с надеждой. Вдруг завтра я проснусь, и всё в голове разложится по полочкам.
— В мастерскую, — вдруг произносит Захар, сильнее сжимая мою ладонь. — Мы едем в одну мастерскую, будем творить. Всё, ты перестанешь пахнуть так убийственно?
— А как я…?
— Пеплом, грустью. Мне кажется, что этот запах теперь всегда с тобой. Лучше бы уже лимон, чем такое. Слушай, зеленоглазка, я облажался. Знаю, мне жаль. Сейчас думаю, что можно было бы переиграть. Хоть немного, проявить себя по-другому. Но ничего не изменить. И я понимаю, что, наверное, этот запах пепла будет с тобой всегда.
— Я не… Я не из-за того грустила, что ты не сказал мне пункт назначения.
— Я знаю, Ди. Просто пытаюсь хоть что-то исправить. Всё, что могу тебе пообещать, так постараться больше не лгать.
— Постараться?
— Абсолютная честность невозможна. Я могу сказать, что в стае всё хорошо, чтобы не расстраивать. Что какое-то платье тебе идёт, потому оно твоё любимое. В таком роде.
— Не уверена, что у меня получится верить. Но… Я постараюсь.
Отвечаю словами мужчины и замечаю, как расслабляются его плечи. Мы все натворили дел, и лгали тоже все. Пусть моя ложь была не такой страшной, пусть по мелочи, но всё равно давала о себе знать.
И я, сколько бы не повторяла про ненависть к обману, тоже не была честна.
Так что, я не могу винить мужчин за то, что они поступали так же, как и я. Надо принять ситуацию, отпустить.
