с моим ножом, который он неуклюже сжимал своими пальцами.
— Он здесь! — его крик эхом разнесся вокруг.
Мужчина отступил назад и выставил нож вперёд, словно пытался себя защитить.
У меня не было времени, чтобы что-то придумать. И поскольку я был безоружен, я тоже отпрянул назад по направлению к своему мечу. Поскольку у мужчины были короткие волосы, перчатки на руках и шрамы на голове, я понял, что это один из даркафов.
Он кинулся к лестнице, когда увидел, что я начал отступать. На столе, где также стоял таз с водой, лежал мой меч. Я направился к столу, не сводя глаз с мужчины, после чего сжал рукоять меча и взмахнул лезвием перед собой.
Мужчина остановился, после чего развернулся и попытался сбежать.
Я ринулся вперед, мой меч сверкнул в воздухе.
За спиной мужчины промелькнуло что-то чёрное. Я развернулся, чтобы защитить себя, но человек с капюшоном на голове пронёсся мимо нападавшего и побежал вниз по лестнице.
Мужчина и я начали ходить кругами вокруг моего стола, пока он не оказался спиной к лестнице. Я подался вперёд в надежде, что он может споткнуться и упасть на спину. Но он выбросил руку в сторону, схватил таз со стола и быстрым движением скинул его на пол. Вода и куски керамики разлетелись по полу. Деревянный стол опрокинулся следом. Мужчина развернулся и побежал вниз по лестнице.
Выпрыгнув из мокрого хаоса, я погнался за ним по коридору.
— Стой!
Где эти чёртовы стражники?
Я бежал за ним, пока он не исчез в саду.
Я нашёл стражников у входа в сад. Они прислонились к стене, выложенной плиткой, их мечи болтались на поясе.
— Даркафы проникли во дворец! — закричал я им.
Они услышали мой хриплый голос, мою взволнованность, зов своего короля, и их глаза тревожно округлились. Они пронеслись мимо меня, не сказав ни слова, забежали во дворец и, разделившись, начали прочёсывать помещения.
Я остался стоять один — моя грудь вздымалась, пока я пытался понять, как это произошло. Но через мгновение двое стражников выбежали из дворца и присоединились ко мне.
— Король Саалим, — крикнул Тамам, его обычно спокойный тон голоса был омрачён досадой. — Мы их ищем. Оставайтесь здесь.
По тому, как он посмотрел на дворец, я понял, что он предпочёл бы находиться внутри и искать даркафов.
— Где были стражники? Я не увидел ни одного, когда проходил по дворцу прямо перед нападением.
Я уже кричал. Другой стражник отошёл от меня на один шаг.
— Амир созвал собрание…
— Это не может повториться! Стражники не могут вести себя так расслаблено, не могут находиться в другом месте.
Я провёл руками по волосам.
— Наш дом — наша свобода и наши жизни — будут поставлены на кон, если у меня заберут трон!
Я не мог потерять корону.
Хвала Вахиру, что здесь не было Елены. Что если бы с ней что-то случилось? Я вспомнил о своей матери, которая погибла от мечей нападавших. Я не мог снова подвести своих людей.
Дворец прочесали очень быстро. Даркафы сбежали. Единственное, что напоминало теперь о нападении — разбитый таз, разлитая вода и перевёрнутый деревянный столик.
Азим встретил меня в гостиной. Лёгкие занавески, которые вздымались на окнах, были слишком нежными, слишком спокойными. Моё сердце колотилось, руки были так крепко сжаты в кулаки, что начали болеть. Мне хотелось сорвать эти занавески.
— Твоя мать была бы разочарована, если бы ты уничтожил её дом.
Он указал на занавески.
— Моей матери было бы всё равно.
Я грустно рассмеялся.
Азим покачал головой.
— Не стоит этого делать, Саалим.
Он был прав, я вёл себя как ребёнок. Но я был в ярости.
— Где была стража?
Азим покачал головой и уставился на свои руки. Тяжёлое раскаяние вдавило его в стул.
— Это мой недосмотр. Не понимаю, как я мог допустить такую ошибку.
Он сжимал и разжимал пальцы. Он взглянул на меня лишь однажды, когда признал свою ошибку. А затем опустил взгляд на руки и растеряно нахмурил лоб.
Такая небрежность была ему совсем несвойственна.
— О чём ты только думал?
— Я… — он встретился со мной взглядом. — Не думал.
Пламя моего гнева поутихло, когда он сделал это признание. Несмотря на то, что ему было несвойственно быть таким беспечным, я видел, что точно такие же мысли крутились и в его голове.
— Дворец надо закрыть полностью, — сказал я, наконец.
Обычно дворец был открыт для жителей Алмулихи, которые вели здесь дела. Но сейчас это было небезопасно. Никому нельзя было доверять.
Он кивнул.
— Я немедленно распоряжусь.
Я вернулся в свой кабинет, когда Азим ушёл, всё ещё озадаченно потирая лоб. Столик поставили на место, а разбитый таз убрали. Мой нож лежал на письменном столе. Я осмотрел всю комнату, но ничего не пропало. Как и в моей спальне. Всё выглядело так, словно внутри этих комнат не было никого кроме меня и слуг.
В ванной комнате на полке стоял кувшин моей матери, наполненный водой, там, где я его и оставил. Вокруг него лежали засохшие чёрные хлопья краски с перчаток даркафов. Что они делали в моей ванной комнате? Движимый остаточным гневом, я поднял кувшин и бросил его в стену. Вода и куски керамики снова разлетелись во все стороны.
Я тут же пожалел об этом. Особенно после того, как мне пришлось объяснять испуганному охраннику, что всё было в порядке. Ещё одна часть моей матери была безвозвратно утеряна.
Вернувшись в кабинет, я осмотрел полки. Игрушечный солдатик из моего детства лежал на боку за вазой. Вырезанный из дерева человечек стоял по стойке смирно с прямым мечом на боку. Большинство мужчин носили ятаганы, но не люди во дворце. Не мой отец. Наши мечи были прямыми, как у этого солдатика. Я взял человечка, но заметил, что от него остались только ноги. Его меч, туловище и голова пропали. Когда он сломался?
Вернувшись к столу, я начал просматривать письма.
Соляные шахты, торговля, приглашения. Ибрагим предлагал мне навестить его. У меня не было желания. Нассар мог поехать вместо меня. Я собрал письма в стопку для того, чтобы отдать их Нассару. Как я и предсказывал, хаяли снова превратились в недружелюбных торговцев. Если бы не моя мать, они бы уже давно вцепились мне в глотку. Я бросил их письма в ту же кипу, что предназначалась для Нассара. О, а вот это было нечто. Какая-то женщина писала, что её мужа убили в поселении Алфаара, которое теперь принадлежало мне. Она скорбела, она злилась, а ещё
