С замиранием сердца Оулдридж уставилась на экран, на котором появлялось изображение с датчика. На большой серой массе отчетливо выделялись две черные полости, отделенные перегородкой. В каждой из полостей было по странному сгустку такого же серого цвета, как и окружающее полости пространство. Ника никогда не видела УЗИ снимки вживую, поэтому даже представить себе не могла, что это могло значить.
— Ваша беременность протекает нормально, на снимках я не вижу никаких отклонений от нормы. Я рекомендую вам сделать еще несколько анализов. Некоторые из них вы можете сделать даже сегодня, — сказала женщина, все еще скользя головкой датчика по животу девушки.
Доктор Сеймур слегка развернула экран УЗИ-аппарата в сторону Николетты, а затем рукой стала показывать ей на те две полости.
— Видите, здесь две амниотические полости и два эмбриона. У вас многоплодовая беременность, двойня, — вынесла вердикт врач.
Николь сейчас волновало не столько количество детей, сколько само протекание беременности.
— Но с ними же все в порядке, да? — осторожно спросила рыжеволосая.
От волнения у Никки во рту все пересохло. Она тяжело вздохнула и слегка прочистила горло. Миссис Сеймур нажала на какие-то кнопки, а затем убрала датчик на подставку, подавая девушке салфетки.
— Вот, вытрите остатки геля. Никаких отклонений на снимках я не увидела, но срок еще маленький. По результатам анализов мы сможем сделать более точные выводы, — успокоила её женщина.
— Единственное, что меня настораживает, что срок беременности составляет около двух месяцев, а вы говорили, что у вас была только одна задержка. Я распечатаю вам снимок. Ваш партнер еще не в курсе вашей беременности?
— Нет, я даже насчет своих опасений ему не говорила, — на выдохе проговорила Ника.
Её пугала вся эта ситуация и возможная реакция Хэйдена. Как она могла быть беременной уже целых два месяца, когда они были вместе всего один? И как ей теперь сказать ему об этом? Он ведь говорил, что у него не может быть детей, а она беременна, причем уже целых два месяца. Все это никак не укладывалось у неё в голове.
— Возможно ли, что дети просто развиваются быстрее? — Николь аккуратно убрала гель со своего живота и стала одеваться.
— На моей практике такого ни разу не случалось, но я не отрицаю, что это возможно.
Могло ли это быть из-за того, что отцом её ребенка был оборотень? Она мало что знала об этом, да и девушек оборотней Ника на своем веку не встречала. Ей нужно было знать все подробности прежде, чем признаваться Райнхарду. Единственным человеком, который мог поделиться с ней этой информацией, была её мать.
Николетта сделала несколько необходимых анализов и сразу же после оплаты услуг покинула клинику. Лист с УЗИ-снимком и рекомендациями врача она запрятала на самое дно сумки, чтобы Хэйден нечаянно это не нашел.
До своего дома Оулдридж добралась относительно быстро, поскольку ехала на такси. Ника сразу же попала на кухню, где её мать доставала из духовки свежеиспеченные сконы (английские булочки). Когда её мама в последний раз готовила или занималась выпечкой? Рыжеволосой тяжело было вспомнить последний раз. Миранда сразу не заметила присутствия дочери, поэтому той было неудобно начать разговор.
— Привет?
Женщина едва не выронила противень от неожиданности.
— Ох. Вы еще не уехали? — мать искренне удивилась внезапному появлению дочери.
— Нет, мы пока еще некоторое время побудем в Англии, — ответила Николетта, присаживаясь на стул. Сумка с УЗИ-снимками сильно давила ей на плечо, поэтому она убрала её на соседний стул.
— А где Кэсси? — Ника решила немного сменить тему разговора.
— Скоро должна прийти со школы, — в свою очередь ответила женщина, перекладывая свежую выпечку на блюдо. — Она попросила меня приготовить сконы по рецепту вашей бабушки. Помнишь? Вы очень любили их, когда были маленькими.
Её мама выглядела очень счастливой.
— Те с черникой? — старшая из сестер Оулдридж с интересом посмотрела на аппетитные на вид булочки.
