В его глазах было послание. Будто бы прочитав мои мысли, Атилас пробормотал:
— Просто пообещай, что будешь подчиняться моему господину, Пэт.
И в этом бормотании Атиласа я услышала обещание того, что, если не попадаться, я и дальше смогу делать, что захочу. Нужно лишь пообещать подчиняться и продолжать свои дела, находясь под защитой.
Я даже немного хохотнула, ведь именно так сам Атилас и делал.
— Я здесь не для того, чтобы помогать людям, — проговорил Зеро, — я не стану жертвовать временем, жизнями и… и…
— Эмоциями?
— Энергией. Я не стану тратить энергию на спасение существ, которые умрут на следующий же день глупой смертью.
Я прижала руку к груди. Ох, бедное моё сердце.
— И что же тебя остановит от того, чтобы в следующий раз приказать мне кого-нибудь убить?
— Я не прикажу тебе никого убивать.
— Да это то же самое, — с трудом выдавила я. Ох, как же я устала. — Если соглашусь не помогать тем, кто пришёл за помощью, по сути я сама же их и убью.
— Petteu, — сказал, а точнее приказал Джин Ён, — я голоден. Приготовь рис кимчи.
От этого голоса вся кровь буквально потянулась к нему — или может быть дело в вампирской слюне, которая всё ещё оставалось в моём теле — я с трудом удержалась, чтобы не шагнуть навстречу. Я повернулась к нему. Его глаза умоляли, хотя голос и приказывал.
— Не смей так делать, — ошеломлённо проговорила я, — не заставляй меня делать то, чего я не хочу. Ты не моя стая.
— Yah, Petteu. Wae gurolkka?
— Поешь перед уходом, Пэт, — сказал Атилас, этот вкрадчивый голос разума, — мы обсудим всё за едой.
— Не, — ответила я. Если не уйду сейчас, то придумаю отговорку, потом ещё и ещё. Чтобы сохранить человечность, чтобы сделать то, что должно, нужно уходить прямо сейчас. — Что-то аппетит пропал.
По пути к двери я прошла мимо Джин Ёна. Он слегка придержал меня за толстовку, но я высвободилась даже не останавливаясь. За спиной послышался его поражённый голос:
— Non kalgoya? Chinchalo?
Я лишь через плечо ответила:
— Ага, по ходу мне пора.
Не знаю, открыла ли я дверь сама или это сделал Зеро, даже не вставая со стула — может быть я просто-напросто прошла сквозь дверь сразу в Между. Но через секунду я уже стояла на улице, ослеплённая ранним вечером и слезами.
Зеро ничего не сделал. Сказал, что мне не нужно волноваться, и ничего не сделал.
Но самое страшное, самое ужасное было не его бездействие. Ужаснее всего было то, что ничего не сделала я. А ведь могла — у меня были кое-какие знания, но всё равно послушала Зеро. В том, что того мужика убили, были виноваты не только мои психи, но и я сама, потому что вовремя не сказала Зеро нет. А ведь именно я человек, а люди испытывают чувства. И я должна была сказать нет. От психов никто и не ждал, что они будут испытывать чувства или действовать, исходя из чувств.
И впервые за всё это время мне было не очень радостно думать о них, как о моих психах.
Я шла в сторону центра. Не плакала, но периодически прочищала горло и часто моргала. Куплю кофе. Деньрожденческий. Но, проходя мимо красновато-лиловой стены паба, увидела на двери Калби табличку «открыто» и передумала. Нет, лучше деньрожденческую кимчи чиге. Потрачу все деньги, что были в кармане, и захлебнусь собственными соплями, поедая это чудесное блюдо.
Я опять шмыгнула носом и задумалась. Кто-то со мной поравнялся и пошёл рядом. Собственно, можно было и не смотреть — и так по запаху одеколона поняла, кто это, но всё равно подняла глаза.
Рядом со мной неторопливо плыл Джин Ён, на его лице играла самодовольная ух-мылочка.
Я досадливо сказала:
— Иди на фиг.
— Shilloh.
— Ты мне не нужен! Проваливай!
— Shileundae, nega wae? Olma chul kondae? — нараспев поддразнил он.
Слова были слегка пропитаны Между, и я уловила смысл: «А вот и нет. И ты не за-ставишь. Сколько заплатишь?»
Я резко остановилась и упёрла руки в бёдра:
— А если пообещаю не пинать тебя по лодыжкам?
