мужчина совершенно прав! – радостно подтвердил покупатель. – Послушайте умного человека.
– Это не мой мужчина, слава всем богам, а вы – вон отсюда, иначе вышвырну.
Покупатель посмотрел на меня снисходительно. Еще бы! Худенькая черноволосая пигалица, которая ему по плечо и угрожает.
– Трисс…– осторожно начал Клинт. Он-то прекрасно знал, на что я способна и пытался удержать от агрессивных глупостей, но я уже завелась.
– И ты заткнись, если не хочешь сегодня ночевать со своим грифоном, – припечатала я тоном, не терпящим возражений. – Хотя нет… грифон твой может остаться на моей территории, а вот ты рискуешь отправиться туда, где вы с Лайоном сперли окорок. Вопросы?
– Парень, да что ты тушуешься перед нахалкой? – Покупатель, видимо, начисто лишенный инстинкта самосохранения, решил дать непрошеный совет своему стороннику. – Если бы моя баба себе такое, позволяла…
Дальше я дослушивать не стала. Резко и быстро ударила в физиономию, на последних миллиметрах вкладывая в удар кулака магию и воду.
Мужик пролетел несколько метров сам по себе, потом его догнало струей воды и сбило в розовый куст, откуда раздалось очень многообещающее "бзззы".
– Видимо, у тебя не было бабы-боевого мага,– очень тихо и, кажется, печально у меня за спиной заметил Клин, а когда я, гневно сверкая глазами, развернулась в его сторону, предпочел ретироваться, подхватив оба рюкзака с провиантом, явно добытым нечестным путем.
– Я найду на вас управу,– орал из розового куста мужик. – Буду жаловаться!
– Непременно позовите на шоу, – попросила я. – Очень люблю слушать, как мужчины жалуются на то, что я применила к ним грубую силу. Это так мило…
Покупатель под конвоем из крысос выбрался из кустов и мокрый и жалкий кинулся на выход. Я прекрасно знала – все это слова. Жаловаться он не будет. Отношение к женщине-боевому магу имело две стороны. Нас не воспринимали всерьез не только при приеме на работу. Никто не реагировал на жалобы пострадавших от наших рук. Ну что может сделать бестолковая девица взрослому, сильному мужику? Да, и не ходили они жаловаться. Стыдно.
Чтобы не откусить никому голову, я не стала сразу возвращаться домой, а сначала сделала круг по своим владениям. Нужно было проветриться, успокоиться и снова начать любить мир. Мне хорошо было среди ярких перескакивающих с ветки на ветку птичек, снующих в розовых кустах крысос и гуляющего между деревьями морского ветерка.
Пансионат преображался на глазах. У Челси оказался замечательный вкус и целеустремленность грузового экипажа. Она четко знала, что хочет видеть, и умела заставить других это сделать. У меня бы так ни за что не получилось. Интересно, если я предложу подруге остаться тут на год, она согласится? Что-то мне подсказывало, что да.
Перед входом в особняк сегодня заработал маленький фонтанчик с белоснежной статуей подозрительно позитивного моренуса в женском обличие. Садовые дорожки все уже были восстановлены и отмыты, кустики подстрижены, а на клумбах росли цветы, образуя причудливые и яркие орнаменты. Красотища! Рабочие сегодня начали устанавливать кованные лавочки, пока успели, правда, не все, но несколько уже красовались на центральной аллее, а другие недалеко от террасы. С них открывался вид на море.
Даже клетка крысос была облагорожена – ее увивали нежно-розовые клематисы, а небольшие домики-ульи покрасили в яркие цвета.
Грифону сделали большой загон, и сейчас птице-лев, гордо растопырив крылья, ходил по своим владениям.
Ну нет! Я однозначно не готова отдавать или продавать это кому-то! Мне здесь нравится все!
В дом к позднему ужину, за которым собралась вся наша разношерстная компания, я пришла, окончательно успокоившись. Правда, спокойствие длилось недолго. Лайон не сел рядом со мной.
Я бросила в его сторону недоумённый взгляд, но парень отвернулся. Что тут вообще такое происходит? Если от меня шарахался Лайон, то Ванесса шарахалась от него. Она вообще влезла между мамой и почти свекровью и тихо ковыряла вилочкой в своей тарелке. Молчала и не стреляла по сторонам глазами. И платье на ней было со скромным вырезом. Мне досталось место между Челси и ее мамой. Клинт хотел опередить мою подругу, и сесть со мной, но в последний момент подчинился инстинкту самосохранения и устроился рядом с Лайоном и не замолкающей ни на минуту Алексой. Точнее, она замолкала, когда подносила ложку ко рту, но все паузы заполнял ее попугай, за пару дней в особняке изрядно расширивший свой словарный запас. Теперь он мог поддержать несложный разговор. Происходило это примерно таким образом.
– Лайон, передай, пожалуйста, хлеб? – это мама Челси.
– Жрать много вредно.
Или
– Сегодня духота, наверное, будет дождь. Голова болит, – это Ванесса.
– Принести топор? Он хорош от головы.
На попугая косились, шикали, но затыкался он только тогда, когда болтала Алекса.
Мы решили не афишировать то, что собрались на поиски нашего таинственного воришки, поэтому после ужина переместились в гостиную, отправили Алексу в ее комнату и дождались, когда Ванесса, ее мать и мама Челси отправятся спать.
– Ну что? – заговорщически спросила Челси, едва холл опустел. – Откуда начнём искать?
– Кого-у? – встрепенулся Котичка и посмотрел незамутненным, любопытным взглядом.
– Того, кто ворует еду.
– Это не я-у… – протянул он и плюхнулся на задницу, а глазки виновато забегали.
– Ты-у это не ешь, но кто-то ест. И нам нужно его найти.
– Я предлагаю начать с подземелий, – сказал Лайон. – По мне, это самое очевидное место. Там такие катакомбы, что можно спрятать целый взвод боевых магов, и их никто не найдет.
Ночью в подземельях оказалось страшно. Я с удивлением поймала себя на этой мысли, когда мы спускались вниз, подсвечивая себе магическими фонариками.
Лайон ушел вперед, и интуиция подсказывала мне, что сделал он это для того, чтобы не оказаться рядом со мной. Зато пустующее место занял Клинт, а я даже послать его не могла, потому что парень просто двигался рядом. Буквально в шаге за моей спиной. Прикрывал. Челси шла сразу же за Лайоном, а замыкал процессию Котичка, которого никто не звал, но, похоже, он считал своим долгом нас охранять.
– Опасно-у, – сказал он печально. – Надо-у помогать, – и потрусил за нами.
Мы были заняты серьезным делом, поэтому стоило все личное отмести в сторону. Нас учили именно так. Но меня раздражал Лайон, не обращающий на меня внимания, и Клинт, который обращал, но я усилием воли решила отложить свои душевные терзания до более благоприятного времени.
Если Лайон думает, что я восприму его поведение как должное, то он глубоко ошибается. Я боевой маг, а не инфантильная девица, которая если парень ее поцеловал, а потом слился, будет тихо страдать в уголке. Нет! Я буду страдать громко
