угрожает, выглядела взволнованной. Лана была голодна, но так сильно опасалась неудобного разговора с Ирлином, что, стащив из обеденной залы тарелку с ужином, отправилась к себе в комнату, надеясь, что после случившегося ее не будут ругать за столь незначительный проступок.
Не встретив никого по дороге, девушка скользнула с тарелкой в спальню. Она не стала включать свет: из окна лился мягкое лунное сияние, отраженное облаками. Точно также светло бывает морозной зимней ночью, когда свечение луны отражается от чистого снега.
Лана присела прямо на письменный стол, заменявший в их комнате подоконник, и принялась за еду. Она то и дело бросала взгляды за окно. Облака и вправду были похожи на огромные белые сугробы. Точно такие, что бывают в родном мире Светланы зимой. Девушка вздохнула, отгоняя от себя грустные мысли. Она старалась не думать о том, что оказалась отрезанной от дома, но время от времени на нее накатывала тоска. Лана боролась с ней, как могла, каждый раз напоминая себе, что Горгорон обещал отыскать другую дверь в ее мир.
Покончив с едой, Лана отставила пустую тарелку в сторону и принялась разглядывать пейзаж за окном. Подсвеченные луной облака были красивы и величественны. Настоящие небесные сугробы. Для полноты картины не хватало лишь силуэта парящего среди них дракона. Девушка улыбнулась, и в этот момент раздался тихий стук в дверь.
Лана вздрогнула: она не хотела никого видеть, особенно Ирлина, но все же ответила, не поворачивая головы:
– Входите, открыто!
Дверь распахнулась, пропустив в комнату немного света из коридора, и Лана услышала знакомый мягкий стук. Резко обернулась. Горгорон осторожно прикрыл за собой дверь, и прошел вглубь спальни:
– Не помешаю?
Лана покачала головой:
– Нет, я ничем не занята. Любуюсь пейзажем за окном. – Тут же почувствовала укол совести. – Простите, это было невежливо.
Она осталась сидеть на столе, решив, что слепой ректор вряд ли осудит ее за неподобающее положение в ее же собственной комнате.
– Ничего страшного, – Горгорон скривил губы в подобии улыбки. – Я уже привык.
Повисла пауза.
– Вы что-то хотели, ректор? – вопрос прозвучал неожиданно резко, и Лана смутилась, закусив губу.
– Да, я хотел, – он протянул задумчиво и снова усмехнулся, – чуть было не сказал, увидеть тебя.
Улыбка вышла невеселой. Он продолжал:
– У тебя, наверняка, много вопросов после нашего путешествия.
– Верно, – Лана кивнула, внимательно глядя на Горгорона, но он очень хорошо владел лицом.
И своим магическим Потоком, чтобы маскировать эмоции, вот только Лана все равно ловила их отголоски: смятение, неуверенность и даже страх. Чего мог бояться ректор Облачной Академии вечером в комнате своей ученицы?
– У тебя есть уникальная возможность задать их все прямо сейчас, – Горгорон чуть развел руками. – Я в твоем распоряжении.
И Лана спросила первое, что пришло в голову:
– У вас новый посох?
– Что? – ректор удивился вопросу. Он действительно держал в руке точную копию сломанного посоха. – Да, у меня их много. Про запас. Увы, они часто ломаются, – он снова улыбнулся, склонив голову.
– Зачем вам посох, ректор? – Лана хмурила брови. Раз он сказал, что она может задавать вопросы, она их задаст. – Я же видела, что вы прекрасно без него обходитесь.
Мужчина покачал головой:
– Чтобы вызывать меньше вопросов. К тому же, иногда без него действительно никак.
Лана продолжила допрос:
– Почему вы прогнали Ирлина там, в пещере? Он более умелый чародей, чем я. Из меня так себе целитель.
Ректор вздохнул, нахмурившись:
– Как ты, наверняка, заметила, целитель мне был не так уж и нужен, а вот видеть то, что видела ты, Ирлину не стоило.
