Я уткнулась носом в широкую спину Дея, поцеловала красные отметины, оставленные моими ногтями, и прижалась щекой, обнимая парня за талию.
Дей вздрогнул. Он продолжал смотреть в окно, не меняя позы, и червячок сомнений закрался ко мне в душу, слегка рассеивая дымку счастья. Но я быстро прогнала его, продолжая наслаждаться моментом.
Мой живот предательски заурчал, нарушая тишину, и это не осталось незамеченным.
— Я заказал завтрак, скоро должны принести, — сказал Деймин, а меня обдало холодом.
Я резко убрала руки и плотнее закуталась в одеяло, отстранившись.
Что могло уже произойти? Ещё час назад Деймин мирно спал, крепко прижимая меня к себе. А каких-то пять-шесть часов назад он покрывал всё моё тело жаркими поцелуями, гладил волосы, лицо, он наслаждался. Он пил меня, будто дорвался до прохладной воды после долгих скитаний по пустыне. Я чувствовала, что нужна ему, я была уверена, что эта ночь не только для меня так много значила.
Может, Дею кто-то позвонил и сообщил плохие новости? По работе? Личное? Что ж. Мы справимся со всем вместе. Наверное, ему сейчас нужна моя поддержка…
— Что-то случилось? — дрожащим голосом спросила я.
И Деймин повернулся. Он посмотрел на меня жутким взглядом своих чёрных глаз без тени привычной улыбки. Настолько чёрных, что мне показалось, это два холодных портала, из которых нет выхода, а темнота из них струится наружу и окутывает меня мерзкими ледяными щупальцами, заползающими прямо в душу и замораживая сердце. Что таилось в этом взгляде? Сомнения, боль, жалость? Великий, мне стало по-настоящему страшно.
И Деймин ответил, убивая меня своими словами:
— Вия, я женюсь в следующем месяце.
Дзинь. Что за звук? Это в номер принесли еду или это моё сердце заледенело и разлетелось вдребезги?
Глава 24. Седьмое лето
Чьи-то руки обнимали меня сзади и бессовестно шарили по моему телу. Плевать.
Вокруг творилось нечто невероятное. Танцпол был погружён в полумрак, изредка разбавляемый яркими разноцветными вспышками, клиенты заведения тёрлись друг о друга потными телами, извиваясь под нереально громкие звуки какой-то дикой музыки. Зал был задымлён, и пахло гарью, куревом, потом и, кажется, рвотой. Плевать.
Я откинула голову назад, уместив её на плече своего сегодняшнего партнёра по танцам, и закрыла глаза. Как он сказал, его зовут? Шон, Шейн, Широн? Нет, кажется, Широн был в прошлый раз… Или это вообще не тот парень, который подсел ко мне за барную стойку пару минут назад? Плевать.
Свой двадцать четвёртый день рождения я вряд ли запомню.
В это место меня полгода назад впервые привели девчонки, с которыми я познакомилась в спортивном клубе. И с тех пор мы периодически захаживали в «Отрыв», чтобы, как бы банально это не звучало, уйти в отрыв.
В прошлом году моя жизнь кардинально изменилось. Я закончила академию — а вы о чём подумали?
Ладно. Я безумно страдала. Первый месяц не выходила из нашей квартирки в Студе, не мыла голову, рыдала ночами, объедалась фаст-фудом, смотрела сопливые мелодрамы земного происхождения и даже миитские «шедевры» кинематогрофа и ненавидела весь мир. Особенно Деймина Ратсела. Впрочем, я продолжала ненавидеть его всей душой и теперь. Искренне, настолько сильно ненавидела, насколько это вообще возможно.
Семана всячески изворачивалась перед моими родителями и выдумывала несусветный бред, почему я так редко отвечаю на звонки, почему ни разу не приехала в гости, почему не ищу работу, ведь так мечтала устроиться в инопланетное турагентство.
А мне не хотелось ничего. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не наорать на сестру каждый раз, когда она пыталась вытащить из меня хоть что-то вразумительное или накормить нормальной едой.
