Маркус вернулся и пихнул обёрнутого в одеяльце громко пищащего ребёнка в руки Жодена.
— Будь полезен и присмотри за ней.
Поражённый Жоден взял извивающийся комочек, и Маркус ушёл. Малышка брыкалась и кричала, и Жоден начал издавать забавный звук, пытаясь её отвлечь. Но я увидела, как дёргаются её крошечные ножки, и поняла, что она не успокоиться от подобной уловки.
Поэтому умный уставший мужчина терпеливо потянулся за мешочком и достал колокольчики уединения. Здоровые крошечные ручки вынырнули из одеяльца и сжали колокольчики изо всех силёнок. Суета сменилась на счастливый смех; на лице Жодена расплылось счастье. Подобное счастье я видела и на лицах других, так что Маркус повторял эту уловку снова и снова, используя одного крошечного ребёнка, чтобы исцелить души этих воинов. Я вернулась к своим горшкам с более лёгким сердцем.
Когда Маркус вернулся с супом и каваджем, Жоден расслабился и тихо напевал малышке. Я вышла из палатки, и Жоден положил девочку в корзинку. Когда он потянулся за колокольчиком, она издала вопль и потянула на себя, беря кожаный ремень в рот и булькая от радости.
— Хватка воина, трофей. — Жоден взял еду у Маркуса. — Как её назвали элементали?
Я убрала выбившийся локон за ухо.
— Её имя утеряно, Жоден. Мы нашли её рядом с мёртвой матерью. Её тхиэ.
Жоден выпил суп и внимательно посмотрел на ребёнка.
— Серьёзное дело — потерять имя. – Подошла Айсдра с вязанкой дров, и он продолжил: — Мы слушаем элементалей, чтобы найти имя ребёнка. Она молода, потеря не навредит ей. Но нужно провести церемонию.
Айсдра стряхнула грязь с ладоней.
— Она ксианка. Мы должны следовать обычаям Кси.
Жоден посмотрел на меня.
— Мы называем наших детей именами их предков или даём понравившееся имя. Рахиль говорила, что её мать звали Мира.
— Тогда назовём её в честь её тхиэ, — Жоден опустился на колено перед корзиной.
— Мира. — Жоден потянулся пощекотать шаловливую ножку. — Она должна быть отмечена. Покрыта рисунком.
Перед глазами внезапно встало лицо Анны, если бы она увидела ребёнка с татуировкой, независимо от того, что это временная метка.
— Сделаем это позже, — твёрдо заявила я.
Жоден вздохнул и взял кавадж.
— Хорошо, что мы дали ей имя.
Мира тряхнула колокольчиками и рассмеялась, вызывая у нас редкую улыбку.
Её смех напомнил мне кое о чём.
— Жоден, я забыла сказать, Симус прислал для тебя письмо. Он попросил меня прочитать его для тебя, чтобы ты смог добавить слова для своей песни.
Я ожидала согласия, но Жоден даже не посмотрел на меня. Вместо этого он уставился на малышку с мрачным лицом.
— Жоден?
— Не думаю, что смогу сложить ту песню, трофей.
Я озадаченно изучила его широкое лицо, пытаясь понять, что он имел в виду.
— Конечно. Ты устал. Сейчас не время сочинять песню. Я сохраню письмо, Жоден. На другой раз.
Жоден проигнорировал меня и вместо этого обратился к Маркусу:
— Моя благодарность, Маркус. Теперь у меня есть силы продолжить выполнять свой долг.
— Не нужно благодарить, певец. — Маркус странно на него посмотрел, но не стал давить.
— Что ты делаешь, Жоден? — спросила я.
— Я вижу мёртвых, Лара. Кто-то должен петь для них, хоть кусочек песни. — Жоден выпрямил спину и встал. — Скажи мне доброе слово, которое я смогу нести в своём сердце.
— Болезнь замедляется, Жоден, — ответила я. — Число новых больных уменьшается.
Он глубоко вздохнул и кивнул.
— Это хорошее слово, трофей. Я заберу его с собой. — Он посмотрел на малышку, которая всё ещё трясла колокольчиками. — Военачальник был прав, задержав нас здесь. Я не могу вообразить весь этот ужас на Равнинах.
— Среди детей и тхиэ, — прошептал Маркус. — Болезнь уничтожила бы их.
— Уничтожило бы само будущее племён, — добавил Жоден холодным тоном. — Недуг горожан.
— Жоден?
Его тон озадачил меня.
Но Жоден лишь быстро кивнул мне, развернулся и ушёл.
***
Часы текли без реального чувства времени. Воины приходили, воины умерли, и фляги с лекарствами исчезали из моих рук. Я работала, спала, когда больше не могла держать глаза открытыми, и ела, когда Маркус ставил еду передо мной. На какой-то недолгий момент появился Кир. Он почти не отдыхал, стараясь поддерживать боевой дух воинов. Не знаю в какой день, час или миг, но вдруг у входа в кладовую появился белый как простыня Маркус с малышкой в руке.
— Лара? Она не ест.
— Возможно, она наконец заметила, насколько гарт плох на вкус, — пошутила я, подходя к нему.
— Я думал, она спит. Я регулярно проверял её, но она спала. Нужно было догадаться её тронуть.
Я положила руку на лоб малышки. Жар, исходящий от её кожи, обжёг кончики моих пальцев. Девочка не открыла глаза при моём прикосновении, лишь немного захныкала.
— Богиня. Озеро, Маркус. Немедленно.
Маркус повернулся и выбежал на солнечный свет.
Я схватила флягу с лекарством от жара и бросилась за ним, едва переводя дух. Ноги дрожали, но я заставляла их двигаться. Остальные поднимали голову от любопытства, когда мы пробегали мимо.
Маркус ни разу не остановился. Он вбежал прямо в озеро, до талии, погружаясь в воду вместе с малышкой. Он положил её на одну руку и, сняв с неё одеяла и пелёнки, бросил их в воду. Я подбежала к нему, холодная вода кусала ноги. Малышка не открыла глаз, когда её опустили в воду, не заплакала, только всхлипнула. Я с дрожью в руках намазала тёмно-коричневую пасту на пальцы и сунула в рот ребёнка.
Тёмные глаза открылись, и в моём сердце родилась надежда. Она выглядела такой грустной, но я задержала дыхание, дожидаясь её крика, когда она распробует вкус лекарства.
Вместо этого она раз икнула и закрыла глаза.
Как только люди узнали, что малышка заболела, на берегу собралась толпа. Маркус продолжал окунать её, лить воду на головку. Он держал её осторожно, не давал носу и глазам опуститься ниже воды.
Топот ног отвлёк моё внимание, и я увидела бегущую к нам Айсдру.
— Мира?.. – спросила она, добежав до нас.
— Она больна, — лишь эти два слова удалось мне выдавить из себя. Малышка безжизненно лежала в руках Маркуса, всё её тело горело, как будто сожжённое солнцем. Тяжело дыша, Айсдра протянула холодные влажные руки к щекам Миры.
— Она горит.
— Лотос? — спросил Маркус.
Я покачал головой.
— Не для детей. Слишком опасно.
Я захватила с собой поильник, и Айсдра наполнила его водой, пытаясь заставить Миру пить. Но небольшие губки лишь увлажнились. Малышка не глотала.
