— Это долгая история. Расскажу как-нибудь в следующий раз, — Тхе’Маэс сокрушенно покачал головой и махнул рукой, дескать не спрашивай.
— Значит, откладываем все до зимы?
— Да. Можешь отправляться в Мол-Хейм, но чуть позже потребуется твоя помощь. А пока мне будет нужен камень.
— Забирай, — Хасс равнодушно пожал плечами, — я в нем не нуждаюсь.
У него была Ким, чей ласковый взгляд заряжал не хуже аракита.
Все это время девушка сидела в углу, с ногами забравшись в широкое кресло с резными подлокотниками, и не скрывая интереса слушала, о чем говорят мужчины. Иногда даже подсказывала что-то из жизни долины, в которой провела большую часть своей жизни, объясняла плетения, которые они ставили всем монастырем, чтобы отвести взгляд чужаков.
Она очень сильно и искренне надеялась, что у них все получится. Что кхассеры смогут вернуть себе силу, а изгнанники найдут новый дом в Андракисе. Свой она уже нашла. И пусть ей еще ни разу не довелось побывать в Мол-Хейме, но Ким знала наверняка, что будет там счастлива.
Собрание затянулось до самой ночи, и Ким, измученная переживаниями и долгим перелетом, сама не заметила, как уснула. Даже, когда Хасс бережно поднял ее на руки и понес в ту комнату, которая всегда была для него готова, она не открыла глаз. Только улыбнулась сквозь сон, потерлась щекой о тёплую грудь и снова затихла.
* * *
Проснувшись утром, Ким обнаружила, что солнце уже высоко, а Хасс ушел. В комнате его не оказалось, зато на столе лежала записка «Я в казармах»
Где в Андере располагаются эти самые казармы Ким не знала. Большой город, как и прежде пугал ее своим размахом, шумными улицами и суетой, поэтому она решила отправиться в лазарет, куда накануне отнесли Манилу. Там от нее пользы будет больше.
Однако найти это место оказалось делом не простым. Ким едва не потерялась в хитросплетениях коридоров, и в итоге вообще оказалась в одном из подвалов замка.
В тяжелых кованных кольцах стояли неугасающие факелы, и их неровный свет плясал на стенах из желтого песчаника и серых плитах пола. Воздух здесь был сухой и немного горьковатый, шаги тонули в тишине и где-то впереди раздавалось непрерывное шуршание. И хотя ей нужно было найти лазарет и Манилу, Ким все-таки отправилась туда, откуда доносился звук.
После очередного поворота перед ней раскрылся полукруглый зал с выгнутым неожиданно высоким потолком. То, что сначала она приняла за шуршание, на самом деле оказалось шелестом черного песка в огромных песочных часах, стоящих по центру. В верхней части почти ничего не осталось, зато снизу, слегка поблескивая пологими склонами, темнела ровная горка. Ким обошла вокруг них и с благоговением притронулась к выпуклому холодному боку. От каждого ее прикосновения по стеклу бежали змейки разноцветных искр, а ладонь едва заметно покалывало.
Оторвавшись от часов, Ким осмотрела остальное помещение.
Вдоль стен стояли статуи кхассеров. В центре тигр с тяжелыми императорскими наручами. По одну сторону от него — лев с развевающейся на ветру гривой, по другую — черная как ночь пантера, потом пума и грациозный барс. Ким останавливалась возле каждой из скульптур, по долгу рассматривая идеальные каменные грани и изгибы, четко прорисованные мышцы. Они казались живыми, будто еще миг и зал наполнится разноголосым ревом и скрежетом когтей по камню.
Два крайних постамента были пустыми.
— Здесь должны быть рысь и ягуар, — раздался голос позади нее.
Ким испуганно подскочила и обернулась, а когда увидела внушительную фигуру императора Тхе’Маэса испугалась еще больше
— Простите. Я заблудилась. Искала лазарет, а оказалась здесь. Случайно…
— Уже сбегаешь? — хмыкнул он.
— Мне пора
— Останься.
Перечить императору она не посмела, но, когда он подошел ближе, невольно отпрянула и зажмурилась. Ей казалось, что сейчас он посмотрит тем жутким черным взглядом, после которого неизменно шла боль.
