Он отключился, Рио была готова поспорить.
— Ты страдаешь, — прошептала она. — Милостивый Боже, они совсем не снимают твою боль?
— Нет, мы целенаправленно заставляем его вариться в огне, — ответил второй мужчина, как его звали, Эйпекс? — Потому что кайфуем, когда достойный мужчина корчится от боли.
Рио закрыла глаза.
— Не представляю, какую сильную боль он испытывает.
— Он сильнее, чем все мы вместе взятые.
Рио посмотрела на стул. Эйпекс сидел, подавшись вперед, его рука лежала на кровати… рядом с изуродованной кистью пациента… но не соприкасаясь. Потому что без сомнений, это причинит ему невыносимую боль.
— Здесь нет ничего, чем мы могли бы ему помочь?
— Хорошо, что у нас есть для него койка, — выдавил мужчина. — Срок годности большей части медикаментов истек два десятилетия назад. Здесь ничего нет.
— Сколько ему осталось, как думаешь?
В ее сторону зыркнули глаза, черные как глубины ада.
— Может, уже свалишь отсюда. Я бы с радостью убил тебя прямо сейчас, но он мне не позволит. Но обещаю, что если ты будешь здесь в ту секунду, когда его сердце перестанет биться, то ты труп.
— Бу — бу — бу, какой ты страшный, — пробормотала Рио скучающим тоном.
Игнорируя мужчину, она прошлась туда — сюда в пределах участка, огороженного ширмой… то есть три шага вперед и три — назад.
Кажется, такая строчка была в песне Брюса Спрингстина [35]? — мелькнуло в голове.
Когда образ брата возник в памяти, Рио застыла у изножья койки… пытаясь не потерять себя между прошлым и настоящим. Но неподвижность пациента… напомнила ей о том, что она увидела, когда выломала дверь в комнату Луиса. Она никогда не забудет, как ее брат лежал на спине, рядом с подушкой, покрытой рвотой, не забудет его посиневшее лицо… направленное прямо в потолок, словно он видел, как над ним навис Мрачный Жнец.
Потерев глаза, Рио снова посмотрела на пациента. Даже в бессознательном состоянии на его лице застыло хмурое выражение, а тело было напряжено.
Он не обретал покоя. Даже во сне.
Она подумала о своем брате. И ее затошнило.
— Здесь есть лекарства, — сказала Рио хрипло.
— Что? — выдавил Эйпекс.
— Это проклятая ферма по производству наркоты, верно? Здесь есть лекарства.
Эйпекс раскрыл рот, словно его охватил тик под названием «Пошли Рио на фиг», и он не мог с ним бороться.
Рио покачала головой и тихо заговорила, хотя при каждом моргании на изнанке век она видела мертвое лицо своего брата:
— Здесь есть героин. В этом здании. Я видела, как его продают на улицах с вашим символом железного креста. И вы не просто продаете кокаин, а опиаты — и в Африке опиаты… они отключают боль. Мы можем дать ему маленькую дозу героина, по крайней мере, обеспечим ему комфорт.
Моргнула — и увидела брата. Моргнула — и опять.
— Это дерьмо убивает людей.
Да ладно?
— Только если принимать наркотики сверх меры, — ответила она. — И я знаю… как его дозировать. Я не позволю вколоть ему слишком много. — Рио обошла изножье кровати и встала перед мужчиной. — Отведи меня туда, где разводят героин. Я могу оценить его. Потом мы вернемся сюда и поможем твоему другу. Партнеру. Мужу, или кем он для тебя является.
Эйпекс медленно поднялся на ноги. Господи, он был огромным, здоровенная дышащая машина для убийств.
Он ткнул пальцем ей в плечо.
— Мне от тебя ни черта не надо.
Зачем я в это ввязываюсь? — подумала Рио.
Ну… потому что так она могла изучить это здание. Он знает его планировку, где производят наркотики. Помогая этому пациенту, она поможет себе.
— Я не нужна тебе? — переспросила она. — Серьезно? Что ж, во — первых, ты сидишь в неизвестно скольких комнатах от возможности избавить его от страданий и даже не рассматриваешь такой вариант? Во — вторых, ты знаешь нужную дозу? Достаточную чтобы облегчить его боль, но не убить при этом? Его дыхание уже затрудненное, и наверняка кровяное давление падает. Тебе ведь не известна, где та самая грань, верно?
