Вот лицо сестры приближается, расплываясь перед опьянённым взглядом, но я продолжаю танцевать, покачиваясь в такт музыке, полулёжа на неизвестном мужике. Похоже, сегодня будет третий раз, когда я проснусь в чужой постели и не одна. Надо бы хотя б посмотреть на него… Ай, плевать. Я ничего не чувствую. В прямом смысле. Мне, правда, плевать. На всё. Так работает эта дурь, которую здесь распыляют. Ты перестаёшь думать и чувствовать. Живёшь только текущим моментом, при этом, помнишь обо всём, что творится вокруг, и что привело тебя в эту дыру, но тебе плевать.
Чья-то рука больно дёрнула меня за запястье, медленно вытаскивая из блаженной полудрёмы и рассеивая туман. Кажется, я желе.
— Ух ты, — восхищённо прошептала себе под нос. — Видишь, как мои руки плавно изгибаются? — обратилась неизвестно к кому.
— Чёрт! — громкое ругательство донеслось откуда-то справа.
Стоп. А почему я слышу чей-то голос? Музыка ведь слишком громкая. И почему стало так прохладно…
— А-а-а-а! — я завизжала, как раненный поросёнок и стала трясти головой в попытке стряхнуть с неё холодную воду.
Надо признать, импровизированный душ немного меня отрезвил, обстановка вокруг приняла более чёткие очертания, и я смогла сфокусировать взгляд.
— Так и знала, что это ты.
— Странно, что ты вообще ещё что-то соображаешь, — прорычала сестра мне прямо в лицо.
Мы уже сидели на заднем сидении джиу, и Джон вёз нас в неизвестном направлении. Хотя, почему в неизвестном? Наверняка, в их квартиру.
— Между прочим, — заворчала я, — у меня сегодня день рождения…
— Поздравляю, — перебила сестра.
Голова ещё слегка кружилась, но магия определённо переставала действовать без подпитки в виде тумана, распыляемого на танцполе.
— Зачем вы испортили мне праздник, я…
— Ты бы предпочла перепихнуться с тем вонючим уродом? Хорошо, если бы он не оказался заразным какой-нибудь дрянью…
— Он был некрасивый, да? Точно опять вырвало бы…
— Тебя вырвало бы от того дерьма, которым ты надышалась! И ещё и пила!
— Пила я немного, — поспешила оправдаться. — Зачем пить, когда есть ма-ги-я, — произнесла по слогам и покрутила руками перед лицом сестры. — От магии плохо не бывает. Только от магов. Поэтому, наверное, они все такие редкостные говнюки. Сильно высокого мнения о себе, — я посмотрела в зеркало заднего вида, — без обид, Джони. Ты ведь у нас толком и не маг. Ты ж не одарённый…
— Я — Джон, — прогремело мне в ответ.
— Да какая…
— Помолчи, Вия! — крикнула на меня сестра. — Поговорим завтра утром.
И я послушалась. До дома Сёмы и Джона мы доехали в полной тишине, я завалилась на диван в гостиной и заснула, не раздеваясь. Пелена магической наркоты с глаз уже почти спала, выворачивая душу наизнанку и напоминая телу и разуму о том, что они жутко задолбались.
Глава 25
Я проснулась под кофейный аромат и ненависть к себе. Но это, в общем, ежедневный ритуал в последнее время. Только без кофе.
— Голова не болит? — ехидно спросила сестра.
Похоже, моё пробуждение не осталось незамеченным.
— Я тебе уже говорила, что после «Отрыва» никогда ничего не болит. Я же не пью там. Разве что совсем чуть-чуть и то далеко не каждый раз.
Я села, откинулась на мягкие подушки дивана, и стала отлеплять от ресниц комочки чёрной туши, свернувшейся за ночь.
— Ви, иди умойся, пожалуйста, — сестра бросила на меня брезгливый взгляд и поставила чашку кофе на край стола, призывая поторопиться.
Через десять минут я сидела за столом и пила ароматный напиток, заботливо подогретый Джоном и его магией.
— Си, я в магазин. Буду через полчаса.
Джон поцеловал Семану в щёку и вышел из квартиры, оставляя нас наедине, что, наверняка, было частью их плана.
— Ты не хочешь извиниться?
Я подавилась.
