заметно похолодало и я пожалела, что не захватила с собой накидку. Возвращаться не хотелось, но и заболеть из глупого упрямства тоже. Вдохнула поглубже вечерний (хоть и не совсем свежий) воздух, повернулась и… уткнулась носом в чей-то засаленный сюртук с медными пуговицами. Лицо подошедшего мужчины в темноте разобрать не смогла и хотела уже закричать и позвать Тельму, но не успела, так как мне спешно закрыли рот грязной вонючей рукой.
— Тихо, леди, не суетитесь! — проскрипело прямо в ухо. — Я не причиню вам вреда, но и лишних свидетелей не потерплю. Так что, будете кричать?
Я прислушалась к себе и — странно! — не почувствовала опасности. Покачала головой, и мужчина убрал руку. На губах остался солоноватый привкус крови — то ли я от неожиданности прикусила губу, то ли неизвестный поцарапал меня шершавой ладонью. Очень надеюсь, что меня не отравили или не занесли инфекцию.
— Кто вы и что вам нужно?
— Лично мне от вас, красавица, ничего не нужно. Разве что письмо передать.
Мужчина порылся в карманах и протянул вчетверо сложенный листок.
Я не торопилась и попыталась разглядеть его лицо. Но темнота сгустилась настолько, что кроме смутных очертаний потрепанной одежды и надвинутой на лоб кривобокой шляпы, не видела ничего. Местный бомж? Но кто доверит записку для дамы такой личности? Да и говорит он грамотно. «Агент под прикрытием? — намекнул недремлющий внутренний голос. — Как в кино?».
Да уж, действительно кино и немцы…
— Нельзя было письмо передать обычным способом? Зачем понадобилось набрасываться?
— Да не хотел я вас пугать, леди! Обычным способом к вам не подобраться — охрана кругом. А письмо приказано доставить тайно.
— Кем приказано? — попробовала потянуть время. Вдруг моя так называемая Тень проснется и приступит к своим непосредственным обязанностям.
Только подумала, как из-за спины выскочила Тельма. Куртка на одном плече порвана, глаза выпучены, в руках по кинжалу. Через открытую дверь увидела альфу, в железной хватке которого барахтался молоденький официант.
— Где он? — прохрипела Тельма.
Я растерянно посмотрела по сторонам. «Почтальон», который буквально секунду назад стоял здесь, вплотную ко мне, буквально растворился в воздухе. Ни следа, ни намека… Хотя нет, намек присутствовал: из-за ворота моего такого нарядного вызывающе декольтированного платья торчал уголок того самого письма, которое я так и не успела взять в руки. Я незаметно подтолкнула его глубже и невинно похлопала ресницами. Даже не знаю, зачем это сделала.
29
К ужину мы не вернулись — аппетит у всех пропал напрочь. Филипп сдал связанного официанта подбежавшей охране. Сууран потащил меня на выход, возле которого топтался раскрасневшийся хозяин ресторации и растерянно махал руками. Публика суматошно бегала по залу, дамы визжали, кто-то даже попытался выпрыгнуть в окно. В общем, картина маслом.
Уже по дороге домой мне рассказали, что первым почувствовал неладное Сууран. Он наблюдал за мной через открытую дверь на террасу и вдруг заметил в проеме странное марево. «Артефакт невидимости» — выкрикнул он и все завертелось, как в ускоренной видеосъемке (ну, это я так охарактеризовала поднявшуюся суету).
Тельма рванула к проходу, но арестованный позже официант попытался задержать ее, подставив подножку. Моя Тень кувыркнулась, но устояла и врезала парню ногой в самое интересное место. Тот скорчился, завыл, а тут и Филипп подоспел. Пробиться ко мне смогли не сразу, артефакт не пускал и пружинисто отталкивал. Как я понимаю, преграда исчезла одновременно с исчезновением моего милого собеседника. Но о нем я рассказывать не стала. Тоже не знаю почему. Не навредил ведь ничем? И ладно. На все вопросы отвечала расплывчато, пожимала плечами. Одним словом, изображала блондинку.
Владыка внимательно слушал, кивал головой, конечно, догадывался, что я что-то скрываю, но допытываться не стал. Наверное, надеялся, что официант расколется. Но, увы, этот несчастный не дожил до первого допроса. Как показало следствие, у парня было слабое сердце, остановившееся очень некстати. Мне было совестно, но не очень. Сам виноват.
Домой вернулись взбудораженные, растрепанные (это мы с Тельмой) и голодные. Прошли прямо в кухню, благо кухарка с подручными давно отправилась спать. Тельма вытащила из кладовки холодное мясо, хлеб, сыр и соленья. Быстро настругала бутерброды. Сууран из погреба принес пузатую бутылку и молча разлил по бокалам. Разговаривать никому не хотелось. Но меня очень беспокоил один вопрос.
— Владыка, а почему вы именно сегодня заговорили об отъезде в Адонир? Ведь до моего дня рождения еще два месяца.
— Ты ошибаешься, Маргарэтт. До твоего двадцатипятилетия осталось чуть более десяти дней, а путь в Княжество неблизкий.
— Я понимаю, что земной календарь и здешний различается. Но я считала…
Свой день рождения в прошлой жизни я отмечать не любила. И это еще мягко сказано! В детском доме устраивали раз в месяц групповые празднования: торт для именинников, горсть конфет, какие-нибудь игрушки в подарок от богатых спонсоров. Когда повзрослела, было вообще не до того. Тем более, что приходилась моя днюха на первое января — народ традиционно дней десять от встречи Нового года отходит…
— Видишь ли, дорогая, в твоих земных документах датой рождения обозначен день, когда ты поступила в Дом младенца. — Владыка слегка поморщился. — Такие у них правила. Но дело в том, что тебе на тот момент уже было два месяца. Источник Силы читает не официальные бумаги, а ауру и кровь.
— Ясно. И когда мы отправимся в Адонир?
— Филипп должен собрать отряд из доверенных оборотней. Это займет несколько дней. А тебе, Маргарэт, следует заняться новым гардеробом. Полагаю, княгиня планирует ввести тебя в высшее общество. Значит, будут балы и приемы.
«Ну, да! Это если мы доберемся туда живыми!» — внутренний голос не дремал.
— Вы поедите со мной? — с надеждой посмотрела на… отца. Господи, даже не верится, что пусть и мысленно, но все же произнесла это слово.
— Увы, въезд в Княжество для меня пока закрыт. Кроме охраны тебя будут сопровождать альфа Филипп и Тельма. Неплохо бы найти порядочную даму на роль компаньонки, но я должен подумать.
Думать Владыка отправился в кабинет, несмотря на то, что за окном светало. Тельма задремала прямо на табурете, уложив голову между недоеденным бутербродом и бокалом вина. Эх, молодость! Мы с Филиппом остались практически наедине. И это меня смущало. Но только не альфу.
Он подошел сзади, положил руки на плечи и принялся легко массировать. От удовольствия этой интимной процедуры я закрыла глаза и попыталась расслабиться. Не тут-то было! По всему телу брызнул табун невоспитанных мурашек.
«Ты что, совсем спятила?! — возмутилось подсознание. — Бабочек в животе захотелось?».
С большой неохотой отодвинулась, встала со стула,
