Не мое это. По-дурацки все как-то получилось.
– Поднос потом заберу, – услышала удаляющийся голос домового.
Рядом со мной прогнулась кровать.
– Тебе надо нормально поесть, – Фома Измаилович наклонился так, что я просто не могла на него не смотреть.
– Не хочу, – ответила твердо. Есть действительно не хотелось.
– Ты ничего не ела более суток, – прищурился он. – Или… мне тебя накормить?
Я удивленно на него посмотрела. Чего это он добивается? Сам меня кормить решил с какого-то перепуга?
– Я сама, – демонстративно отодвинулась от него, взяла с подноса тарелку и принялась есть, не особо различая, что именно. Голода я и правда не испытывала. Нисколечко. Но я просто не могла допустить, чтобы он принялся кормить меня с ложечки.
Съев половину, я отставила тарелку, запила остатками отвара и демонстративно сложила руки на груди, показывая, что есть больше не хочу.
Карапетов лишь хмыкнул, встал с кровати, подхватил поднос и вышел с ним из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями. Да уж! Веселая у меня семейная жизнь намечается. Так, о чем я думала в прошлый раз? Ага, я замужем, в мужа влюблена, но опоила его, поэтому ему кажется, что он влюблен в меня. Тьфу! Белиберда какая-то получается.
Я посмотрела на кольца. Красивые. Особенно то, которое с камушком. И дорогое, наверное. А главное, кольца эти моего размера. Случайно так… И вообще, откуда они взялись у Карапетова посреди ночи? Вопросы, вопросы…
Ой, там же с ним вроде бы Клавдия была! Так, надо бы ее завтра как-нибудь расспросить обо всем. А как? Надо, чтобы Карапетов куда-то уехал. Или мне самой…? Ох, а машина-то моя в городе осталась. Не моя, конечно, но все-таки надо ее сюда в Березкино вернуть.
Пока раздумывала над всем этим, директор вернулся в спальню. Хорошо, что догадался надеть на себя одежду. Хотя под майкой все равно угадывалось тренированное тело, но меня это отвлекало уже меньше.
– Я книгу принес, чтобы скучно не было, – протянул он мне увесистый фолиант.
– Что это? – Я взяла книгу в руки и погладила тисненую обложку.
– У деда в столе лежала. Там про то, как он оборотней находил и воспитывал, – пояснил он мне.
Я тут же открыла книгу. Она была печатной, это не могло не радовать. Рукописный текст читать намного сложнее. Я залезла под одеяло, откинулась на подушки и… попала в мир начала двадцатого века. Дед Карапетова явно мог бы быть каким-нибудь писателем, потому что жизненные ситуации, происходившие на самом деле были изложены так, что я полностью представляла само действие.
– Это очень интересно, – заявила, закрыв книгу.
Очень удивилась, увидев, что Фома Измаилович спит на кровати поверх одеяла. Хорошо, что не раздетый. Решив, что мне тоже пора спать, я положила книгу на тумбочку, выключила свет и уснула, прислушиваясь к размеренному дыханию мужчины, спящего под боком.
Всё утро следующего дня я написывала Клавдии, которая игнорировала мои сообщения. Зато после моего гневного сообщения в адрес Аллы, она ответила почти моментально.
«Мы сейчас заняты! В Березкино приедем через два дня».
У-у, как меня это злило. Неимоверно просто. Поэтому я написала и Арине.
«Я замуж вышла!»
От нее ответ пришел минут через пять.
«Я знаю. Клим сообщил. Поздравляю! Я за тебя рада!»
И все? Я бы отшвырнула телефон, если бы за мной через дверной проем не наблюдал Карапетов. Как я и предполагала, он ни на секунду не выпускал меня из поля своего зрения. Это неимоверно бесило, а потому я решительно поднялась на ноги и прошла в его кабинет.
– Фома Измаилович, прекратите все время на меня смотреть, – сложила руки на груди.
Этот оборотень ничуть не смутился.
– Я уже просил называть меня по имени, – тут же увел он тему в другую сторону.
– Мы на работе, и я так не могу, – вздернула я подбородок.
– Мы женаты и спим вместе, – парировал он. – Это весомый повод не называть меня по имени-отчеству.
– Мы не спим вместе, – нахмурилась я еще больше.
– Спим, – не согласился он. – Мы не занимаемся любовью, но вместе определенно спим. И еще, каждый оборотень в школе об этом точно знает.
Блин, как же я смогла совсем забыть про то, что здесь у всех нюх, как у собаки.
– Тогда я уволюсь, – скрипнула зубами.
– Я не подпишу заявление, ты же знаешь, – Карапетов клонил голову набок, внимательно наблюдая за мной. – Дамира, я и так стараюсь не давить на тебя.
– Выходит плохо, – проворчала я в ответ.
– Но у меня есть инстинкты, – продолжил он, будто не слыша меня. – И если их игнорировать, то в какой-то момент они могут взять верх над разумом. Не думаю, что ты готова к этому.
– Это уже угрозы? – Прищурилась я.
– Нет. Это просто предупреждение, – он устало потер лицо. – Если бы ты знала, как мне сейчас хочется тебя поцеловать…
Я вздрогнула. Он так это сказал буднично, что мне стало не по себе. Было ощущение, что он для себя все решил.
– Извините, – я принялась разглядывать пол, как будто там было что-то интересное. – Я не должна была принимать от Аллы то зелье…
– Не в нем дело, – Карапетов покачал головой. – Даже если бы его не было, все было бы примерно так же. Может быть, выдержки было бы чуть больше. Но я бы все равно в какой-то момент сорвался.
Вот не верю. Ни единому слову. Во-первых, так просто не бывает. Во-вторых, я знаю, что сама виновата. И что бы он не говорил сейчас, внутри меня плескалась та самая вина, заставляя чувствовать себя не лучшим образом.
Вернувшись на свое рабочее место, я принялась за сортировку документов на подпись. А ближе к обеду вдруг вспомнила, что мне брат свою визитку дал, и наверное, ждет, что я напишу. Я же свой номер телефона ему не дала.
Порылась в сумке, нашла плотный кусок картона с номером и написала: «Привет. Это Дамира». Больше ничего умного не придумала.
Тимур ответил почти сразу же.
«Думал, что ты не напишешь. Ты как? Можем встретиться после работы».
Я задумчиво смотрела на дисплей телефона. Неужели я ему не сказала, где сейчас живу? Я вообще не очень хорошо запомнила наше общение.
– Привет, – пока я думала, в приемную вошла Аринка. Радостная такая, как и всегда. – Как ты себя чувствуешь? – Спросила она, не обращая внимание на поднявшего голову Карапетова.
– Нормально, – ответила, отложив телефон. – Я позавчера Тимура встретила, – пожаловалась.
Подруга напряглась. Она прекрасно была осведомлена о моей ситуации.
– И