Он быстренько отшагнул назад, но гаденькая ухмылочка никуда не делась. А может всё равно пнуть. На людях он же меня кусать не станет. Зеро бы это не понравилось.
Зеро бы…
Ну да. Скорее всего Зеро плевать. Наверное, и всегда было, как Атилас и говорил. Да и сам Зеро объяснял, что защищает меня только потому, что мы заключили договор.
И вот я его разорвала.
— Wae? — подал голос Джин Ён.
— По-другому я бы не смогла, — зачем-то вслух ответила я. — Не могу оставаться с вами, если вы вот так легко будете оставлять людей умирать, когда можете их спасти.
— Tangyeonhaji, — согласился Джин Ён. А это слово я и так знала.
«Конечно же!»
Мелкий кровохлёб издевается.
Ещё секунду я поглядела на него, представляя, как он превращается в уголёк от моего взгляда, а затем хорошенько пнула его по лодыжке. Пока он ругался по-корейски, я вошла в ресторан, принеся с собой небольшое торнадо, которое, возможно, побеспокоило посетителей, но Джин Ён вошёл следом. Эх, не успела захлопнуть дверь прямо перед его носом.
Я тяжко, устало села, а он приземлился напротив. И чего он за мной увязался? Неужто чтобы просто подоставать?
Ан нет.
Явно увязался за мной, чтобы досадить Зеро.
— Ты мне вид загораживаешь, — кисло сказала я.
Он ответил на пропитанном Между корейском:
— Я и есть вид.
Я издала звук, будто вот-вот блевану. Судя по тому, насколько встревожился подошедший к нам официант, вышло очень правдоподобно.
— Извините, — сказала я, — что-то вдруг живот скрутило. Всё в порядке.
Правда его мои заверения не очень успокоили, зато замешательством воспользовался Джин Ён, надиктовал ему заказ, а тот его машинально записал.
Я зыркнула на Джин Ёна:
— Я за твой обед не плачу!
Он повёл плечом и ответил:
— Я в состоянии заплатить.
— Смотри мне, — ответила я и заказала еду. По-хорошему это, конечно, деньги Зеро, но я и так готовила для них достаточно долго, поэтому их можно считать получкой.
Вот уж что точно стоит пересмотреть, если дело дойдёт до нового договора.
Стоять. Почему я думаю про следующий раз? Не будет никакого следующего раза: я снова сама за себя, только теперь уже без своего дома.
Похоже я раздумывала слишком долго. Сидевший напротив Джин Ён сощурился и так, чтобы я поняла, сказал:
— Не кусайся, Petteu.
— И не собиралась, — устало ответила я, — и не думала кого-то кусать. Я всего лишь Пэт без домика.
Он удивлённо и в то же время задумчиво спросил:
— Не злишься?
А злюсь ли? Точно знаю, что слишком утомлена, чтобы злиться — слишком устала, сбита с толку и до сих пор не верю, что всё происходит на самом деле. Я потеряла всё, что имела: и во всём виновата сама. Сама виновата в том, что у меня больше нет дома. И в том, что у меня даже придуманной семьи нету.
— Ешь давай и пойдём, — сказала я, когда нам принесли еду. Меня опять одолела усталость. — Нужно ещё найти, где переночевать.
Не припомню, чтобы я собиралась к Моргане. Просто шла вперёд, стараясь не обращать внимания на Джин Ёна, и вдруг уже иду по её улице, в сторону Брукер с её старыми домами.
Идея, в общем-то, не глупая — весь первый этаж свободен, комната мне явно найдётся, но пришла я к ней точно не сознательно. Джин Ён, казалось, мой выбор одобрял, только понять бы ещё, какое ему дело. По крайней мере он, похоже, не собирался рассказывать об этом Зеро, и то хорошо.
И это я узнала, когда спросила его возле входной двери.
— Ой, — невозможно было заставить его что-то сделать, да ещё и проследить, чтобы он сделал именно так. Но я всё равно сказала: — Ты же не расскажешь Зеро где я?
Он пожал плечами:
— Это не интересно.
Хотя не думаю, что Зеро сам бы и спросил, если бы, конечно, не хотел удостовериться в том, что я не стану рассказывать направо и налево о нём и о Между, и не хотел бы послать Атиласа со мной разобраться. С ужасом вдруг подумала: а будут ли они все втроём обсуждать, стоит ли меня убить, как они решали тогда по поводу старого сумасшедшего? Захотят ли стереть мою память?