А потом до меня дошло. Сёма с Джоном остаются в этом эстадском городе только из-за меня. Они ведь собирались переезжать в Хупт и искать там работу, а я им мешаю. Во-первых, мы платим за аренду напополам, да и просто оставить меня в таком состоянии сестра никогда не сможет.
Тогда я, наконец, приняла ванну, закрасила консилером круги под глазами и вышла на улицу, собрав предварительно все свои вещи в большой чемодан.
Я не стала вызывать такси, а поехала на хайцзо — вроде не роскошь, но так редко получается прокатиться на любимом транспорте.
Снять квартиру в столице — дело пяти минут, если у тебя есть деньги. Хупт — большой город, в котором всем хватит места. Спасибо моим родителям за то, что в день семнадцатилетия, решив, что я достаточно взрослая, открыли счёт на моё имя. Благодаря этим деньгам я смогла оплатить аренду за первые три месяца вполне приличной квартиры-студии на тридцать втором этаже обычного небоскрёба недалеко от центра города и прожить там неделю, пока искала работу.
Место я нашла там, где и хотела. Пока меня взяли в качестве администратора, в обязанности которого входил приём входящей корреспонденции и звонков. Это была очень неплохая должность, и я смогла получить её только благодаря хорошему знанию нескольких языков и золотому диплому по специальности. Обычно карьеру в инопланетных туристических агентствах начинают с посыльных, например. Что ж. Неплохой старт. Я на шаг ближе к своей мечте и скоро уже смогу летать на другие планеты и выстраивать туристические маршруты самостоятельно, проверяя их на себе.
Всё постепенно стало налаживаться, я снова научилась улыбаться и понемногу начала знакомиться с новыми людьми, с коллегами, правда исключительно женского пола, наглухо игнорируя мужчин. Стала посещать спортзал, не потому, что начала заплывать жиром, а потому, что оставаться одной дома было попросту невозможно. Я начинала думать, вспоминать то, о чём нельзя, и снова плакать. Интересно, слёзы когда-нибудь заканчиваются?
В спортивном клубе я познакомилась с тремя подружками, которые смогли меня по-настоящему развеселить в первую же минуту. Они так смешно обсуждали занимающихся со штангой мужчин, что я не удержалась. Расхохоталась, привлекая к себе их внимание.
Девчонки часто рассказывали о своих сумасшедших гулянках и звали меня с собой, но я не хотела. Я даже думать не могла о том, что до моего тела будет кто-то дотрагиваться, даже в танце.
В общем, уютный дом, любимая работа, спортивные тренировки и новые знакомые — жизнь постепенно стала напоминать нечто похожее на жизнь, а не на существование. Но не тут-то было.
В конце ноября мне позвонила мама, и из её рыданий и всхлипов я смогла разобрать лишь то, что отец в больнице.
За пару часов в дороге я успела напридумывать себе кучу всяких вариантов того, что увижу сейчас в греяносском госпитале.
Семана, которую я попросила отвезти меня, ведь сама так и не обзавелась водительским удостоверение, успокаивала меня всю дорогу, пытаясь отвлечь, хотя и сестра очень переживала за дядю.
А я только и могла молить Великого о том, чтобы это было что угодно — перелом, инсульт, рак, в конце концов! Мы продадим что-нибудь, если не хватит сбережений, и обязательно наймём лучших ренхенских целителей, которые поднимут отца на ноги за пару дней! Я просила Инопланетный Разум, чтобы попадание отца в госпиталь не было связано с сердцем.
Первое, что я увидела, войдя в больницу — тело. Обессиленное тело моей матери, скрюченное и скукоженное, словно безвольной куклой брошенное на скамью у входа в приёмное отделение.
— Мама!
Я бросилась к ней, опасаясь, что ей тоже нужна медицинская помощь. Но мама довольно быстро поднялась на ноги и упала в мои объятия, начиная рыдать ещё сильнее.
— Мамуль, я здесь. Всё будет хорошо, мы справимся, слышишь?
Моя мама… Всегда такая сильная и уверенная в себе, гордая тигрица, сейчас скорее напоминала выброшенного хозяином под дождь котёнка.
— У него обширный инфаркт, Вия, — замогильным голосом произнесла она.
А я прикрыла глаза и выругалась про себя.
