Мурашки прошибли ее насквозь.
Она обернулась, и их лица оказались близко друг к другу.
— Очень.
Килан улыбнулся. Она поняла, что ужасно соскучилась по его улыбке.
— Я рад. Хочу, чтобы ты знала, как это важно для меня и для нашей семьи. Это место, — он обвел рукой очертания дома и его взгляд уткнулся в полоску небо над кронами деревьев. — Никто не бывает здесь, кроме семьи.
Алви с трудом дышала.
Она прекрасно понимала всю важность происходящего, но только теперь, когда он сказал об этом, она почувствовала себя действительно особенным человеком для этой семьи.
Она повернулась и опустила ладонь на его щеку.
— Я очень благодарна вам всем за доверие.
— Дело не в доверии, Алви. Дело в тебе. Ты должна быть здесь, должна быть рядом со мной. Иначе никак.
Сказав это, он отошел, словно хотел дать Алви время обдумать его слова. И она, наверное, утонула бы в собственных эмоциях, если бы не Лаура, которая потрепала ее по плечу.
— Не слушай его. Мы привезли тебя, чтобы съесть на ужин.
Алви рассмеялась. Лаура передала ей коробки из машины, и они вместе понесли все это в дом.
Джулия доверила Алви и Роберту приготовить обед, и это был первый раз, когда она общалась с отцом Килана наедине. Небольшая кухня была так сильно залита солнечным светом, что казалось, будто кто-то разлил бочонок меда на паркет.
Роберт так уверенно отбивал мясо кухонным молоточком, что Алви решительно настроилась ему не мешать. Она была плоха в готовке ровно настолько, насколько была плоха ее мать. Но за год жизни с Мэйси она кое-чему научилась. Сейчас ей доверили нарезать кольцами лук и морковь, и она была рада, что возложенная на нее ответственность оказалась не столь большой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Роберт, и Алви подняла на него взгляд.
Он очень отличался от всего семейства Рейнов внешне. Все дети были точной копией Джулии — темноволосые, с острыми скулами и темными глазами, которые с первого взгляда немного пугают. Роберт же был простым. И он был человеком. Иногда все просто забывали об этом, но Роберт Рейн был человеком, и каждый раз, когда осознание настигало Алви, она не понимала, какие эмоции бушуют внутри нее.
— Хорошо, — ответила она, пытаясь понять, что он имеет в виду.
— Не нужно со мной лукавить. Мы с тобой в одинаковом положении сейчас.
Она кивнула. Точно. Полнолуние, оборотни, темный лес.
Алви улыбнулась и взяла следующую морковку, чтобы нарезать ее.
— Ну, меня успокаивает, что вас все еще не съели. Значит у меня есть шансы.
Роберт рассмеялся, и только теперь Алви увидела его сходства с Киланом. Улыбка. Это определенно была его улыбка.
— Я помню, когда я сам впервые приехал сюда. Это было ужасно, — он перестал стучать по мясу и задумчиво посмотрел перед собой.
Алви перепугалась.
— Правда?
— Да. О, но не беспокойся. Не из-за оборотней. Из-за меня. Я был жутко трусливым, ты — намного смелее меня, — он сделал еще одну отбивную, сложил ее на тарелку к остальным и вытер руки полотенцем. После чего полез в холодильник и достал две бутылки пива, одну из которых протянул Алви. — Я считаю, что готовка — это стресс, который нужно запить.
Они столкнули бутылки горлышками.
Алви разъедало любопытство, поэтому она следила взглядом за тем, как Роберт наливает масло в сковороду и включает плиту, ерзая на своем стуле от нетерпения.
— И как все прошло тогда?
— У нас были не лучшие отношения с отцом Джулии. А Себастьян так вообще был еще ребенком, и он не понимал, почему среди них вдруг появился кто-то, кто не превращается в волка раз в месяц. Но мы преодолели это. Тебе будет легче, ведь и я, и Джулия, и вся наша семья от тебя без ума.
— Кроме Эрин.
— Она тщательно это скрывает.
Алви не могла перестать улыбаться. Почему они с Робертом не болтали вот так раньше? Просто потому что они могут говорить, как два человека. Почему нет?
Они встретились взглядами. Вероятно, вопрос в ее глазах считывался моментально, потому что Роберт ухмыльнулся и продолжил рассказ.
