Четыре мира. Оковы души - BMS Fenix

Солману сконцентрировался на замке, направил туда внутреннюю энергию и, конечно же, через секунду дверь открылась. Что эта капля энергия для человека, который вот-вот станет божеством?

– А ну, вставай! – Он подошел к кровати и сдернул с нее одеяло. Мако лежала такая беззащитная и трогательная в позе эмбриона в полупрозрачной ночнушке, в которую уже успела переодеться, что Солману на секунду забыл, зачем пришел к ней в комнату.

– Я никуда не пойду. Оставьте меня в покое, – она опять натянула на себя одеяло и укрылась им с головой.

– Не хочешь по-хорошему, пеняй на себя, – он схватил ее в охапку вместе с одеялом и перекинул через плечо.

– Глава, что вы делаете?! – Мако попыталась оказать сопротивление, ударяя кулаками Солману по спине.

– Тише, ты же не хочешь разбудить обитателей этого дома? – в ответ на жалкие попытки он лишь крепче сжал ее ноги и широким шагом направился с ней на плече к себе домой.

Пока он ее нес, Мако всячески пыталась сопротивляться, била руками, дрыгала ногами, кричала, ругалась, пытаясь изо всех сил показать, что ей эта затея не нравится. Но какое-то странное чувство щекотало душу изнутри. Где-то в глубине себя она очень хотела, чтобы Глава все-таки донес ее до своего дома.

Обитель Солману находилась в конце леса на краю обрыва поодаль от любопытных глаз. Вела к ней всего одна тропинка, которая периодически разветвлялась и петляла. Поэтому, если не знать точного направления, можно было легко заблудиться.

Дом выглядел небольшим: гостиная, спальня, умывальня. Но его стены и крыша были выполнены из стекла. Даже интимные комнаты. Никаких перегородок или занавесок. Окна и двери имели раздвижные механизмы и занимали пространство от пола до потолка. На полу лежали мягкие ковры спокойных оттенков и стояла немногочисленная деревянная мебель. Создавалось ощущение полного единства с природой. Не понятно было, где заканчивался лес и начинался дом, и наоборот.

Когда Солману опустил Мако на пол посреди гостиной комнаты, она ахнула, увидев это чудо проектирования. И плотнее завернулась в одеяло.

– Что? Как?.. Как я буду здесь жить с вами? Это невозможно, верните меня домой, или я пойду сама.

– Иди, только если заблудишься, я тебя искать по лесу не буду. Не забывай, что в этом лесу расположен Гринский лабиринт из деревьев Хво. Думаешь, они так легко тебя выпустят? – ухмыльнулся Глава и подошел к ней совсем близко.

Солнечные лучики уже полностью захватили утреннее небо, заливая своим золотисто-розовым светом весь дом, подсвечивая лица синеглазого волка и зеленоглазой кошки. Кто из них кого поймал в тот момент было совершенно не ясно. Они оба находились в плену этого чудесного утреннего света, обнимающего их уставшие за бессонную ночь тела.

– Сегодня я разрешаю тебе не идти на работу. Можешь лечь и поспать, – его лицо находилось совсем близко к ее лицу.

Настолько близко, что она ощутила жар его губ. Может, ей это показалось? Но почему же она как загипнотизированная смотрит на них, не в силах отвести глаз? Она невольно сглотнула и закусила нижнюю губу. Возможно это из-за бессонной ночи, но ее сердце стало биться быстрее и громче.

Он сделал шаг ей навстречу, как будто тоже услышал зазывающий стук ее сердца. Вот его губы, такие теплые и сочные, уже совсем близко, глаза полуприкрыты.

Воспоминания о поцелуе на Фабрике горячей лавой обожгло ее изнутри с головы до пят, особенно горячо стало внизу живота. Так нестерпимо горячо, что хотелось выплеснуть этот горящий изнутри вулкан наружу. Желание снова почувствовать вкус его сладких губ на своих, ощутить солоноватый вкус его языка своим, наполнить его энергией свой источник словно ураган обрушилось на Мако. Это чувство возникло как торнадо, быстро и без надежды на спасение. Она сделала сама последний шаг к нему навстречу, не оставив им ни малейшего шанса на побег.

Их губы и языки встретились в горячем танце, пытаясь поглотить друг друга. Одеяло, защищавшее ее хрупкое тело, упало на пол. Тело больше не хотело защищаться, оно больше не желало барьеров.

Его губы целовали горячую шею, страстно, но так нежно, чтобы не причинить боль, опускаясь все ниже. Пока не наткнулись на полупрозрачное одеяние, которое одним движением было снято через голову. Она не сопротивлялась. Она уже давно жаждала этого. Как же сильно она этого желала.

Он подхватил ее на руки и понес в спальню, аккуратно положив ее обнаженное тело на кровать. Пока он снимал с себя одежду, ни на секунду не отвел от нее взгляда, рассматривая каждую его частичку.

Когда он всем весом навалился на нее, она почувствовала, как некие защитные механизмы в ее теле или душе, она не знала точно, где, но, в общем, что-то щелкнуло и отпустило. Она расслабилась. Ей было не страшно, она могла ему себя доверить.

Его поцелуи были такими желанными, такими приятными, а руки, ласкающие ее тело, такими теплыми и мягкими. Как же она захотела почувствовать его внутри себя. Слиться с ним воедино до самого конца.

Он вошел плавно, продолжая ласкать и целовать ее, в промежутках между поцелуями нежно называя Мако по имени и шепча на разгоряченное ушко приятные слова.

По мере его движений ее то накрывало с головой, то отпускало, словно это была приливная волна волшебного океана, выплыть из которого было уже невозможно.

Через какое-то время он перевернулся на спину и посадил ее на себя сверху, положив одну руку ей на плечо, а другой лаская грудь. Она начала двигаться в такт с его движениями, заполняя себя им изнутри до самого основания. Его рука с плеча опустилась в самый низ и начала ласкать тот самый бугорок, спрятанный между нежной плотью. Она громко застонала, сдержаться было выше ее сил. Огонь всех миров вспыхнул в том самом месте. Но Глава не дал ему взорваться.

Солману убрал руку, приподнял Мако и перевернул ее на живот, войдя в нее сзади, приподняв тазовую область кверху. Это были новые для нее ощущения. Так приятно.

– Не останавливайся, пожалуйста, Солману, – это был первый раз, когда она назвала его по имени.

В ответ он указательным пальцем одной руки опять начал теребить бугорок, ускоряя движения тазом. – Ааа! – это сумасшествие накрыло ее с головой, поглотив полностью тело и душу. Миллиарды звезд взорвались в низу живота, в глазах стало темно, как ночью. Через пару секунд она почувствовала теплую жидкость, заполняющую ее изнутри,