распалять вас еще больше моей недостижимостью. Я вполне реальный человек со своими слабостями и людьми, за которых отвечаю. Плюс к этому… У нас очень близкая сфера влияния — прежде чем воевать, можно попробовать договориться. Война в посудной лавке — последнее дело. Такой ответ будет понятен?
— Да. Я понял. Ничего личного — только бизнес. Фантазии на тему моего несокрушимого очарования можно выкинуть. Твоя очередь.
— Если этот бизнес — мамина ловушка, то почему вы согласились? Почему опять не ушли в одиночное плавание?
— Устал сопротивляться неизбежности. Она и так повсюду. Стоит вывести свой бизнес на достаточно высокий уровень и все равно появится она. А мне довольствоваться содержанием небольшой гостиницы в провинции не позволяют амбиции. Опять же — зов крови. Семейное дело. Я не могу сделать вид, что мне все равно. Весь этот бизнес строила не только она, но и мои предки. Мой отец и его отец и пара прадедов до этого. Так или иначе, я все равно должен буду взять штурвал. Конечно, не сейчас. Но лет через десять или двадцать — она все равно уйдет. И только глупец может подумать, что справится со всей этой громадиной без опыта работы внутри… В общем, если в это все равно нужно впрягаться, то зачем мучить кота, делая вид, что все ограничится только кусочком хвоста. Я уже наигрался в независимость, пора заниматься делами. А ты? Почему ты ввязалась в эти грязные игры? Ложь. Деньги. Грехи. Есть множество более подходящих занятий для умной и привлекательной женщины.
Глава 17. Начистоту
Женщина улыбнулась и пожала плечами.
— Так получилось. Первый план мести я составила, по личным мотивам. А потом поняла, что проще разработанный план продать врагу моего врага, чем самой заниматься разрушением жизней. Во-первых, потому что я четко понимала, что не хочу становиться похожей на того, кто был предметом охоты. Во-вторых, человек, купивший месть, был готов идти по трупам, а план делал возмездие проще и эффективнее, при этом не страдали непричастные люди.
— Значит, твоя совесть чиста.
— Не совсем так. Но это помогает мне лучше спать по ночам. А он имеет меньше возможности гадить.
— Значит, ты занимаешься… Скажем так. Теми, кто заслуживает мести. Но тогда почему ты взяла меня? В моей жизни нет чего-то… Хм… Чего-то за что стоило нанимать тебя вместо попытки договориться. Не тот масштаб грехов, как мне кажется. Или я ошибаюсь, и ты знаешь действительно выдающийся проступок, делающий меня антихристом?
— Нет. Не ошибаетесь. Во-первых, из-за Вашей семьи. Вы правильно сказали, в то утро. Что я не могу не представлять масштаб сферы ваших интересов. Трудно вращаться в этом мире и никогда не сталкиваться. Мне хотелось узнать о вас больше. А, во-вторых, потому что для Вас это было не важным.
— Что?! — Изумление на его лице было чистым.
— Деньги. Власть. Своей фирмой Вы уже наигрались, и была определенная подготовка к продаже активов, а новые проекты всегда легко раскручивали. Уже не говоря о том, что развод висел на Вашей совести грузом неоплаченных счетов. А Кристина была в отчаянье и готова на глупости ради… В общем, наша с ней случайная встреча в кафе закончилась контрактом по перехвату контроля за бизнесом, хотя она изначально искала скорее наемного убийцу.
— Значит, ты спасла мне жизнь?
— Я спасла её жизнь, в некотором смысле, удержав от поступков, которые нельзя изменить и простить. А возможно просто придала ускорение и помогла понять, что нет людей, которых нельзя победить. В любом случае это новый этап.
— Тебе было не обязательно со мной спать, при этом.
— Есть много вещей, которые мне в жизни необязательно было…. Сделанного не изменить. Могу я задать личный вопрос? Не по работе…
— Если моя личность, а не только бизнес и деньги вызывает интерес, то я почту за честь на него ответить. — Он шутливо отсалютовал чашкой.
— Не совсем Ваша личность… Ваш отец. Расскажите о нем?
— Отец? Я его любил. Вот деда помню плохо, не смотря на бабушкины уверения, что мы проводили много времени вместе. А вот отца — замечательно. Он был примером во всем. Детским кумиром. Казалось, он умел делать все. Был сильным и очень умным. Возможно все дело в восторженном восприятии. А может в том контрасте с мамой. Она всегда была очень холодной и отстраненной. Нет, она меня всегда любила. Но как-то специфически. По-своему. Для неё была важна внешняя благопристойность и точное следование правилам. Возможно из-за воспитания в семье военных. Но даже её бунтарство по молодости и карьера актрисы не изменили до ужаса серьезный подход к жизни. То, что у отца выглядело легкой игрой и чем-то естественным, как дыхание. Этикет. Бизнес. Родословная. У матери это все становилось тисками заученного ритуала, которому нужно было следовать до последней капли крови… Черт. Вот опять. Рассказываю об отце, а вспоминаю её. И так всю жизнь… Мой чай уже остыл. Может налить тебе чего-нибудь? Виски, воды, кофе, чаю? Или чего-нибудь более экзотичного?
За окном кружились белые хлопья. Этот разговор и эта женщина. Все создавало странную атмосферу. Как будто он впервые услышал вопросы, на которые хотел ответить даже просто самому себе и спрашивал о том, что действительно было интересно. Может он и пожалеет. Как о безумии того летнего вечера, когда он настолько раскрылся перед незнакомкой с неясными целями. Но сейчас это было не важным. Их прерывали, а потом опять оставляли наедине. День был суматошным и наполненным. Но он знал, что все идет правильным курсом.
По крайней мере, она действительно профессионал. Почти ласково перебирая нитки марионеток, она спокойно и незаметно подчиняла себе всех работающих вокруг. Не важно — был ли это костолом Лешего, эльф-техник или его собственные сотрудники. Каждый считал, что именно он — ключевой элемент конструкции. И это реально создавало устойчивую систему управления изменениями.
— Леш, а без твоих орлов завтра не будет бардака? Что-то я не в восторге от того, как местные охранники работают…
— А офис я и не собирался оставлять без внимания. Бумаги уже согласованы. Несколько наших спецов будут присматривать за техниками. Твои личные выкрутасы — это твоё