— Наши семьи не дружили. Мы начали встречаться с Джулией, когда оба уже закончили школу, и это было, как в средневековье. Ее не выпускали, даже чтобы просто погулять со мной.
Алви склонилась над столом.
— Вы были, как Ромео и Джульетта?
— Да, только никто не умер. И, естественно, мои родители запретили даже заговаривать о Союзе.
Он поднял на нее взгляд, и что-то изменилось в его глазах. Он словно пытался безмолвно извиниться перед ней за то, что это именно она стала частью Союза, именно ее жизнью будет управлять Договор.
Она опустила глаза.
— Но потом все наладилось?
— Нет, не особо. Мои родители очень консервативны. Наше желание с Джулией создать семью стало для них чем-то вроде удара. Они видели Килана в последний раз, когда ему было четыре года, а Эрин не видели совсем.
Он погрустнел, и Алви перкрасно его понимала. Она только не знала, какие слова подобрать, чтобы его утешить.
— Мне жаль, Роберт.
— Нет, дочка, не стоит. Я просто хочу, чтобы ты понимала, как сильно тебе повезло с твоей семьей. И, если ты передумаешь… Если что-то пойдет не так — они всегда поймут тебя, понимаешь?
Эти слова были настолько неожиданными, что Алви не знала, что и думать. Роберт что, намекал ей на отмену Союза? Он был против него?
— Но я не…
Она не успела договорить. На кухню с недовольным, как и обычно, лицом, вошла Эрин и уперлась кулаками в бока.
— Мама с Киланом собираются играть в теннис на заднем дворе. Кто-то пойдет смотреть на это убожество?
Алви подняла брови.
— Килан играет в теннис?
— Без футболки. Беги, не то опоздаешь.
Глава 20
Не стоило ей на это смотреть. Килан и правда был без футболки, и лицо у него было такое, словно это обычное дело, и ничего особенного в этом нет.
Алви не могла оторвать взгляд.
Стоило признать, что Джулия играла ничуть не хуже него. Она переоделась в спортивные шорты и майку и выглядела так, словно позавчера закончила колледж.
«Вот это гены», — подумала Алви и снова перевела взгляд на Килана, закусив губу.
Лаура села рядом и протянула ей открытую пачку с чипсами.
— Впечатляет? — спросила она, явно пытаясь ее подразнить.
Алви застонала.
— И ты туда же, Лаура?
— Брось. В этом нет ничего плохого. Мой брат умеет впечатлять.
Она рассмеялась, но Алви, честно говоря, было совсем не до смеха. Она заправила прядь волос за ухо и пожалела, что рядом нет Тайлера. Он бы обязательно заболтал ее так, чтобы она и думать забыла бы о кубиках Килана.
— Почему Мэйси не поехала с нами? — спросила она, разгрызая чипсу.
— У приемных родителей Мэйси тоже есть свои традиции насчет полнолуния.
Алви задумалась. Она никогда не спрашивала подругу о том, как так вышло, что она стала частью семьи Рейнов совсем недавно. Мэйси вообще не любила заводить эту тему, поэтому все ее друзья старательно избегали подобных разговоров. Но любопытство взяло свое.
— Почему Себастьян признал ее только сейчас?
Лаура повернулась к ней.
— Себастьян и сам не знал о ее существовании. Он был подростком тогда. Знаешь, мы и правда не успевали запоминать имена его девушек, поэтому упустили момент, когда одна из них забеременела. Только восемнадцать лет спустя она связалась с Себастьяном и рассказала обо всем. О том, как она сдала дочь в приют и ее удочерила семья из Лабриджа. Маме пришлось приложить все усилия, чтобы найти Мэйси, обговорить все с ее семьей.
— Но почему она сделала это, если прошло столько лет?
— Не знаю, — Лаура покачала головой. — Иногда мне кажется, что они с Себастьяном поддерживают связь, и мне неприятно думать об этом. Он не идеален, но она обманула его. Если бы она сказала о ребенке в самом начале, мама не позволила бы отдать Мэйси в приют.
Алви представила, какой была Мэйси тогда. Совсем крошка, беззащитная и маленькая. Но, несмотря на все пережитое, она и в самом деле превратилась в достойную, прекрасную юную женщину, способную постоять за себя.
