— Что?!
— Ваш…старик…предложил… — нарочито растягивая слова, начала Пэт.
— Посвящение? — перебив ее, удивленно переспросил Коннор.
— Да, — кивнула Пэт. — Именно так.
— Хм… — Коннор заинтересованно посмотрел на бывшего Охраняющего и присел на стул рядом с Филлис. — И что ты решил?
— Мы решили отказаться от наших сил, — решительным тоном произнесла старшая Харрисон, по-прежнему глядя прямо перед собой.
— О! — глаза Гора округлились.
Он посмотрел на сидевшую рядом Пэт. Младшая ведьмочка сразу увяла и, вздохнув, опять принялась рисовать пальцем невидимые узоры на скатерти.
Коннор недоуменно смотрел на Памелу, потом перевел взгляд на Филлис. Та снова молча пожала плечами, но в этом жесте чувствовалось куда больше оптимизма, чем в напряженном тоне старшей Харрисон или в рисовании младшей.
— Это уже интересно, — задумчиво пробормотал бывший Повелитель. — И давно это с вами?
— Памела, — жалобно начала Пэт, поняв глаза на сестру, — может не стоит так торопиться? В конце концов, если даже Лайен пройдет Посвящение, наша сила останется.
— Я могу и не проходить его, — подал, наконец, голос бывший Охраняющий. — В этом нет необходимости.
— Ну, вот что! — Памела звонко припечатала ладонь к столу. — Давайте не будем ходить вокруг да около. Как бы там ни было, надо что-то решать. Лайен уже поплатился за свое своеволие и непослушание. Я не хочу, чтобы наши дети своими судьбами расплачивались за опрометчивое решение взрослых. Я предлагаю отказаться от наших сил и жить нормальной жизнью обычных людей. Мне надоело бояться за детей.
Голос Памелы дрожал. Казалось, еще немного — и она сорвется в истерику.
Коннор с тревожным интересом слушал старшую Защитницу. Но она, судорожно вздохнув, замолчала, с каким-то облегчением выговорив эту длинную фразу. Как будто, произнеся вслух то, что давно говорила про себя, Памела сняла, наконец, накопившееся напряжение. Старшая Харрисон теперь сидела, расслабленно откинувшись на спинку стула и смотрела в пространство пустым взглядом… Пэт испуганно глядя на сестру, прижалась к Гору. Как будто пыталась найти у него защиту от такого решительного поворота в своей жизни.
— И ты считаешь, что отказ от сил позволит изменить их судьбу? — помолчав, сухо поинтересовался Коннор.
— Ну, на судьбу Кона это вряд ли повлияет, — тихонько заметила Филлис.
— Думаю, и для Уиллиса с Крисом ваше решение ничего не будет значить, — пробормотал бывший Охраняющий, не глядя на жену.
Внезапный смех Памелы заставил всех изумленно уставиться на нее. Лайен встревожено коснулся ее локтя.
— Пам, дорогая. ты…
К общему облегчению, это была не истерика. Старшая Харрисон смеялась негромко и искренне.
— Подумать только, пятнадцать лет! Думали ли мы тогда, Фил?
Филлис, сначала с испугом оглянувшаяся на сестру, тоже улыбнулась.
— Целых пятнадцать лет! А помнишь, как вы с Прю не верили мне? И как не хотели, чтобы все это было правдой?
Она повернулась к Коннору и ласково провела по его волосам.
— Подумать только, если бы у нас не было этого дара, мы с тобой не встретились…Представляешь?
Коннор поймал маленькую ладошку и прижал ее к губам. Глаза его светились любовью и нежностью, и Фил просияла ему в ответ.
— Я никогда не простил бы ни ад, ни небеса, если бы не встретил тебя, — тихо прошептал Коннор.
— Пусть даже и с очень кровожадными намерениями, — Памела погрозила бывшему Повелителю пальцем.
— Ха! А как вы меня заставили поверить в то, что я — ведьма? — рассмеялась ожившая Пэт.
Филлис лукаво подмигнула младшей ведьмочке.
— А свечку в церкви помнишь? Как сначала у тебя ничего не получилось?
Пэт пренебрежительно повела плечами.
— Подумаешь! Зато теперь я…
Она осеклась, вспомнив, что сейчас как раз и решается судьба ее новоприобретенных способностей. Так же, как и способностей ее сестер. Младшая ведьмочка сразу сникла и теперь жалобно посматривала то на Фил, то на Памелу.
Коннор поцеловал Филлис в щеку и улыбнулся
— А почему, собственно, такое похоронное настроение? Никто ведь не заставляет вас отказываться от своих сил. Даже если не будет вашей Единой силы.
Памела подняла брови и уставилась на бывшего Повелителя.
— Как это — не будет Единой Силы?
Тот пожал плечами.
— Очень просто. У каждой из вас остаются ее собственные силы. Но Единой — может и не быть.
— Это еще почему? — фыркнула Пэт.
Коннор вздохнул и замолчал. Все удивленно смотрели на него. Только Гор поднял глаза к потолку и усиленно разглядывал люстру. И Лайен все еще безучастно смотрел прямо перед собой.
— Коннор?
Фил обеими руками повернула его лицо, вглядываясь в опущенные глаза, глубокую складку на лбу.
— Коннор, что-то случилось?
Он поднял на нее виноватый взгляд и, положив руки поверх ее маленьких ладошек, прижал их к своим щекам.
— Нам надо поговорить, Фил, — негромко сказал он.
Памела и Пэт тревожно переглянулись. Младшая ведьмочка толкнула Гора в бок, глазами спрашивая у него, что случилось. Тот молча развел руками, показывая, что не может сказать. Пэт, сердито засопев, еще раз ткнула его в бок, теперь уже более чувствительно.
* * *
Едва за ними закрылась дверь, как Филлис оказалась в объятиях Коннора.
— Я соскучился, — объявил он.
Фил слегка отстранилась и, пытливо глядя на него, провела рукой по щеке бывшего Повелителя.
— Это и есть твой серьезный разговор? — спросила она.
— Это очень серьезный разговор, — Коннор, улыбнувшись, притянул ее к себе.
Филлис обняла его за шею и прижалась щекой к широкой груди возлюбленного.
— Очень серьезный… — прошептал он, подняв ее голову за подбородок и слегка касаясь пальцем губ.
Все тревожные мысли разом вылетели из головы Защитницы. Она чувствовала только, как сладко замерло ее сердце от нежного прикосновения бывшего Повелителя.
— Коннор… — это все, что успела прошептать Филлис, прежде, чем его губы прильнули к ее рту в страстном поцелуе.
Они целовались так долго и так жадно, что Фил забыла обо всем — о возможных переменах в ее судьбе и судьбе сына, о тревоге за Коннора. Осталось только блаженное оцепенение от жарких объятий, нежных губ и сильных рук.
Наконец, Филлис опомнилась и жалобно произнесла:
— Если мы будем только целоваться, мы так и не сможем поговорить.
Коннор затуманенными глазами смотрел на лицо возлюбленной. Потом вздохнул и разжал объятия.
— Прости, малышка. Мы так давно не были вместе…
