к равной и вместе с тем заботится, проявляет галантность, ухаживает. Ох… А еще это проклятие. Я не хотела, чтобы Айнар погиб из-за такой нелепости, и не хотела, чтобы он женился исключительно по расчету и потом всю жизнь страдал из-за этого! Ой, да кого я обманываю… Я категорически не желала видеть рядом с ним другую женщину, во мне сразу просыпалась ревность, рвавшая острыми когтями грудь.
Приехали, Сильва, кажется, кто-то втрескался по уши в свою ожившую мечту. Не сдержавшись, я хихикнула, и тут экипаж остановился – мы в самом деле приехали. Я вышла, огляделась – мы сюда как-то пару раз захаживали с Гилей, да. Уютная кофейня на тихой улочке, в стороне от шумных центральных. Зайдя, окинула взглядом несколько занятых столиков – подруги еще не было, и я выбрала свободный, в глубине заведения, потянувшись к меню. Однако не успела: на плечо легла чья-то ладонь, и голос, который я совершенно не ожидала услышать, насмешливо и одновременно довольно произнес:
– Ну что, леди Лойхард, пора возвращаться в род.
Каких тухлых демонов здесь делает Ингерран, мать его альвовскую, ал’Синнери?!
…Это были зимние каникулы, я приехала к родителям повидаться, ну и разведать обстановку заодно. Все еще наивно надеялась, что маркиз не настолько злопамятен. Наверное, потому, что сильно соскучилась за три месяца, и согласилась пойти с мамой на какой-то там прием, куда ее с папой пригласили. Она была так счастлива, что я не рискнула огорчать родительницу, пообещав себе быть паинькой и забыть на время о своем ершистом и независимом характере. Может, даже пофлиртую с кем-нибудь, все равно через неделю возвращаться в Благородную академию.
Все было как обычно, много гостей в роскошных фамильных украшениях, леди в туалетах по последней столичной моде, бесшумные слуги с подносами, музыканты в бальной зале. Я улыбалась, кивала, здоровалась, в общем, вела себя в самом деле безупречно, даже приняла несколько приглашений на танец, как и обещала. И вот третьим как раз оказался высокородный альв Ингерран ал’Синнери. Лучше бы я отказалась, но кто же знал, чем все обернется! Однако сначала он был весьма мил, сыпал изысканными комплиментами и смотрел весьма заинтересованно. Ровно до тех пор, пока речь не зашла о моем занятии.
– Вы работаете в академии? – несказанно удивился альв. – Но зачем, миледи? Любой мужчина счастлив был бы обеспечить вас всем необходимым…
– Милорд, я сама себя прекрасно обеспечиваю, – вежливо прервала я его, все еще улыбаясь. – И в покровителе не нуждаюсь.
– Такая красивая женщина, как вы, миледи, не должна утруждать себя, – твердо заявил он. – Вы рождены, чтобы блистать и быть украшением любого дома…
– Прошу прощения, у меня что-то голова разболелась, – не выдержала я, понимая, что еще слово от этого высокомерного махрового сторонника патриархата – и я что-нибудь ему скажу, крайне невежливое.
Поэтому ушла прямо посреди танца, не дожидаясь окончания музыки. Ну ведь знала, что альвы крайне высокомерны и относятся к женщинам, мягко говоря, лишь как к собственному приложению, способному только рожать наследников и быть примерными женами! Надо, надо было отказать ему в танце! Весь остаток вечера превратился в кошмар. Я изо всех сил старалась не пересечься с Ингерраном, а он настойчиво искал моего общества. В конце концов пришлось как приклеенной ходить с мамой, по крайней мере, в ее присутствии он не позволял себе ничего лишнего, слава всем богам.
Ну а оставшуюся до отъезда неделю этот альв проявлял завидную настырность. Не знаю, что за вожжа ему под хвост попала, но этот Ингерран буквально преследовал меня. Присылал цветы, подарки – естественно, дорогие безделушки, которые я отсылала обратно без сожаления. Папа молча одобрял, а мама только вздыхала, не вмешиваясь. Уже знала, что бесполезно уговаривать меня, по ее мнению, альв – не самый плохой вариант и вполне можно было бы сходить с ним на свидание. Только слушать его разглагольствования о месте женщины рядом с мужчиной мне совершенно не хотелось. Хорошо, что я возвращалась в Благородную академию. А в день отъезда получила письмо от альва, точнее, короткое послание: «Еще встретимся, моя строптивая леди». Тогда я не придала этому значения, но, видимо, зря.
Услышав ненавистный голос, я отреагировала молниеносно: вскочила, с грохотом уронив стул, и уставилась на Ингеррана, сжав кулаки.
– Что ты тут делаешь? – требовательно спросила, и это все, что успела сделать.
Потому что демонов альв с гадской, снисходительной ухмылочкой резко выбросил руку, схватив меня за предплечье, и дернул к себе, одновременно активировав портал. Я ахнуть не успела, как оказалась в сотнях километров от Благородной академии, на землях княжеств альвов, откуда родом моя мать. Все случилось так быстро, что в реальность происходящего верилось с трудом, ведь еще буквально днем я нежно прощалась с Айнаром, предвкушая вечернюю встречу! О боги, встреча! Он же придет, а меня не будет, и…
– Немедленно верни меня обратно, ты… – я аж задохнулась от вспышки злости, не сумев подобрать приличный эпитет, и с яростью уставилась на невозмутимого Ингеррана.
– О нет, моя дорогая, не верну, – спокойно отозвался он, скрестив руки на груди и по-хозяйски окинув меня взглядом. – Присядьте, леди Лойхард, поговорим.
Да сейчас, с разбегу, еще тратить время на разговоры со всякими похитителями! Я увидела за его спиной дверь из гостиной и рванула к ней, и мне бы насторожиться, почему это Ингерран не остановил, но эмоции ослепили. Коснулась ручки, рванула… И ничего не произошло. Дверь не открылась. Я уставилась на преграду, еще раз подергала за ручку без всякого результата, и вот тут по спине скатилась волна ледяных мурашек, а в животе образовалась целая глыба льда.
– Магия вас не выпустит, миледи, даже не пытайтесь. Это мой особняк, и все тут подчиняется мне. Пока я не разрешу, вы не выйдете из этой комнаты. Присядьте же, – настойчиво повторил он.
Я сглотнула вязкий ком, обрывки мыслей панически метались в голове, и впервые в жизни, пожалуй, я ощущала себя настолько беспомощной. Жуткое чувство, и меня начала бить мелкая дрожь, так что пришлось стиснуть до хруста зубы, заставив эмоции успокоиться. По крайней мере, чтобы эта сволочь их не увидела. Распрямив плечи, я медленно развернулась, держа спину прямо и вздернув подбородок, прошла мимо Ингеррана, даже не поглядев на него, и села в кресло, сложив руки на коленях.
– Слушаю, – ровно произнесла, изучая узоры на серебристо-розовом шелке на противоположной стене.
– Итак, объясню ваше нынешнее положение, миледи, – Ингерран сел во второе кресло, соединив перед собой кончики пальцев и не сводя с меня пристального взгляда. – Тогда, зимой, ваша
