машет шпагой, словно шампуром от шашлыка.
Но теперь она была далеко.
А значит, опасаться неприглядного зрелища нечего.
Фехтовальный зал был залит солнечным светом. После черной метели солнце всегда светило так ярко, что глазам было больно смотреть на снег.
Я вышел на открытую галерею на уровне второго этажа, разглядывая группу внизу, занимающуюся разминкой.
Увидев меня, Розамунда послала воздушный поцелуй.
Ее милое озорство было неуместно.
Хотя, девушка не виновата, что старая рана напомнила о себе.
Это было очень спокойное, даже скучное занятие. Преподаватель, мастер Клинкор, показывал курсантам приемы маневрирования, и они передвигались по паркету, как сонные мухи.
И вдруг…
Внезапно это сонное спокойствие занятия разрубило, словно секирой.
Дверь фехтовального зала распахнулась, и на пороге появился новый ученик.
Точнее, ученица.
Женскую фигуру я отличу от мужской даже в фехтовальном костюме.
Округлые бедра, ярко выраженная даже под плотным стёганным нагрудником грудь и та изящная уверенность, с которой она двигалась, тут же приковали к ней всеобщее внимание.
Взгляды всех в этом зале.
Не только мой.
Тем паче, что ее костюм для фехтования и шлем, полностью скрывавший лицо, были черными.
И качественными. Профессиональное снаряжение.
Все по форме Академии полицейского ковена, но…
Черный фехтовальный костюм, черт побери!
Среди белой униформы остальных курсантов эта фехтовальщица в черном выделялась так вызывающе и так ярко, что я со все более возрастающим интересом наблюдал за дальнейшим развитием событий.
Мастер Клинкор поспешил к ней и у них произошел короткий диалог, который я, само собой, не слышал.
После этого новенькая фехтовальщица встала на дорожку и приняла позицию.
Кажется, мастера Клинкора тоже привела в раздражение самоуверенность новенькой, поэтому он кивнул Розамунде, которая считалась одной из лучших в группе.
Понятно, он хочет осадить новенькую.
Роз взглянула на меня, усмехнулась, надела маску и тоже приняла боевую стойку.
Я не сомневался в ней ни минуты.
Ее уровень был очень и очень высок.
Сейчас она размажет самоуверенную девицу в черном, кем бы та не была, и ту придется очень долго отскребать с матов.
Ну что же, инкогнито в черном, как ты проиграешь Роз?
Что-то подсказывает — треск при этом проигрыше будет оглушительным.
Ведь обычно за такой наглой самоуверенностью прячется пустышка. И новая, с иголочки, профессиональная экипировка в данном случае только подтверждает, что передо мной новичок.
Зря ты начала с такого демарша, детка.
Тем острее будет поражение.
Клинкор дал команду начинать поединок, и я скучающе облокотился о перила в ожидании короткого боя.
Поединок меж двумя фехтовальщицами — в черном и белом начался.
И с безграничным удивлением я с самых первых секунд понял, что у Розамунды нет ни единого шанса.
Девушка в черном настолько мастерски владела клинком, что оставалось только любоваться ее изящными и четко выверенными движениями.
Она словно танцевала.
Каждый ее выпад, каждая атака была произведением искусства, она просто забавлялась с Розамундой.
А та злилась все сильнее и делала ошибку за ошибкой.
Увлекшись потрясающим зрелищем, я и сам не заметил, как спустился по лестнице с галереи вниз, и теперь наблюдал за поединком с ближайшего расстояния.
Отточенные движения девушки в черном заворожили меня.
Ее скорость мышления, грация, мастерство, смелость, ее пластика…
Я поймал себя на мысли, что жду не дождусь, когда она, наконец, победит и снимет маску.
До иблисов хотелось увидеть ее лицо и узнать, кто она такая.
Потому что в моей академии не было учеников с настолько великолепно поставленной техникой владения клинком.
Розамунда пошла в глупую и совершенно бесполезную атаку, и тут же получила от «черной» жесткий контрответ.
Незнакомка отразила нападение, нанесла несколько красивых и точных уколов, и последним обезоружила соперницу в белом.
Рапира Розамунды, зазвенев, покатилась по паркету.
Роз сорвала шлем и швырнула себе под ноги — ее милое лицо искривилось.
Похоже, что она впервые проиграла с таким перевесом.
Я почувствовал внутри дрожь нетерпения.
Гораздо более сильную, что можно было представить.
Ну и кто же ты у нас такая, победительница в черном?
Давай, давай, детка, покажись мне…
Я хочу на тебя посмотреть.
И будто бы в ответ на мои мысли фехтовальщица в черном резким движением сняла маску.
Длинные локоны рассыпались по ее плечам — гладкие и блестящие, как темный водопад.
Все окружающие, включая мастера Клинкора, на мгновение потеряли дар речи.
Девушка была красива.
Так красива, что от нее взгляда не хотелось отводить.
У нее было утонченное лицо с нежно-фарфоровой кожей, загадочные карие глаза и потрясающего рисунка губы.
Ярко-алые, сочные, зовущие, но без капризной пухлости.
В эти вишневые губы так и хотелось впиться поцелуем.
Жгучая, но в то же время отстраненная красота девушки произвела на всех неизгладимое впечатление.
Меня, совсем как глупого мальчишку, чисто машинально повело к ней.
Это чудо-чудное, диво-дивное хотелось рассмотреть как можно ближе, а так же немедленно расспросить, каким ветром такую красоту занесло в мою академию и как ее зовут.
Инстинкт охотника проснулся моментально.
Проснулся и заявил, что именно вот этой красотки очень-очень не хватает в моей постели.
И тут произошло неожиданное.
Новенькая, которая стояла к Розамунде спиной, не увидела, что та подняла свою рапиру и бросилась в атаку.
Вероломное нападение в спину, когда поединок уже закончен — такой подлости я от Роз не ожидал!
Самым удивительным была реакция девушки — не знаю как, но она почувствовала позади опасность, и резко развернулась, сделав рапирой изящный выпад.
— Ай!
Розамунда схватилась за щеку, которую прочертила яркая алая полоса, и, вытаращив глаза, посмотрела на новенькую.
— Она ранила меня! — с возмущением завопила Роз. — Вы это видели? Она меня ранила! Накажите!
Не успел я сделать и пары шагов, как фехтовальщица в черном выставила вперед руку с клинком, не подпуская меня к себе.
Острое лезвие уперлось мне прямо в грудь.
Но еще острее был взгляд, которым она меня наградила.
Черт побери!
Впервые в жизни мне угрожает оружием ТАКАЯ девушка!
Очень новое, волнующее ощущение.
— Курсантка Лефевр, курсантка Лефевр, все в порядке, опустите клинок! — ужаснулся мастер Клинкор. — Это же сам ректор нашей академии!
— Серьезно? Никогда бы не подумала, — протянула девушка и, наконец, опустила рапиру. — Тысяча извинений, господин ректор, я приняла вас за какого-то проходимца, который невесть как пробрался на занятие.
У девушки был глубокий грудной голос, который лился, как песня, которую хотелось слушать вечно.
И тут я опомнился, потому что до меня дошло, ЧТО она сказала.
Приняла меня за проходимца?!
Я что, в ее глазах, похож
