мне невзначай посоветуешь что-то важное.
Ее восторженность показалась Оливеру столь наивной, что он широко улыбнулся:
— Я попробую!
Лукас вмешался в беседу:
— Что ж, поскольку повод для встречи у нас неофициальный, кто хочет свежих сплетен?
Оливер удивленно поднял брови. Но вскоре он не заметил, как оказался уютно устроившимся на удобном ложе, потягивающим отменное вино и увлеченно слушающим царевича. Его страх куда-то отступил, и даже вид то и дело хохочущей Тамико рассеивал опасения.
По окончании Тамико напутствовала Оливера:
— Приходи к нам еще. А так мы скажем, когда ты сможешь шушукаться со своими приятелями.
Оливер решил прояснить тревожащее:
— Я вам понравился?
— Ммм, — Лукас неопределенно покачал головой, — мы пока думаем.
Оливер напрягся:
— А что не так?
Лукас смотрел на него чрезвычайно лукаво:
— Все так, приходи к нам как-нибудь. Мне просто нравится нагнетать обстановку.
Оливер прокашлялся.
— Иии? — Тамико аж привстала от любопытства на цыпочки, когда он ушел.
Лукас улыбнулся:
— Он уже хочет быть с нами. Пока хочет только по уму и расчету, но сам еще не осознавая, уже начинает привязываться к нам сердцем. Он довольно впечатлителен, а мы его хорошо накормили.
Тамико констатировала:
— Главное, тебе он нравится. Мне он тоже не противен.
Глава 599. Самостоятельность
Найденная Алехандро почему-то в театре Лилит смотрела на него спокойно-равнодушно:
— Ты опоздал, царевич. У меня теперь совсем иная жизнь. Как видишь, актерская. Я люблю Флавиана, и мы с ним счастливы. Ничем не могу тебе помочь.
Если Аурелия теоретически могла лгать, Лилит говорила абсолютную правду. Алехандро внутренне похолодел, пожелал ей творческих успехов и отправился прочь.
После официального прощания Магнуса с народом анамаорэ, Лилит и до этого выполнявшая весьма странную для жрицы функцию менеджера по сбыту алкоголя, решила и вовсе покинуть божественные владения. Она перебралась обратно в родительский дом и начала артистическую карьеру.
Поначалу соблазненная Флавианом принимать участие в его спектакле, Лилит вошла во вкус и заинтересовалась проектами, где требовались новички и свежие лица, с одной стороны развлекая себя, а с другой, надеясь занять положение, при котором возлюбленный мог бы ей гордиться.
Как жрица Лилит не добилась особых успехов. Вступив на путь служения Магу, надеясь вернуть расположение Алехандро, в действительности Лилит не питала интереса к выигрышным особенностям работы жрицей, не говоря уж о ее существенных недостатках.
И все же тогда она могла диктовать другим условия, а теперь это привилегированное положение осталось в прошлом, с чем честолюбивой Лилит уже сложно было смириться.
«Я люблю тебя, и мне совершенно все равно, чем ты занимаешься — хоть дома сидишь и принимаешь гостей!» — говорил Флавиан, но Лилит, попробовавшая вкус славы, хотела ощущать его постоянно.
Забота опытнейшего актера, пожелавшего стать ее личным агентом, угнетала Лилит. Конечно, этак она не приняла бы участие в чем-то третьесортном и не сделала бы кучу ошибок, но Лилит думалось, что чем больше Флав ее опекает, тем меньше он хочет ее как некий малодоступный, таинственный, а в чем-то запретный плод.
Лилит пробовала связываться с режиссерами сама, в обход своего покровителя. Но Флав, общаясь практически со всеми ними, поставил им условие, что если кто-то примет Лилит без его ведома, то потеряет его доверие, доверие мегапопулярной звезды.
Угроза была тем более весомой, что благодаря продуманной болтливости Флава, все необходимые ему лица знали и о практически свершившемся факте его родства с Лукасом.
И все же работа для Лилит нашлась. Лилит взялась за нее с энтузиазмом, дерзко, сознательно игнорируя неприятные последствия.
Чтобы расслабиться, она пила коктейли, и хотя анамаорэ не пьянели без своего на то желания, отдельные напитки обогащались магически с целью вызвать определенные чувства.
Лилит вытворяла то, на что обычно не решилась бы. Откуда взялся Алехандро, она не имела понятия. Впрочем, царевич обстоятельствами не воспользовался.
Однако, свидетели, видевшие Лилит и Алехандро вместе, нашлись.
До ушей Флавиана информацию донесли.
Лилит не давала родителям распоряжения не пускать его, и появление Флава на пороге их дома, а затем перенос их дочери в Цитрусовую Рощу прошли без капли протеста с их стороны.
* * *
Флавиан был зол настолько, что жар от его тела шел волнами. Атмосфера вокруг искрилась электричеством. Воздух буквально дрожал — ревность и ярость терзали чувствительную душу Флава.
Лилит напротив выдохлась за представление, она желала лишь мира и спокойствия, и жесты ее дышали простотой и нежностью:
— Флав, любимый, почему мы у тебя?
— Спрашиваешь!
Флавиан грозно возвышался над Лилит, уперев руки в бока. Лилит, скользнув, лианой обвилась вокруг Флава, крепко прижавшись к нему:
— Сердишься… Очень… Прости-прости-прости меня!..
— Что ты там делала… ты соображаешь?! Пила… Зачем, если ты совершенно не умеешь пить! Кому и что ты хотела доказать?!
Лилит не настроена была вести беседу и только продолжала извиняться, глядя кротко и ласково гладя все, до чего могла дотянуться.
Флавиан негодовал:
— А царевич?! Решила опять с ним замутить?!
— Нет, нет, конечно! Не знаю, как Алехандро оказался там, но мы уже общались с ним раньше, и я сказала, что он опоздал…
Флавиан рассвирепел:
— Ах, общались?! Когда это?? Немедленно покажи мне мыслеобразы!!
Его гнев все никак не утихал, и Лилит начала бояться, что гнев захлестнет Флавиана с головой. Она поспешила выполнить приказ Флава, а свою независимость намеревалась отстаивать когда-нибудь потом.
Глава 600. Люблю только тебя
Терпеливость не являлась сильной стороной Тамико, и ждать, пока Оливер вновь созреет навестить их, было для нее пыткой.
Потому Тамико вновь телепатически обратилась к Оливеру сама, выбрав момент, когда он остался дома один:
— Привет! Я могу зайти?
Оливер постарался скрыть шок — все же личное общение с Тамико продолжало его до дрожи пугать:
— Да… Почему нет?
Невидимая Тамико предложила:
— А давай лучше ты ко мне во дворец? И Лукас придет, все вместе поболтаем!
Без приглашения попасть на территорию царских владений не вышло бы, и Тамико телепортировала Оливера, видя, что он сильно напряжен.
— Кстати! Может, сделать тебе клыки, как у нас? Вдруг они тебе смелости придадут?
Оливер запнулся, не зная, что на это ответить. Ему вспомнилось, как Жизель говорила о нем как о не-анамаорэ, будто о непонятном ином существе, сотворенном Магнусом. Оливер поежился. Выделяться ему абсолютно не хотелось:
— Спасибо… Нет…
— Ладно, — Тамико беспечно встретила его отказ, точно ожидала его, — вин не предлагаю, будем пить со мной кофе!
Чашки материализовались в их руках, и воцарилась тишина.
Оливер сидел с прямой спиной в кресле, а Тамико вальяжно