— Вы явились в клуб, испортили мне день рождения, силой утащили с праздника, и это я должна извиняться? — я была искренне возмущена подобной наглостью.
Но сестра, похоже, совсем не понимала моего недовольства.
— Ты оскорбила Джона, — ледяным голосом произнесла она.
Я закатила глаза к потолку и тяжело вздохнула.
— Я могу извиниться, если для вас это важно, но я точно помню, что не сказала ничего плохого. Только правду.
Семана скрестила руки на груди и задумчиво покивала.
Я продолжала пить кофе, предварительно сделав себе пару тостов, а сестра почему-то стала переставлять посуду из одного шкафа в другой. Я следила за её действиями несколько минут, но не удержалась.
— Что ты делаешь? — решила уточнить.
Бах. Сёма с такой силой поставила тарелку на стол, что несчастная треснула, заставив меня перестать жевать.
Теперь ясно — это был способ не сорваться и не наорать на меня.
— Мне надоело, — на удивление спокойно сказала сестра, поворачиваясь ко мне лицом. — Вия, я не знаю, что произошло тогда ночью, точнее, конечно, знаю, я не слепая, но понятия не имею, что именно так сломало тебя.
Конечно, Сёма прекрасно знала, что я провела ночь с Деймином. В конце концов, мне надо было как-то покинуть его номер. Моё платье оказалось порвано, и идти в таком виде наутро после выпускного через половину отеля было слишком рискованно. Поэтому я позвонила Семане и попросила подняться на девятый этаж с моей одеждой.
Она появилась практически мгновенно, безошибочно угадав по моему тону, что случилось что-то ужасное. Молча зашла и не задала ни одного вопроса, пока я переодевалась. В лифте мы ехали тоже молча, и сестра даже позволила мне порыдать в ванне нашего номера пару часов перед возвращением домой.
Я не стала больше ничего спрашивать у Деймина после того, как он сообщил о своей скорой женитьбе, а Ратсел даже не посмотрел на меня, когда я уходила.
Когда моё сердце раскололось вдребезги от его признания, я ещё с минуту пыталась не умереть. Просто стояла на одном месте и смотрела в пространство, хватая ртом воздух, словно после безжалостного удара под дых. А потом в один момент меня словно ледяной волной окатило. Кажется, я даже заметно дёрнулась. Нашла свой алла на полу у кровати, на которую даже смотреть не могла после всего произошедшего, и позвонила Сёме. А Деймин отвернулся к окну, сунув руки в карманы брюк, и так и стоял, пока за нами не закрылась дверь его номера, разделяя мою жизнь на «до» и «после».
Первые вопросы Семана начала задавать только через пару недель после выпускного, но я была категорична в своём молчании. Сестра сама обо всём догадалась, когда по местным новостям показали репортаж об одном из самых успешных молодых специалистов в области магических преступлений. В свои тридцать лет он уже управлял целым отделом, успевая при этом и строить личную жизнь, ведь на прошлой неделе состоялась его свадьба с одарённой, дочерью коллеги его отца.
— Но что бы ни случилось, — продолжила Сёма, вырывая меня из горьких воспоминаний, — оно того не стоит. Ты убиваешь себя и заставляешь всех нас на это смотреть! Твои родители возвращаются из реабилитационного центра через пару недель, и отцу нельзя волноваться! А ты себя в зеркало видела?
Я на автомате посмотрела направо, где прямо на входной двери висело большое зеркало.
— Обычно я выгляжу, два глаза, две руки…
— Ты ходячий труп! — перебила сестра и замолчала, нагнетая и без того мрачную атмосферу.
Но я наслаждалась тишиной. В последнее время очень её люблю. Особенно в обществе не в меру разговорчивой Семаны.
И она снова обломала кайф.
— Дядя постепенно начнёт возвращаться к делам, и ты сможешь, наконец, бросить ненавистную работу. Что будешь делать тогда?
— Не собираюсь я ничего бросать, — раздражённо ответила, — меня вообще всё устраивает!
И я встала со стула, намереваясь поехать домой — квартиру в Хупте я продолжала снимать, хоть и появлялась в ней раза два в месяц. Теперь я могла тратить деньги от родительского бизнеса абсолютно заслуженно, не чувствуя себя при этом дармоедом — заработала сама!