— Да. Ты можешь поесть их, когда они немного остынут, — предложила женщина, присаживаясь напротив дочери. — Ты пришла сюда, чтобы поговорить с Кэсседи, не так ли?
— Да… — Никки согласно кивнула. — Ты ведь не говорила ей о том, что я скоро уезжаю?
— Будет лучше, если ты сама об этом скажешь… — на этом мама остановилась, поскольку в комнату вошла её младшая дочь.
В первую очередь Кэсседи кинулась в сестре в объятья.
— Как дела? Тебя не было очень долго! Мама согласилась приготовить сконы с черникой, представляешь?! Я уже даже не помню их вкус!
Николетта ласково погладила сестренку по её светлой голове, поцеловала в макушку. Это был последний раз, когда она видела её до отъезда. Николетта всю жизнь была очень привязана к своей младшей сестре, она была ей почти как собственная дочь.
— Мы попробуем их, когда они остынут, а пока присядь, — рыжеволосая указала сестре на стул справа от неё.
Девочка послушно скинула портфель и забралась на стул. Счастливая улыбка на её лице медленно исчезала, поскольку Ника и её мама уже не выглядели такими счастливыми, как прежде.
— Что-то случилось? — Кэсседи не нужно было занимать проницательности.
— Да. Дело в том, что я уезжаю в Германию, — девушка слегла прочистила горло, чтобы продолжить. — Там я хочу получить медицинское образование и жить некоторое время.
— Но ты не возьмешь нас с мамой, так?
— Пока что нет. Но, когда я там окончательно устроюсь, вы сможете приехать и жить вместе со мной, — Николетта не была до конца уверена в том, что сможет сдержать это обещание, но все же хотела как-то приободрить Кэсседи.
— Ты хочешь оставить меня одну с этой сумашедшей!? — девочка вскочила из-за стола, окинув мать недобрым взглядом.
— Кэсседи! — шикнула на её Ника.
— Ничего страшного… — Миранда успокаивающе похлопала старшую дочь по руке, призывая её проявить терпение.
— И как скоро ты уезжаешь? — вдруг спросила младшая сестра упавшим голосом.
— Через пару дней…
Кэсседи ничего не сказала, просто опрометью бросилась на второй этаж, в свою комнату.
— Я пойду к ней, — сказала рыжеволосая, уже приподнимаясь со стула, когда мама придержала ее за руку.
— Лучше на какое-то время оставить её одну и рассказать мне то, что хотела, — блондинка не хотела торопить дочь, но и скрывать то, что она в курсе некоторых событий, Миранда не стала.
XXXXIII Глава
Миссис Оулдридж заварила дочери зеленого чаю и предложила ей несколько скон с черникой. Аппетит у Николетты к этому времени уже пропал, но от чая она не отказалась. Ее миндалевидные двуцветные глаза украдкой осматривали женщину напротив, пытаясь увидеть, что же стало ей известно. Рыжеволосая сделала глоток горячего чая и со звоном поставила чашку обратно на фарфоровое блюдце.
— С чего именно мне нужно начать? — с неким вызовом спросила Ника, отчего её мать заметно нахмурилась.
— С того, что хочешь мне рассказать, я полагаю. Я привыкла делать вид, что ничего не знаю, и хранить тайны, — Миранда тоже сделала несколько глотков чая, — так что тебе не зачем говорить то, что не хочешь. Я тебя ни к чему не принуждаю…
— Я хочу знать, что ты видела насчет меня, — с опаской выдала Николетта, нервно помешивая сахар в чашке.
— Я видела то, что ты сегодня положила в сумочку, — блондинка неоднозначно посмотрела на соседний стул, — а еще то, как ты пыталась сдвинуть банки с места…
— То есть ты знаешь о..?
— О твоей силе? — закончила за неё мать. — Я и раньше о ней догадывалась. В детстве было несколько моментов, которые говорили мне об этом, но я очень надеялась на то, что мои девочки будут "нормальными", не в обидном ключе этого слова, — добавила Миранда.
— Я все равно не могу её использовать, — пожала плечами ведьма.
— Еще какое-то время не сможешь, — поправила её женщина. — Это из-за беременности.
Девушка почти не удивилась тому, что ее мать это знала.