— Ты боишься? — не скрывая интереса, спросил он.
— Боюсь. — Ким отчаянно закивала, все так же не открывая глаз. Слабая защита — если захочет — шею свернет двумя пальцами.
Маэс ничего не ответил на ее признание, вместо этого подошел к центральной статуе и приложил ладонь к звериной морде.
— Хочешь знать, что это за место?
Страх был силен, но любопытство оказалось еще сильнее, поэтому девушка кивнула и приоткрыла один глаз. И хотя император стоял к ней спиной, почувствовал ее ответ и неспешно произнес:
— Это усыпальница первых кхассеров. Это символ моего клана, — провел по тигриной морде, — этот — Хасса. Глубоко внизу, под землей, под каждой из статуй покоится основатель клана.
— Почему нет двух последних?
— До последнего времени мы думали, что этих кланов больше не существует. В знак скорби символы были убраны. Но совсем недавно нашелся ягуар. Его зверь вскоре будет возвращен. Остается рысь. Хочется надеяться, что и этот клан не совсем погиб, и где-то сохранился его представитель.
— Это возможно?
— В свете последних событий, мне уже кажется, что нет ничего невозможного. Хасс нашел тебя — это сродни чуду. Новости, которые вы принесли из Милрадии и долины -тоже. Первородный камень в Андракисе — о таком мы и помыслить не могли. Это дарит надежду, на то, что будущее у нас есть.
— Что это часы?
— Их установили древние оракулы на месте, где пересекаются линии смерти первых кхассеров. Они отсчитывают сколько осталось нам всем.
— Песок черный…
— Это россыпь аракита, источник нашей силы, — Тхе’Маэс приложил руку к пузатому стеклянному боку, — раз в несколько лет все песчинки из верхней части оказываются внизу, и тогда часы переворачивают. И с каждым разом его становится все меньше и меньше. Аракит исчезает, когда его не останется совсем — кхассеров не станет. Мы пытаемся пополнять запасы, но с каждым годом камней все меньше и меньше.
Ким растерянно прикоснулась ладонью к своему горлу, которое будто стянуло удавкой. Она не могла ни понять этого, ни принять.
— Поэтому новости принесенные Хассом так важны. Нам надо миновать защиту и прорваться в Милрадию.
— А если нет?
— Тогда через несколько поворотов часы опустеют.
Его слова эхом звучали в голове и наполняли сердце страхом.
— Тебе не все равно? — император пристально наблюдал за тем, как она пытается взять себя в руки и совладать со своими эмоциями.
— Нет.
— Как же родные земли? Милрадия?
— Она чужая. И всегда была чужой. Одаренных выкидывают в долину чуть ли не рождения…
— Потому что ваши силы мешают пологу. Вы должны быть снаружи защитного контура, а не внутри.
— Но снаружи они обрекали нас на смерть.
— Мне жаль.
— Вы действительно заберете остальных? — с надеждой спросила Ким.
— Заберем. Сделаем все возможное, чтобы забрать. В Андракисе магия высоко ценится, и жителям долины будут рады.
— Спасибо, — она украдкой смахнула непрошенную слезу, — я пойду. Мне и правда надо в лазарет. Там моя подруга.
— Идем. Я провожу тебя.
— Не надо, — ей было неудобно. Шутка ли сам император вызвался проводить.
— Идем, — усмехнулся он, — Хасс не простит, если его исерри сгинет в недрах моего замка.
— Кто такая иссери?
— Это та, ради кого кхассер живет. Это и есть его жизнь.
Эпилог
Следующим утром они отправились в Мол-Хейм. Солнце едва расписало багрянцем линию горизонта, когда грациозный крылатый зверь плавно сорвался с площадки самой высокой башни города и устремился на восток. На его спине сидела маленькая хрупкая девушка, и ее глаза, сияли как два изумруда.
Ей нравилось летать. Нравилось чувствовать, как под ней плавно двигается сильное звериное тело, как сокращаются огромные крылья, делая очередной взмах. Нравилось обнимать его косматую гриву.
