Он отвязывает небольшой свиток и, прочитав его, тяжело вздыхает. – Похоже, ужин сегодня пройдет при Благом Дворе. – Он наклоняется, чтобы выпустить голубя в окно, а затем протягивает мне записку.
– Она упоминает Элли? – интересуюсь я, и надежда комом встает у меня в горле. Я пробегаю глазами по элегантному каллиграфическому почерку, ищу среди миниатюрных завитушек и петель намек на ее имя, слово «человек» или «подменыш» – да что угодно.
– Я так не думаю, – говорит он с той же нежностью, что подарил голубке несколько минут назад. – Она хочет представить тебя остальным.
На моем лице застывает разочарование, которое я пытаюсь загнать куда подальше. Ненавижу свою человеческую слабость.
– Остальным? – Я снова просматриваю записку, на этот раз действительно читая ее. Это простое приглашение, официальное, краткое, без излишеств.
Он вздыхает.
– Да. Добавь это к списку неизвестных тебе фактов, – говорит он, почти извиняясь. – Существуют фейри, которые не вписываются в рамки того или иного Двора. Как правило, одиночки, но за последнюю сотню лет или около того их стало больше, чем когда-либо. Они объединились в так называемые «поддворы». Солиэль хочет, чтобы ты познакомилась с их лидерами. – Он проводит рукой по корешкам нескольких книг на полке и затем снова смотрит на меня. – Ты умеешь читать по-кельтски?
Мне хочется стукнуть его за этот нелепый вопрос. Но я довольствуюсь лишь взглядом и сарказмом.
– Нет. Уж извини.
– Досадно, – говорит он, проигнорировав мой тон. Он возвращается к своему столу, пробегая глазами по бумагам. – Нужно сказать Исле. Она… – Он прерывается, и небольшая кривая усмешка мелькает на его губах, когда он поворачивается ко мне. – Она не обрадуется, – договаривает он.
– Ты слишком жесток, – говорю я, и слабый смешок невольно вырывается из меня.
Его усмешка становится еще шире.
– А я предупреждал.
– Да-да, – отвечаю я, направляясь к двери. – Я найду Ислу. Будет лучше, если эту новость сообщит человек, который не станет злорадствовать.
Глава двенадцатая
Впервые за несколько недель я действительно выхожу за пределы Лощины. Солнце начинает клониться к горизонту, опускаясь ниже верхушек деревьев. Оно окутывает золотым светом приоткрытую карету и двух черногривых лошадей передо мной.
– Да ладно тебе, – стону я. – А мы не можем просто прогуляться пешком?
Гейдж молча забирается на облучок. Он поворачивается, протягивая мне руку.
– Я хотя бы не тащу тебя по петле.
Я морщу нос, принимая протянутую руку, и усаживаюсь позади него на скамью для пассажиров. Его кожа ощущается грубой по сравнению с моей, и у меня мелькает мысль о том, с какой непринужденной грацией он держал свой меч в ту первую ночь в тренировочном зале.
– Не знаю, что из этого я ненавижу больше. Это просто смешно.
Исла поднимается вслед за мной, ее изящная голубая рука без промедления принимает помощь Гейджа.
– У Солиэль особый взгляд на некоторые вещи, – шепчет она, словно заходящее солнце услышит ее слова и бросится рассказывать всем о них. Атласная ткань наших слишком объемных юбок соприкасается с характерным шуршащим звуком. Одно только платье Ислы напоминает мне о приверженности Светлой королевы традициям. Исла снова надела платье Эммы, мятно-зеленое с пышной юбкой, которое свободно струится по ее фигуре. Пока она одевалась, я слушала ее причитания об «ограниченной свободе действий на вражеской территории». Но выглядит она чертовски хорошо. Мне приходится бороться с желанием признаться ей в том, насколько она красива.
Исла же снова вырядила меня в черное. Покрой платья простой и в то же время элегантный. Без каких-либо излишеств, но Исла украсила мои уши и шею сверкающими белыми драгоценными камнями.