— А ты у нас медсестра?
Рио вспомнила разговоры сотрудников скорой помощи после смерти ее брата. Она должна была знать, что произошло, разобрать все до молекул, от веса его тела и состава смеси наркотика до того, что еще нашли в его организме. Она должна была…
— Нет, но я знаю до хрена о передозе.
Мужчина опустил взгляд на пациента.
— У него нет передышек от боли, — сказала она хрипло, вспоминая лицо брата в те моменты, когда он думал, что на него никто не смотрит.
Эйпекс провел рукой по лицу.
— Нет. Он чувствует ее постоянно.
— Покажи мне, где наркотики. Начнем с этого.
Повисла долгая пауза. Потом Эйпекс покачал головой.
— Тебе не обязательно идти со мной. Я принесу сюда… что тебе нужно.
Он уставился на нее с пустотой во взгляде.
Рио нахмурилась.
— Тебе известна разница между героином, кокаином или метом, а также смесью продукта? Слышал что — нибудь о фентаниле [36]?
— Разумеется. Что тебе нужно?
Он лжет, подумала Рио.
— Ты настолько уверен в своих знаниях, чтобы рискнуть его жизнью?
— А ты, значит, эксперт в этом вопросе?
— Я ставлю свою жизнь на кон, не так ли? — сказала она. — Если он умрет, ты сразу меня прикончишь.
Когда она смерила его взглядом, мужчина пожал плечами.
— Значит, расскажи мне, что тебе нужно.
Наркоторговец, который не разбирается в своем товаре. Немыслимо.
— Чем еще ты занимаешься здесь, помимо ухода за своим партнером?
— Он не мой партнер.
— Брат.
— Нет.
— Ну друг.
Пациент тихо кашлянул. А когда они оба повернулись к мужчине, на его обезображенных губах появилась слабая улыбка.
— Прошу его извинить, — сказал пациент. — Ему неизвестно слово «дружба».
Рио склонилась над койкой.
— Мы поможем снять боль.
Послышался судорожный вдох.
— Я терплю ее изо всех силы. Но я измучен… силы меня покидают.
Рио потянулась, желая похлопать его по руке, но вовремя остановила себя.
— Мы позаботимся об этом.
Подняв глаза, она жестко пригвоздила Эйпекса взглядом.
— Верно?
Ожидая его ответа, Рио видела своего брата рядом с ширмой, одетого в джинсы и футболку с «Нирваной», в которых он был в момент своей смерти.
Луис был таким настоящим, казалось, она могла протянуть руку и прикоснуться к нему.
И тогда она поняла настоящую причину, почему она это делает, истинный мотив.
Она возвращалась к передозу своего брата и использовала полученные знания. Словно если она сможет облегчить страдания этого пациента… каким — то образом она сможет откатить то чрезмерное количество наркотика, которое ее брат ввел в свою вену столько лет назад.
Это было какое — то не складывающееся экзистенциальное уравнение.
Ничто не вернет ей утерянных. Не исправит всех несчастий, что случились после.
Это два невзаимосвязанных события, и вне зависимости от исхода, оно никак не повлияет на то, что случилось в прошлом.
— Не так ли? — повторила Рио.
* * *
Встав лицом к лицу с Палачом и провоцируя его на выстрел в сердце, Люкан представлял разные приятные вещи. Например, как вгрызается гаду в горло. Вырывает кусок плоти и сплевывает мясо на пол.
После амуз — буш [37] шла коло — сажательная фантазия о том, как он хватает парня подмышки и вбивает его в эту стену с такой силой, что буквально насаживает его на тупые деревянные колья.
А за дверью номер три? Что — то с использованием бензопилы.
Последняя мечта из разряда несбыточных, учитывая, что вокруг него не было никаких инструментов. Но две другие? Вполне осуществимы.
— Нет? — протянул он, так и не получив пулю в грудь. — Твой ответ «нет»?
Учитывая количество металла на парне… как и на тех двух охранниках… нежелание пострелять не было связано с дефицитом пуль.
