и качаю на руках малыша. Ради этой безмятежной картины мне сейчас надо совершить последний рывок. Я должна. Я справлюсь.
Самое удивительное, что это помогло! Разум прояснился и тряска прекратилась. Я припала к замку и аккуратно его отомкнула с помощью острого кончика кинжала. Ворвалась внутрь и столкнулась с непроглядной тьмой. Шла наощупь, постоянно натыкаясь на мешки. По ощущениям двигалась в верном направлении и глаза потихоньку привыкали к темноте. Сквозь щели амбара просачивался лунный свет, и с его помощью я добралась до дальнего угла постройки. Вспомнила то место, где находился деревянный люк в полу. Сейчас он был завален тяжелыми мешками, которые пришлось перетаскивать. Семь потов с меня сошло, пока добралась до цели. Перевела дух и опустилась на колени у замка. С ним пришлось повозиться. Механизм более сложный, но я справилась и заулыбалась.
— Так держать, Синтия, — снова сама себя подбодрила перед тем, как потянуть ручку и увидеть темный провал в полу и первую ступеньку.
Выставив кинжал перед собой, начала осторожно ползком на пузе спускаться в подземелье. Было так темно, что хоть глаз выколи, но через тонкую ткань платья просачивался едва уловимый огонек. Я достала из кармана амулет, который засветился с новой силой. Нащупала кончиками пальцев ног холодный каменный пол и развернулась спиной к лестнице. Выставила амулет вперед, чтобы немного осветить пространство и дар речи потеряла от увиденного!
Запах протухшей крови и воска ударил в нос. Свечи, расставленные вокруг распластанного по полу тела, разом вспыхнули. Яркое пламя больно полоснуло по глазам, явив мне во всей красе Люция Ретбоуна. Он был так же безжизненно бледен, как и его брат до моего ритуала. Без слез не смогла смотреть на его лицо. Не выдержала, пропустила жалобный стон и подошла к краю начертанного кровью круга.
— Люций, милый, — обратилась к нему тихо, но ответа не последовало.
Я присела на корточки рядом с его лицом и присмотрелась. Едва заметно, но грудная клетка вздымалась. На обнаженном торсе были выжжены рунические знаки. Ремень на штанах испачкан кровью, ткань изодрана, босые стопы в черной копоти. Руки раскинуты в стороны, а в ладонях круглые камни, наподобие того, что подарил мне Лекс в образе чудовища. Я невольно взглянула на светящийся амулет и поняла, что надо делать.
Не было времени на сантименты и жалость к несчастному Люцию. Надо действовать решительно! Поэтому в первую очередь я протянула руку через круг, но тут же наткнулась на барьер боли. Шипение стояло такое, будто кто плеснул воды на раскаленные камни. Проклятая черная дымка ядовитыми щупальцами вцепилась в мой локоть и жгла, жгла, жгла до острой боли. Меня оторопь взяла, и губы онемели, но сдаваться нельзя. Я сумела положить амулет на грудь Люция и он зашевелил руками. Камни скатились с его ладоней. И тогда мне стало легче дышать. Дымка втянулась в пол, и я четко увидела темную магическую паутину, окутывающую тело инквизитора. От нее вверх тянулись тонкие нити, уходящие прямиком по лестнице вверх. Вот их и надо перерубить!
Обожженными до волдырей руками сжала рукоять кинжала и костяшки пальцев побелели. Со всей силы резанула острым лезвием по нитям. Уши заложило от противного звука, который напоминал скрежет металла по стеклу. Сощурилась, стиснула зубы и резанула еще раз, чтобы наверняка. В тот же миг все резко стихло, амулет потух и рассыпался каменной крошкой, а Люций распахнул глаза.
— Люций! — мой вскрик радости эхом отразился от стен. Невольно бросилась в его распахнутые объятия, словно не было всех этих жутких дней. Вот он! Мужчина, которого я любила с детства. Вернулся сегодня, снова ворвался в мою жизнь ураганом. Живой! Такой же, как прежде!
— Моя Синти, любимая, — он приподнялся и заключил мое лицо в холодные ладони. Теплые карие глаза заблестели. Он смотрел на меня так, будто впервые видел. — Не верится. Это чудо. Я думал, что вечно буду скитаться во тьме и больше никогда не увижу твоей прекрасной улыбки.
Та буря эмоций, что обрушилась на меня и накрыла с головой, мешала здраво мыслить. Хотелось тут же расспросить его обо всем, узнать, как он оказался в этом жутком погребе, но это еще не конец. Нужно уничтожить сущность! Стало дико страшно, что не справлюсь, и все было зря.
— Надо идти. Скорее! — помогла Люцию подняться и ринулась к лестнице. Стрелой выскочила из погреба и побежала к выходу. Вся надежда на силу моего духа и отравленный клинок. Нет никакого плана! Я просто двигалась вперед навстречу неизвестности. Люций слишком слаб, чтобы вступить в схватку с колдуном, Лекс прикован к постели. Только я одна и способна противостоять злу. Слишком тяжелое бремя упало на мои хрупкие плечи, но жизнь не предоставила выбора. Придется проявить смелость!
Но стоило увидеть перед собой мужчину, окруженного свитой инквизиторских псов, как все внутри упало.
— Дорогая, брось кинжал. Ты одержима темными силами, — хитрая тварь! Поднял на уши все поместье, чтобы снова выставить меня в глазах людей ведьмой. И ведь они поверят!
Псы уже начали окружать меня со всех сторон, а прислуга скучковалась на крыльце, наблюдая за представлением.
— Не верьте! Он колдун! — закричала так громко, чтобы каждый услышал. — Люций! — позвала истинного Ретбоуна.
— Я здесь, милая, все хорошо, — медленными короткими шажками ко мне подбирался инквизитор, делая вид, что пытается помочь.
Эми протяжно завыла, залаяла и сорвалась с цепи. Черная шерстка вздыбилась, когда собака встала между мной и колдуном, отчаянно пытаясь защитить хозяйку. Утробный рык прозвучал угрожающе, на что сущность лишь рассмеялась. По одному щелчку пальцев колдуна свита оголила мечи. Нас с Эми заключили в живой круг, который смыкался стальными тисками. И не было выхода, мне не поверили.
— Люций! — взмолилась на надрыве. Скорее! Они должны тебя увидеть!
— Люций Ретбоун! — крикнул кто-то из прислуги и я обернулась.
Настоящий Ретбоун был слаб, но медленно приближался к месту действий, хватаясь за сердце.
На поместье на миг опустилась звенящая тишина, а потом раздался громогласный голос:
— Схватить самозванца!
И тогда я поняла, что нам конец! Убьют на месте или прилюдно сожгут! Колдун так широко раскинул свои паучьи сети, что мне его не одолеть. От осознания полного провала, по щекам полились слезы, больно заныло в груди. Я рухнула на колени рядом с собакой, будто мне в спину уже воткнули меч. Эми снова завыла на луну, вскинув мордашку к небу. Прозвучало панихидой по моей грешной душе.
