ты не против, я бы хотел пригласить вас с Ники завтра в гости. Что скажешь?
Насмешливость ушла из его голоса, и теперь он говорил серьезно и ждал ответа даже слегка волнуясь. Я кивнула. Сперва найду информацию о Реджине, потом узнаю побольше о ее любовнике, и, быть может, найду секрет, который удерживает подругу здесь. А мешать общению Косты и Ники я не собиралась.
— Мама! — воскликнул сын, забегая в дом. — Там такой большой жук! Это точно папа-жук. У него даже есть рога.
— Опять рога, — пробормотал Коста. — Что ж такое…
— Иду, — улыбнулась я, поднимаясь. — Ни за что себе не прощу, если не увижу твоего жука.
— Я накрыл его ведерком, — успокоил меня Ники и доверчиво взял Косту за руку. — Папа, а ты хочешь посмотреть?
— Очень, — ответил он.
— Ники так легко его принял, — заметила Реджина, прячась за шторой и выглядывая в окно, выходящее в сад.
Уже вечерело, слуги зажгли фонари, вокруг которых вились толстые мотыльки. Сабрина Тутье вернулась со своего ежедневного променада, махнула Ники шляпкой. Мадлен Рокшор не показывалась из своей комнаты, и я втайне надеялась, что она уже пакует чемоданы.
— Ники пока совсем малыш и не задается лишними вопросами, — ответила я. — Вот папа, вот жук...
— Его отец и правда тот еще жук, — ухмыльнулась Реджина. — Как красиво к тебе подъехал: ты великолепная мать, Элисьена, а Ники просто чудо, я согласен ждать, сколько придется... Я там чуть не растаяла прямо в камине.
— Я тоже оценила, — хмыкнула я. — Но куда важнее то, что Коста проведет меня в управу, и я поищу данные о тебе.
— Поищи, — согласилась Реджина. — Попробуй по дате бракосочетания. Около пятьсот тридцатого года. Не думаю, что я стала изменять сразу же после свадьбы. Но поскольку на картине я довольно молода: руки подтянутые, спина не сутулая…
— Мне очень жаль, что мы сожгли картину, — вздохнула я. — Она была такая красивая.
— … то много лет в браке не прошло.
— Доксвелл, пятьсот тридцатый год или около того, — кивнула я. — Надеюсь, Руперт нас не застукает. Но если что — вряд ли он посадит в тюрьму.
— Лучше ему не попадайся, — посоветовала Реджина. — Мало ли, какие неприятности он может тебе доставить.
— А в гостях у Косты я попытаюсь узнать что-нибудь о твоем Лувии Кис-Кис эль Брао.
— Не думаю, что эльен замешан, — покачала головой Реджина. — Он был такой светлый, искренний… Он бы не стал колдовать мне во вред. О, гляди, снова тот старый хрыч.
— Я ведь приказала ему не являться! — рассердилась я, тоже глянув в окно.
Но слуга Косты послушно стоял за забором, глядя в мой сад с жадным любопытством, как какой-то извращенец.
* * *
— Что ты наговорил Элисьене? — сердито спросил Коста, подходя к забору.
— Я глубоко сожалею о каждом произнесенном мной слове, — грустно сказал Диер, но его глаза тут же зажглись азартом. — Коста, давай я дам тебе совет.
— Давай не надо, — отказался он, обернувшись на Ники, который увлеченно строил для жука домик из листиков.
Жук сопротивлялся и пытался сбежать, но малыш эль Брао твердо решил осчастливить его домашним уютом.
— Во-первых, взгляд, — веско произнес Диер. — Глаза — зеркало души, и взгляд — это самое важное в обольщении дамы. Он должен быть словно у хищника, приметившего добычу. Жадный, уверенный, сильный…
— Вот и хватит на этом, — прервал его Коста, но Диер цепко ухватил его за рубашку, просунув руку через забор, а затем расстегнул пару верхних пуговиц.
— Немного мускулистой плоти, — сказал он. — Рукава закатай. Двигайся плавно, свободно, не зажимая бедра. Как сильное здоровое животное. Танцуй вокруг нее словно журавль.
— Никогда не видел, как танцуют журавли, — ответил Коста. — Диер, иди домой. Завтра мы приедем на обед вместе с Ники.
— Чудесно! — воскликнул тот, но продолжил: — Голос. Третий пункт программы обольщения. Старайся говорить чуть ниже, чем обычно. Добавь хрипотцы. Обволакивай ее бархатными нотами. Пусть в голосе звучит обещание наслаждения.
— Теперь я понимаю, почему ты холостяк, — кивнул Коста. — Знаешь, Диер, это даже оскорбительно — относиться к моей будущей жене как к какой-то… самке.
— Коста, я вовсе не это имел в виду! — испугался Диер.
— Как раз это, — сухо ответил он. — Я надеюсь, что ты будешь относиться к моей избраннице со всем приличествующим уважением.
— Конечно!
— Даже несмотря на то, что у нас с ней ребенок.
— Особенно поэтому. Коста, я ни в коем разе не хотел оскорбить Элисьену эль Соль…
— Возвращайся домой, — отрезал он. — Проследи, чтобы завтрашний обед соответствовал самым высоким стандартам.
— Слушаюсь, — покорно склонил голову Диер и, бросив последний взгляд на мальчика, пошел прочь.
— Хотя погоди! — окликнул его Коста и махнул капитану, который появился на террасе. — Капитан Курт! Вы хотели получить пару советов по интересующему вас вопросу…
Оставив их вдвоем у забора, он вернулся к Ники.
— Папе-жуку не нравится дом, — пожаловался малыш.
— Наверное, он хочет к жене и деткам, — предположил Коста.
— А мама твоя жена? — тут же спросил Ники.
— Скоро будет, — пообещал он.
* * *
Кто знает, зачем он сделал это? Быть может, пожалел Диера, который выглядел таким виноватым и несчастным, и дал ему почувствовать свою важность. А может, просто из любопытства — хотел посмотреть, как далеко зайдет капитан в своих матримониальных планах. Как оказалось, старый морской волк презирал буйки и шел вперед до самого горизонта.
— Мадлен Рокшор, прекрасна как рассвет над океаном, — пророкотал он, завидев свою потенциальную невесту, и медленным движением расстегнул пуговицу на рубашке.
Мадлен остановилась на лестнице, будто раздумывая — не вернуться ли в спальню, но после собралась с духом и спустилась вниз. Сегодня она выбрала строгое синее платье с высоким воротничком и длинными рукавами, не надела украшений, а светлые волосы зачесала в гладкий пучок.
Капитан расстегнул вторую пуговицу.
— Здесь становится жарковато, — сообщил он.
