— Топливо вспыхивает, образуя энергию, — автоматически ответил Чернов, все еще сощурившись глядя в сторону джунглей. — Затем преобразует ее в механическую работу.
— Где вы берете топливо.
Демид перевел взгляд на собеседника:
— Бурим землю, добываем нефть из недр земли, перерабатываем ее в топливо.
Генерал тяжело вздохнул. Очевидно, осознал сложность процесса. А Демид опять задумался о причинах таких настойчивых поисков двигателя.
— Какую цель вы преследуете? — спросил он прямо.
Лицо генерала стало жестким:
— Вас это не касается.
— Касается, раз уж я теперь служу системе.
— Вы вынуждены, — это слово Ролланж особенно выделил, — служить системе, Демид Евгеньевич, но никогда не станете ее частью.
— Посмотрим, — сощурившись, Демид снова положил руки в карманы.
— Посмотрим.
Взгляд генерала стал угрожающим. Чернов не любил играть в гляделки. Кивнув, он повернулся к собеседнику спиной и продолжил созерцание джунглей. Какая-то мысль билась, оформлялась в его голове, выбиралась из подсознания. А с Ролланжем все было и так ясно. Демид понимал, что у них с Софьей не так уж много времени, а после того, как он показал двигатель, его стало еще меньше. Ведь теперь они нужны системе только в одной конкретной роли.
Обратно Софья почти бежала. Ноги, конечно, устали, но это мелочи. Золото оставила миссис Стоун. Это позволило под шумок без лишних объяснений уйти. А шумок поднялся знатный. Золотоискательницы сбежались, начали кричать и щебетать, потом спорить, а после чуть не подрались. Софья в это время уже мчалась по тропинке.
В городе вечерело. Розовый солнечный свет залил улицы. Люди спешили по домам. С работы, поняла Софья, что означает — в Общем секторе есть фабрики, или как минимум мануфактуры, соответственно паровые двигатели и разделение труда, что в свою очередь намекает на зачатки производства и наличие сырья. Если все это грамотно использовать, то летательный аппарат можно было бы построить с нуля. Странно, что никто до сих пор это не попытался сделать. Или кто-то мешал? Так называемые люди света?
Войдя в отель, Софья сразу поднялась под самую крышу. Там достала из волос шпильку и расковыряла замок. Попыхтеть пришлось знатно, открыть получилось только потому, что висел он просто для видимости. У Софьи в детстве личный дневник на такой запирался. Крыша была плоской и залитой солнечным светом. Далеко под синим небом шумел океан, укрывая берег белой пеной. Искривление пространства, разумеется, было совершенно невидимым, но Софья знала, что оно там. Крадущимися шагами прошлась по крыше к ближайшей солнечной батарее. Кремниевая панель оказалась невероятно горячей, плоской, блестящей, покрытой гладким стеклом. А ещё на ней был изображен знакомый логотип. Что и следовало доказать, мрачно подумала Софья. Затем аналогичным путем спустилась с крыши, предвкушая ванную и разговор с Демидом.
В номере ждал сюрприз — охапка белых роз и бутылка сухого вина 50-летней выдержки. В сочетании с невероятно нежной открыткой. Размашистым благородным почерком на ней было начертано приглашение на ужин для господина Демида Евгеньевича Чернова и госпожи Софьи Андреевны Черновой. На фамилии взгляд споткнулся. Оглядела номер. Гротескная реальность, чтоб ее. Уже бред? Сбросив обувь, Софья с удовольствием босиком прошла по лакированному паркету и лежащей у камина шкуре зебры. Открыла балкон, впустила в гостиную ароматный вечерний воздух. Внизу за верандой танцевали на ветру пальмовые листья. Изысканно одетые люди неспеша катились мимо в белоснежных экипажах. Софья прикрыла глаза, чтобы послушать перестукивание копыт. Вдохнула глубоко, чтобы насладиться запахом кокосового молока. Подставила лицо мягким лучам заходящего солнца, чтобы согреть замороженные людской жестокостью части своей души. К Пангее можно было привыкнуть, даже полюбить ее. Это пугало. Оставив открытой дверь балкона, Софья ушла в ванную.
В дверь постучали, когда банные процедуры как раз завершились. Обернувшись в махровый халат и протирая на ходу волосы, Софья зашла в спальню. И замерла на пороге. На убранной кровати, как и накануне застеленной белым шелком, лежало блестящее платье в пол и смокинг. Обувь также присутствовала. Стук заставил Софью вздрогнуть и, с трудом оторвав взгляд от одежды, пройти к двери.
— Сонь, это я.
Открыла. И сразу оказалась в объятиях.
Прижалась щекой к плечу Демида и произнесла непривычную фразу:
— Как прошел день?
— Я чем-то прогневал Бога. Езда в запряженных повозках — сущее наказание.
Софья засмеялась, уткнулись лбом в его рубашку:
— Показал двигатель?
— Ага. А ты? Что-нибудь интересное обнаружила?
— О да, мистер Чернов. Вам это понравится.
— Умница!
Чмокнул ее в губы, прошел дальше в гостиную, снимая с плеча рюкзак. У вазы остановился:
— Откуда цветы?
Софья обернулась:
— Когда я вернулась, нашла их в номере. А также бутылку белого вина и открытку.
Взгляд зеленых глаз опять стал холодным и сосредоточенным. Взял с комода записку, прочитал. Потом молча поднял бутылку за горлышко, осмотрел этикетку. Проклятье, он думал, что это начнется позже. Учитывая возраст и соответственно стоимость вина, настроены они серьезно. Прошел на балкон, выглянул — количество военных в штатском значительно выросло. Улица ими практически кишела! Уйти по крыше? Глянул вверх. Солдат в форме шутливо отдал ему честь револьвером — с купола соседнего здания.
Ничего не понимая, Софья подняла полотенце, протерла влажные волосы, которые уже начали завиваться:
— А еще платье и смокинг.
Недоуменно подняв брови, Демид обернулся:
— Серьезно?
Оттолкнувшись от парапета балкона, зашагал в спальню. Так вот что означала странная фраза, которую генерал Ролланж бросил на прощание, когда Демид на въезде в город сообщил, что хотел бы сойти прямо здесь. “Насладитесь вечером, Демид Евгеньевич”, — сказал он. — “И постарайтесь не совершать ошибок. У нас на Пангее они приводят к большим потерям”. Проклятье!
Заглянув в спальню, Софья обнаружила застывшее изваяние со сжатыми кулаками.
— Дим? — тихо позвала. — Что с тобой? Сходим на мероприятие, познакомимся, может, узнаем что-то новое. Сто раз же ходили.
Бросив еще один взгляд в окно, Демид нервно взъерошил волосы:
— Соня, мне нужно знать, что ты сегодня выяснила. Расскажешь?
— Конечно, — она села на диван. — В общем и целом у Общего сектора договоренности с нашими.
— Землянами? — Демид подошел
