Подняв морду, посмотрела в его глаза. Нейтон протянул руку, задумчиво почесывая меня за ухом, продолжая витать в своих мыслях.
Это. Просто. Восхитительно! От удовольствия я… затарахтела?! Да?! Я?! Урчание было глубокое и довольное.
Нейтон усмехнулся: — Правда здорово, да?
В подтверждение склонила голову, требуя еще, бодая его ладонь.
Какое-то время тишину комнаты нарушало лишь мое тихое мурчание.
— Эх, не хочу лишать тебя чистейшего удовольствия, но, Алекс, сейчас тебе пора вернуться в человеческую ипостась, — вздыхая, выдал он. — Хотя я бы любовался тобой не прерываясь! Ты прекрасна!
Я попыталась зарычать, показав свое несогласие, так как совершенно не хотела возвращать своё бренное тело, мне было легко, и я чувствовала себя всесильной! Но вместо угрожающего рычания получился какой-то кашле-мяукающий звук. Нейтон улыбнулся, с большим трудом сдерживая смех.
— Открою тебе страшный секрет ирбисов, — он заговорщицки подмигнул, пытаясь сделать серьезное лицо. — Мы единственный вид больших кошек, кто не умеет рычать. Вот так вот! Только мурлычем и урчим.
Я попыталась фыркнуть, вышло что-то похожее на чих.
Нейтон рассмеялся.
— Алекс, ты такая забавная! Не расстраивайся. Зато урчим и мурлычем мы лучше всех, правда! — затем добавил, — Рычим мы неплохо в человеческой ипостаси.
Я шлепнулась на свой пушистый зад и разочарованно вздохнула.
— Постараюсь запомнить этот день, буду вспоминать, когда ты станешь старенькой, умудренной опытом оборотницей! — приподнимая бровь, Нейт оценил мою позу. — А теперь вернись ко мне. Это так же важно, как и трансформация в зверя. Кошка слишком долго была взаперти и может артачиться. Сейчас самое время показать, что вы одно целое, но ты контролируешь оборот, а не она. В вашем тандеме главная — ты. Дай понять зверю, что больше не придется прятаться. Представь свое тело, попробуй ощутить себя в нём и возвращайся.
Забытые боги, мне потребовалась вся жизнь и его помощь, чтоб суметь ощутить зверя и трансформироваться! Прорва времени, чтоб освободиться от человеческого обличия, особенно учитывая то, что чувствовала я себя очень неустойчиво. И мне сейчас было хор-рошо! Тело, казалось, было наэлектризовано. Опьянено силой. Ничего подобного я никогда в жизни не ощущала. А он просит меня избавиться от этого!
Ни за что!
Нейт, почувствовав мой настрой, предостерегающе зарычал.
Что? Что-о?! Он же сам буквально только что сказал, что барсы не умеют рычать!
— Я бы предпочел, чтобы ты это сама сделала, сладкая, — предостерёг Нейтон. — Без моего вмешательства.
Лязгнула зубами, начав обходить парня по кругу, пробираясь поближе к окну. Что это ещё за угрозы?
Нейтон прищурился.
— Даже не думай, — в голосе укор. — В твоём состоянии ты не то что с окна сигануть не сможешь, ты даже через подоконник не перемахнёшь!
Я замерла с поднятой в воздухе лапой. Да, он прав. С чего я взяла, что, едва осознав, как передвигаться, смогу исполнить такой кульбит?
— Слушай мой голос, Алекс, — вдохнув, Нейт подошел ко мне, уверенно обхватывая мохнатую шею. Присев, он уткнулся своим лбом в мой. — Смотри мне в глаза, сладкая. Без силы альфы в этот раз не обойтись.
Почему-то у меня не получалось его не слушать. Голос был вокруг, внутри меня, отражался от стен, обволакивая и заставляя повиноваться. Два его глаза слились на переносице в один большой, занимавший весь горизонт обзора.
— Расслабься, девочка, — нашёптывал он, поглаживая мою шею. — Нам надо подкрепиться, ты ведь голодна, правда? Тебе больше ничто не угрожает. Все хорошо. Ты молодец. Хорошая кошка….
И я снова блаженно заурчала.
— Вернись ко мне, сладкая, — мягко уговаривал он. — Примем ванну, подкрепимся, успокоим друзей, ведь они тоже волнуются. А затем уже вместе рванем в лес… ты и я… а сейчас оборачивайся, Алекс.