– Почему? – Лана не сводила с ректора пристального взгляда.
– Я ему не очень доверяю, – Гор пожал плечами.
– А мне, значит, доверяете?
Мужчина кивнул:
– Больше, чем ему.
– Но почему?
Горгорон не ответил. Он отвернулся и сделал несколько медленных шагов по комнате. Лана спрыгнула со стола, двинувшись вслед за ним, но замерла в нерешительности за плечом мужчины. Они стояли очень близко друг от друга, стоит только руку протянуть, и коснешься. И Лана даже подняла ладонь, но так и застыла, не смея тронуть Гора.
Он ответил, не оборачиваясь:
– У меня всегда были напряженные отношения с домом Коннери. Отец Ирлина – человек широких взглядов, но он скорее исключение. А вот сам Ирлин – верный приверженец идей своей семьи.
– Каких идей? – Лана опустила руку.
Гор повернулся к ней. Он чуть склонил голову, словно мог видеть собеседницу:
– Они, как и многие их единомышленники, считали, что причиной пробуждения Пустоты от спячки, были драконы. Сильная врожденная магия драконов, что послужила спусковым крючком и одновременно сыграла роль приманки для Ничто. И поэтому они целенаправленно истребляли крылатое племя. А Лаграф Отважный, – при этих словах ректор презрительно скривился, – как ты знаешь, убил последнего драконьего короля.
– А вы так не считаете? – Лана сделала еще полшага вперед и оказалась в опасной близости от мужчины, едва не касаясь его грудью.
Она подняла голову, взглянув на Горгорона снизу вверх. В полутьме комнаты черты лица его казались немного резкими, даже пугающими, и оттого еще более притягательными. Лана почувствовала, что теряет контроль над эмоциями. Сердце принялось выстукивать бешеный ритм, мысли путались, и смысл сказанных ректором слов доходил до нее с трудом.
– Нет, – он невесело усмехнулся, – не считаю. Однако, кажется, ты меня совсем не слушаешь.
– Слушаю, – Лана проговорила враз охрипшим голосом.
Она прекрасно понимала, что Гор чувствовал ее состояние, и потому решилась на отчаянный поступок. Лана протянула руки, чтобы снять повязку с его глаз.
– Не надо… – Горгорон дернулся, чтобы отстраниться, но было поздно: лоскут ткани съехал набок и, скользнув по черным волосам, упал к ногам мужчины. В полумраке комнаты яркой полосой белела седая прядь, отражая лившийся из окна лунный свет.
Ректор закрыл глаза и чуть склонил голову, нахмурив черные брови, однако больше никак не показывал своего неудовольствия. Потому Лана решила идти до конца. Она осторожно положила руки на его виски и ласково провела большими пальцами рук по векам мужчины. Привстала на цыпочки и, заставив его наклониться ближе к себе, поцеловала в губы. Это был очень нежный и целомудренный поцелуй. Они касались друг друга только губами, но даже от этих легких влажных прикосновений Лана чувствовала, как в ее животе трепещет стайка мотыльков.
Гор мягко обнял ее за плечи свободной рукой. Лане казалось, что это может длиться вечно – одно дыхание на двоих, несмелый трепет желания и легкий ветерок, ласкающий ее руки.
Увы, она ошиблась. Мужчина осторожно, но решительно отстранил ее от себя:
– Это плохая идея, душа моя, – он облизал губы, словно хотел сохранить вкус ее поцелуя.
– Почему? – Лана понимала, что он отталкивал ее, но не хотела в это поверить.
– Ты моя ученица.
– Подумаешь! – Лана фыркнула.
– Ты хоть представляешь, насколько я старше тебя? – Горгорон вновь нахмурился, опустив голову.
– Какая разница! Я сама теперь не знаю, сколько мне лет, – это было истинной правдой:
