движением мне удалось наклониться, схватить парня за голень и просто перекинуть его через парапет. Поза, которую он принял, приходя в себя после удара горшком, сыграла мне на руку, спина ровно легла на камень, а затем соскользнула, и он полетел головой вниз. Когда тело рухнуло на дорожку под балконом, патрулирующие солдаты в срочном порядке подбежали к месту трагедии и подняли взгляды на меня.
– Совершил самоубийство, получив отказ дамы, – пожал я плечами, прекрасно зная, что в моих словах никто даже не усомнится.
От наблюдений за тем, как охрана думает, что делать с телом, и утаскивает его подальше от любопытных глаз гостей, которые могли это видеть с других балконов или из окон зала, меня отвлекла Ника. Девушка сорвалась с места, занятого ей во время всего представления, и порывисто обняла меня, прижавшись носом к открытому участку шеи над воротником. Первые секунды я даже растерялся, никак не ожидая такой реакции. Мной на её глазах был убит человек, разве это не должно оттолкнуть принцессу? Хоть ей и исполнилось восемнадцать, для меня она всегда останется слишком юной, тем более для подобных сцен насилия. Однако я заметил, что вниз девушка так и не посмотрела, а со своего прежнего места мёртвое тело точно не могла увидеть.
– Он позвал посмотреть на звёзды, когда я сказала, что они мне нравятся, а потом, – едва слышно шептала Ника. Её голос дрожал, но из-за близости к моему уху, я всё отчётливо слышал.
Положив здоровую руку племяннице на талию, я не хотел разрывать этих объятий, а она продолжала:
– А потом прижал к стене и стал…
– Не продолжай, – тихо ответил я, – я не смогу убить его второй раз.
– Благодарю вас, мне страшно даже подумать, что могло бы случиться, если бы не вы.
Оторвавшись от моего плеча, Ника чуть отстранилась и посмотрела на меня. В свете луны и звёзд она выглядела еще прекраснее, чем была все годы, что я наблюдал за ней. Мне нельзя было думать о ней, нельзя было ничего к ней чувствовать, и нельзя было желать.
– Могу я дать тебе один совет?
Когда девушка неуверенно кивнула, я натянуто улыбнулся и продолжил:
– Возможно, отец уже говорил тебе это, я не знаю. Ты принцесса, Веланика, кто бы что ни говорил и не оспаривал твоё происхождение. Ты дочь своей матери, а она была уникальной в своём роде. Сейчас, когда тебе стукнуло восемнадцать, все неженатые мужчины обеих стран, а там, может, и тех, кто за морем, они все будут желать тебя. Ведь с тобой они планируют получить немалое богатство, а некоторые могут планировать бунт с последующим захватом трона.
– Да, отец говорил мне об этом. Но он казался таким умным, мы мило болтали за танцем, – кивнула Ника, пытаясь оправдать себя, и вызывая во мне бурю тепла и злости одновременно.
Сидя во дворце, она впервые столкнулась со злом, если этот инцидент можно так назвать, и всё равно пытается сохранить свою детскую наивность. Больше всего сейчас поражало то, что принцесса не разрыдалась, не бросилась в истерике бежать в зал или к себе, стоило мне оттащить от неё парня. Всё время, которое заняла наша с ним перепалка, девушка стояла у стены и наблюдала. Наблюдала за мной? Да, она дрожала, когда говорила, но после пережитого это вполне естественная реакция.
– Ну, так вот. Большинство мужчин скажет тебе всё, что угодно, лишь бы добиться своего и таких стоит опасаться. Они будут клясться в любви, предлагать свою руку и сердце, умолять уделить им лишь минуту. Ты должна всегда быть начеку и распознавать тех, кто врёт, и тех, кто на самом деле готов умереть ради одного дня рядом с тобой.
Ника смотрела на меня своими голубыми глазами, казавшимися чёрными в стоявшем освещении, и я не хотел убирать руку с её талии, но ещё больше не хотел никогда уходить с этого балкона и заканчивать это мгновение. Никогда прежде я не смотрел ни на какую другую девушку со столь тёплым обожанием, и не понимал, откуда вообще оно взялось, ведь я усиленно старался её избегать все последние годы. Неужели именно это и подтолкнуло меня к тому состоянию, в котором я оказался сейчас?
– А к кому из них относитесь вы? – тихо спросила она, а у меня перехватило дыхание. Будь проклято моё официальное родство с ней. В эту минуту я готов был отречься от короны и всего, что есть, ради одного поцелуя, но здравый смысл вовремя заставил взять себя в руки.
– А ещё больше стоит опасаться тех, кто говорит так, как я. Ведь этим они пытаются заслужить ещё большее доверие, и опустить в ваших глазах всех остальных. Тем самым устранив с пути конкурентов.
Медленно убрав руку с талии Ники, я сделал шаг назад, увеличивая между нами расстояние. Девушка смотрела на меня с искренним непониманием, но я прекрасно знал, что она сообразила, что скрывается под произнесёнными словами и правильно их воспримет.
– У вас никогда не было бы конкурентов, – пожала она плечами, а затем присела в реверансе. – Ещё раз искренне благодарю вас за спасение и защиту моей чести. Доброй ночи, мой король.
Ника ушла, а её слова так и повисли в воздухе, эхом повторяясь у меня в ушах и не давая прийти в себя ещё какое-то время. Облокотившись локтем о парапет, я бросил взгляд вниз, где какой-то мужчина шваброй стирал с дорожки кровь. Тело унесли, и внутренний голос подсказывал, что парень явно не выжил при таком падении, пусть и с третьего этажа. Не заслужил он такой смерти, следовало заковать его в кандалы и бросить в темницу помучится, но я не сдержался. Да и так лучше, ведь теперь то, что произошло, точно не получит огласки, хоть я и не знал, как далеко продвинулся негодяй в осуществлении своих планов в отношении Ники.
Сжимая пальцами холодный камень парапета, я бросил взгляд на осколки горшка и рассыпавшуюся землю. Всё же это была не ваза, хотя тогда было и неважно, теперь уж точно. Мне не хотелось уходить отсюда. Из дверей, ведущих в зал, доносились звуки музыки и смех, но я старался не обращать на них внимания и поднял взгляд к небу и огромной луне, что зависла над городом. Вся моя жизнь казалась какой-то бессмысленной и пустой, как бы я ни пытался когда-то заполнить её.
Первые годы моей жизни протекали не так, как у любого человека, и я должен был бы
