Некоторое время Либуше металась по комнате, шевеля губами и неслышно, чтобы не давать еще больше пищи для сплетен, ругаясь. Ну что за день такой?! Все пошло не так. И с мужем разговор вышел бестолковый, и сплетни эти, и соглядатаи среди подружек. Сейчас бы уткнуться носом в теплое нянино плечо, выплакаться, изливая свою обиду на весь мир. Но с недавних пор Либуше опасалась сказать лишнее даже в закрытой комнате. Генриху что, он, как подозревала княжна, опять развесил везде специальные амулеты, прежде, чем начинать неприятный разговор. Это она тут, как на ладони.
Вспомнив о досадной промашке, с которой все началось, Либуше вспомнила также, о чем хотела завести разговор с мужем. Обман, пусть и для ее же блага, начинал тяготить. А ожидание уже пугало больше, чем само предстоящее действо. Решив, что испортить сегодняшний вечер еще больше не получится, Либуше решительно потянула на себя дверь, ведущую в смежную комнату. Но застала только одну из стенных панелей, встающую на свое место. Спальня принца опять была пуста.
Когда первая досада прошла, Либуше потратила не один час, раздумывая над вечерним разговором. Итак, похоже, это очередная проверка. Муж ясно дал понять, что за добро надо платить добром. И сейчас он давал Либуше возможность самой решить, с кем она и как собирается жить дальше.
Задумавшись о том, кто из свиты мог тайком писать письма в Любице, княжна также заметила, что в последние недели почти не имела возможности поговорить по душам с подружками. Ей постоянно надо было куда-то бежать: то на встречу, то на прием, то на прогулку. То кто-то из заксов крутился поблизости, словно случайно. А случайно ли?
Либуше уснула, так и не решив, на кого она злится больше: на мужа-закса или на свою свиту. То у нее выходило, что прав отец, посылая людей приглядеть, чтобы ее не обижали в новой семье. То, наоборот, что прав муж, не желая выносить напоказ те крохи уединения, которые достаются им во дворце.
А наутро следы бессонницы были заметны на лицах обоих молодоженов. Вспомнив недавний разговор с королевой, Либуше решила немного подыграть супругу.
— Говорила же тебе вчера, не пей так много кофе на ночь! — Громким шепотом пожурила она принца. Тот на миг вопросительно вскинул бровь, но тут же включился в игру.
— Виноват, дорогая, больше не буду. — Так же шепотом покаялся он.
— Вот! — Его Величество не стесняясь прокомментировал этот тихий обмен репликами, — Слушай жену, если уж считаешь, что из материнских советов ты уже вырос.
Под добродушные смешки семьи Ее Величество демонстративно пододвинула кофейник к себе, когда Генрих потянулся за следующей порцией.
— Привычки, слишком дорогие для казны, не красят монарха, — наставительно произнесла королева Ариана. И тут же с нарочито счастливым видом налила себе вторую порцию.
— Хорошо, мама, — тоже подчеркнуто кротко согласился кронпринц. — Завтра попрошу Эрика, чтобы написал теще и попросил рецептик ее волшебной смеси.
— Фи, — королева брезгливо наморщила нос. — Лучше изредка выпить чашечку настоящего, чем литрами поглощать эти разномастные подделки.
— Эти подделки, дорогая, экономят нам огромные деньги, — не согласился король. Либуше уже знала, что король Эрих предпочитает чаи на травах и, в глубине души, была с ним абсолютно согласна. — Если бы все наши подданные, которые могут себе это позволить, стали пить только настоящий заморский напиток, наше королевство обнищало бы. А твой дорогой братец озолотился бы. А так, все живут и дают жить другим.
Либуше решила, что ей, пожалуй, нравятся эти утренние пикировки между членами семьи. Здесь, в утренней гостиной, подтрунивали легко, беззлобно. Смеялись искренне. И, самое главное, никто не был обязан поддерживать разговор. Например, принц Гуннар — любитель пошутить, сегодня выглядел немного задумчивым. Он больше смотрел на жену, чем в тарелку, и время от времени мечтательно улыбался. Принцесса Мелисса выглядела слегка смущенной, но тоже не отрывала от мужа счастливых глаз. Либуше даже позавидовала немножко.
Принц Рихард, наоборот, выглядел привычно отстраненным. Иногда он, как уже успела узнать Либуше, бывал весьма острым на язык. Можно даже сказать, язвительным. Но сегодня он был полностью сосредоточен на каких-то заметках, которые то и дело черкал карандашом. Королева лишь пару раз переглянулась с мужем, но не стала делать сыну замечаний. Видимо, дело действительно не терпело отлагательств.
Так что семейный завтрак немного поправил княжне настроение. А после завтрака она, несмотря на то, что садовники еще не везде успели убрать последствия вчерашнего шторма, потащила свою свиту гулять. Причем, постоянно торопила при сборах, неоднократно ловя на себе недоуменные взгляды своих соплеменниц.
То ли поспешные сборы себя оправдали, то ли семья решила дать ей возможность самой разобраться в своих делах, но в этот раз никто из заксонских дам к прогулке не присоединился. И у вендок появилась возможность в кои-то веки без оглядки посудачить о гостеприимных хозяевах. Да и вообще, поговорить о том, что тревожит, не опасаясь лишних ушей.
— Либуше, а ты не спрашивала своего крулевича, — осторожно начала Любина, — кого он нам сосватать решил? А то тревожно мне что-то.
— Точно! — Предслава подключилась к разговору, нервно теребя выпущенные из прически пряди. — Только и слышишь вечерами на приемах: того просватали, этого просватали… Так нам, глядишь, останутся одни вдовцы да страшилища.
— Не переживай, уж кто-нибудь да найдется. В девицах не останешься, — рассеяно успокоила Либуше, размышляя, как бы получше подвести разговор к нужной теме.
— Кому что, а им — женихи, — пани Мерана тяжело вздохнула, всем своим видом показывая, как ее утомляет несерьезность молодежи. — Ты, княжно, расскажи лучше, как тебе живется на новом месте-то? Муж не обижает? А то все думают, я — слепая, не вижу, что заксонки эти вокруг тебя змеями вьются, одну не оставляют. Небось, чтобы лишнего не сказала?
— Придумаешь тоже, — Либуше беспечно улыбнулась, в душе настораживаясь. — Хорошо у нас все. Не скажу, что душа в душу, но, кажется, мы с крулевичем поладили.
— Да уж, с такой-то красотой не поладить, это ж он совсем слепым должен быть! — Всплеснула руками Мерана. — Чай, муж он, а не просто так штаны носит!
Девочки захихикали, по вендской привычке прикрываясь рукавами. Рукава у заксонских платьев кроились иначе, поэтому получалось довольно смешно. А княжна поджала