– Нам нужно на другую сторону парка, – говорит мне Гейдж, беря в руки поводья.
– Погоди, что? – Я откидываюсь на мягкое сиденье, пока Гейдж понуждает лошадей гнать вперед, при этом не взмахивая поводьями.
– В смертном мире дома расположены по обе стороны леса, – объясняет осторожно Исла.
Я тяжело пыхчу.
– Келлан засунул меня в петлю здесь. Мы могли просто пройти пешком?
Я вижу, как уголок рта Гейджа дергается, но он никак это не комментирует. Поэтому я задаю еще один вопрос:
– Как они взаимодействуют? Смертное царство и фейри? – Наши лошади скачут по накатанной грунтовой дороге через весь парк. Кроны деревьев нависают над тропой, пропуская сквозь свои ветки последние лучи солнца.
Исла молчит, уставившись в спину Гейджа и предоставляя возможность ему самому отвечать на этот вопрос. Он медлит, но я уже усвоила, что ему требуется время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем ответить.
– Они существуют параллельно друг другу, одно накладывается на другое. Есть определенные места, где завеса достаточно тонка, что и позволяет приоткрывать ее. Королевства сами выбирают, где эти места находятся. Мы же просто следуем за ними.
– Почему?
Он оглядывается через плечо.
– Что почему?
Я ерзаю на своем сиденье.
– Зачем следовать за проходами? Зачем жить между мирами? Если можно выбрать один из них?
Он втягивает воздух в себя.
– Фейри зависят от смертного царства, и наоборот. Одно не выживет без другого. Энергия, струящаяся между ними, поддерживает их существование.
Я чувствую себя такой незначительной, но не могу объяснить почему.
– Так вот почему Благой Двор берет подменышей?
Гейдж напрягается.
– Нет. Для этого есть другие способы. Благой Двор почти не изменился за прошедшее время.
Я выпрямляюсь, чуть наклоняясь вперед, чтобы четко видеть его лицо, освещенное солнечными лучами.
– А мы? Мы изменились?
– Да.
Я чувствую, как нервы внутри меня затягиваются в один узел, и не понимаю, чем именно это вызвано. Я колеблюсь всего секунду.
– Ты покажешь мне?
Мой вопрос застает его врасплох. Темные глаза испытующе смотрят на меня, а затем он кивает. Я откидываюсь на свое место. Сидящая рядом со мной Исла улыбается. Мне хочется верить, что это гордость написана на ее лице.
Мы прибываем к Холму, когда солнце уже зашло за горизонт. Последние солнечные лучи озаряют поместье, создавая вокруг него подобие ореола. Фасады домов в мире смертных практически не отличаются от тех, что находятся в царстве фейри, хотя сады Солиэль скрыты за каменной оградой и воротами. Без какого-либо воздействия ворота распахиваются перед нами. Я закатываю глаза, и Исла прикусывает внутреннюю сторону щеки, притворяясь, будто ничего не замечает.
Келлан с кислой миной ждет нас у дверей, прислонившись к колонне. Однако он шагает вперед и протягивает мне руку. Я принимаю ее без колебаний, поражаясь тому, как далеко я зашла, доверившись Благому принцу. Сомневаюсь, что этим можно гордиться.
– Ты выглядишь таким жизнерадостным, – говорю я ему и убираю свою руку, как того требуют правила приличия. Он молча помогает спуститься и Исле.
– Келлану редко доставляет удовольствие участие в придворных мероприятиях, – осторожно сообщает Гейдж, подошвы его сапог хрустят на мощенной гравием дорожке, когда он спрыгивает с кареты. К нам приближается зеленокожий фейри в старомодной ливрее кучера, словно из фильма про Золушку. Настоящий спектакль разыгрывается перед нами, недостает только зрителей. Он принимает поводья у Гейджа, обходясь без слов, и