Глава 20. В любви нет никакого смысла, кроме того, что сладостно ежедневно. Кроме того, что твой поцелуй не смылся, въелся кофейным ядом до самых нервов… Это любовь. В ней нет никакого смысла, кроме того, что голоден постоянно…
Глава 20. В любви нет никакого смысла, кроме того, что сладостно ежедневно. Кроме того, что твой поцелуй не смылся, въелся кофейным ядом до самых нервов… Это любовь. В ней нет никакого смысла, кроме того, что голоден постоянно…
Алгар Веттино
Далила ходила по библиотеке, наматывая круги, словно загнанный в клетку зверь. Щёки покраснели от слез, хотя глаза уже были сухими. В отличие от нас с Элизабет, она пребывала на исходе своих сил. Если Лекси не выживет, если все наши усилия были тщетными… не представляю, что будет с ней.
Нам с Дал было трудно находиться в одной комнате после выяснений отношений в лесу и её провокаций в самом начале нашего пребывания в доме Уотерфордов. Я даже подумывал поговорить с Ричардом Йорком, чтобы тот отозвал дочь домой. Но такого она точно бы мне простила. А я… не знаю почему, но не хотел, чтоб эта девчонка затаила на меня настоящую, смертельную обиду.
— Ещё есть надежда. Она пока не умерла. Это бы мы точно знали.
— Мне плохо только от одного такого предположения, — Далила упёрлась ладонями о стол. — Ты еще тот мастак успокоить. Не занимайся тем, что у тебя паршиво выходит!
— Он хотел как лучше, — тут же вступилась за меня Макмиллан, что было не лучшим вариантом в данной ситуации.
Далила метнула в неё взгляд, полный гнева:
— О, я знаю, что вы заодно! Представители одного Крыла! Почти родственники, да?
К моему облегчению, у Элизабет было больше ума и такта, чем у этой девчонки. Она лишь закатила глаза, косясь в мою сторону с сочувствующим выражением. Во взгляде так и читалось: «Примите мои искренние соболезнования, что вляпались в отношения с этой дурочкой».
Поморщившись, подумал, что у меня, Нейтона и Макмиллан действительно странный вкус: у Нейта девушка с тайной, у меня взрывная магичка, которая сперва говорит, а потом думает, а у Элизабет парень вообще пропал, и нам ещё предстояло его найти. А напоследок мне таки стоило выяснить всё с Далилой. Окончательно.
Вдруг Элизабет, сидящая ближе к двери, подняла голову, напряженно всматриваясь в проход. Я прислушался.
— Что такое? — прошептала Далила, заметив наши окаменелые позы.
Вскоре и она поняла, что по лестнице спускается Нейтон.
— О забытые боги, — пискнула она, — если он вышел из той берлоги сам, то Алекс умерла!
И натурально начала оседать на пол, хватая ртом воздух. Я метнулся к Дал, подхватив её за талию, удерживая на ногах.
— Почему ты всё время думаешь о плохом, м?
Она уставилась на мой рот, словно не понимала того, что я сказал, силясь прочесть по губам.
Нейт заглянул в библиотеку, обводя взглядом нашу компанию. Дикие глаза, взъерошенные волосы. Далила открыла рот, но, так и не решившись задать вопрос, отвернулась.
— Она в полном порядке. Её зверь оказался ещё тем упертым бараном, — проворчал Нейт, — сейчас Алекс принимает ванну. Мне тоже следует помыться. Как только будем готовы — сразу спустимся. Спасибо, друзья! Мы это сделали, вместе, — он повернулся и исчез там, откуда пришел.
В библиотеке повисла гробовая тишина.
— Что значит — баран? — от неожиданности Далила даже икнула. — Её вторая ипостась — баран?!
Я усадил её в кресло и поспешно отошел, оставляя вопрос без ответа. Какая разница, кто её зверь, главное, Лекси жива!
От переполнявших эмоций руки буквально зудели схватить и закружить Далилу в радостных объятиях, а затем поцеловать этот капризный рот, который сейчас был приоткрыт от недоумения, слизать все влажные дорожки от слёз, посмеиваясь над её забавным предположением, зарыться носом в ее волосы… Укусить и почувствовать уходящий страх, сменяющийся облегчением… опрокинуть на стол прямо здесь, задрав юбки, и испить её кровь из вены, в самом сладком местечке, которое только можно представить…
Судорожно сглотнул вязкую слюну.
«Забытые боги, если я дальше продолжу торчать возле неё, ничем хорошим это не закончится! Как вовремя Лекси обратилась! Скоро всё подойдет к концу и мы сможем разойтись каждый своей дорогой»
