– Спасибо, – тихо пробормотала я, потому что выразить свои эмоции словами была неспособна. – Это… волшебно.
– Я рад, что не ошибся, – так же тихо откликнулся мужчина. Горячее дыхание пощекотало мое ухо, и я вдруг поняла, что воздух совсем не такой теплый, как днем, и я как-то незаметно умудрилась замерзнуть, разглядывая ночной город.
Правда, как следует задуматься об этом не успела. Правая рука мужчины переместилась с моего бока на живот, крепче прижимая к горячему сильному телу, а левая – медленно и неторопливо двинулась вниз, осторожно огладила бедро и сместилась на ягодицу. Как мне показалось, бережным прикосновением принося извинения за причиненную недавно боль. Объятия за какое-то мгновение перестали быть приличными, и мне уже стало не просто не холодно – жарко и душно, и отчаянно захотелось с головой окунуться в ледяную воду.
Но я промолчала. Лишь обеими руками вцепилась в предплечье придерживающей за талию руки и прикрыла глаза, ощутив прикосновение губ мужчины к краю уха, которое совсем недавно грело его дыхание. Язык осторожно пощекотал мочку – и мое сердце в ответ бешено застучало в горле, а по спине вновь прокатилась волна мурашек. Дорожка из осторожных теплых поцелуев пролегла по открытой шее к плечу, а ладонь мягко и настойчиво прижала мои бедра к его бедрам.
Мелькнула мысль, что пора бы остановить происходящее, пока все не зашло слишком далеко, но вспыхнула искорками в том огне, что разжигали во мне сейчас руки мужчины. В то же пламя канули и воспоминания о боли, и страхи, и подозрения.
Не встретив сопротивления, Сур осторожно развернул меня и, одной рукой обхватив лицо, коснулся губами губ, пробуя на вкус и неторопливо изучая. Ладонь была шершавой и твердой, а губы – мягкими и невероятно нежными. Поцелуй постепенно становился все более уверенным и откровенным, и я сама не заметила, когда мои пальцы запутались в густых жестких волосах мужчины. Тянущее ощущение возбуждения внизу живота казалось одновременно сладким и мучительным, и я не сдержала тихого стона, который Сур поймал своими губами. А в следующее мгновение я почувствовала его ладонь на своей груди. Под одеждой. Пояс уже был развязан, и шелковистая ткань комбинезона сползла с одного плеча, открыв мужчине доступ к моему телу.
Прервав поцелуй, Сур переместился ниже, придерживая меня одной рукой за талию и вынуждая прогнуться, чтобы ему было удобнее ласкать губами мою грудь. А вторая его ладонь сместилась еще ниже, даря откровенную и уже совсем бесстыдную ласку.
В сладком дурмане, окутавшем мой разум, вяло шевельнулась одинокая мысль, что приличные девушки на первом свидании даже не целуются. А я, судя по поведению, просто феноменально неприличная девушка, если позволяю такое мужчине, которого знаю всего пару дней.
Увы, свое черное дело эта мысль сделала, не позволив мне окончательно сгинуть в затягивающем водовороте наслаждения. Я вдруг очнулась и задохнулась от стыда, уперлась обеими руками в плечи чужака, пытаясь отстранить его от себя, и с трудом выдохнула:
– Сур, остановись, пожалуйста!
Не знаю, что бы я делала, если бы он не обратил на это внимания. Возможности сопротивляться его силе у меня не имелось, да и, если совсем уж честно, добрая половина меня (кажется, даже больше половины) категорически не желала прекращения такого приятного занятия. Наверное, если бы мужчина настоял на своем, начатое дело было бы доведено до логического конца, но тот послушался.
– Что случилось? – настороженно спросил он. Голос прозвучал хрипло и жарко и отозвался в моем теле новой волной возбуждения, так что пришлось закусить губу, чтобы сдержать стон.
– Так нельзя, – тихо и жалко всхлипнула я. – Это… неправильно.
– О чем ты? – совсем уж растерянно уточнил Сур, обеими руками обнимавший меня за бедра.
Ноги стали ватными, и я обеими руками вцепилась в рубашку на его груди, чтобы не упасть.
– Прости, я… не могу, так нельзя, это все… я почти совсем тебя не знаю!
– При чем здесь это? Я же вижу, тебе нравится. Нравлюсь я, мои прикосновения тебя возбуждают. А мне нравишься ты. Что не так?
– Понимаешь, я… зечики бы меня побрали, – пробормотала невнятно, уткнувшись лбом в грудь мужчины. Настолько глупо я себя не чувствовала, кажется, никогда в жизни. – Я не то чтобы против секса до свадьбы, я против секса без любви. Звезды! Нет, я понимаю, как это глупо, наверное, звучит, но… понимаешь, я еще никогда ни с кем… Ну то есть никогда не была с мужчиной в этом смысле. И я мечтала, чтобы первый раз все было… красиво? Нет, зечики меня поберите, куда уж красивее-то! Но… с любимым мужчиной. То есть не со случайным знакомым, которого я знаю всего два дня, на первом свидании, а… чтобы это сопровождалось каким-то более серьезным чувством, чем простое физическое влечение. Прости, я… надо было сразу прекратить! Но я так увлеклась, все шло так чудесно… Я представляю, как по-идиотски это выглядит с твоей точки зрения, но я… не могу. Не прощу себе. То есть, конечно, я утрирую, но… – Я запнулась, понимая, что начинаю нести форменный бред. Чувствовала, как отчаянно горят от стыда уши и щеки, и радовалась, что Сур этого хотя бы не видит. – Прости меня, я… дура, да?
Мужчина несколько секунд молчал. Ждать от него понимания и сочувствия я по-хорошему не имела права. Выругался бы, послал подальше – это была бы вполне ожидаемая и далеко не самая худшая реакция. Но он не ругался, не отпихивал меня и не пытался продолжить начатое, и я замерла, ожидая вердикта.
– Это какой-то обычай твоей родины? – задумчиво проговорил он.
– Ну… да, можно сказать и так, – нервно шмыгнув носом, проговорила я.
– Ты молодая, красивая, физически и морально полностью зрелая женщина, и при этом в самом деле ни разу не соединялась с мужчиной? Это тоже какая-то странная традиция?
– Скорее, следствие предыдущей и образа жизни, – свободнее вздохнула я. – Понимаешь, я с детства жила на том корабле, на котором мы летали. Люди, с которыми мы там находились, – они моя семья, и хоть не родня по крови, но… в общем, как-то возможности не было соблюсти главное условие.
– Очень странная традиция, – протянул Сур. – У нас эмоциональная привязанность – это повод для создания постоянной пары, а для удовлетворения потребностей и желаний тела она совершенно не обязательна.
– Ну… можно сказать, каждый раз, вступая в отношения, мы надеемся, что это – та самая постоянная пара, с которой мы не расстанемся до конца жизни. То есть, конечно, не все человечество так себя ведет, но… скажем так, я отношусь к сторонникам подобного мировоззрения.
– Забавно, – тихо хмыкнул он.
– Прости меня, ладно? – в очередной раз попросила я. – И спасибо, что выполнил свое обещание и действительно остановился. Мне очень повезло, что ты такой разумный и опытный; другой бы, наверное, прибил от избытка чувств.
