Покосились с драконом друга на друга и синхронно изобразили приступ тошноты для наших компаньонов.
К счастью, вечер пришлось заканчивать раньше, нам подали машину, чтобы не произошло заминок с завтрашним финалом, а невесты выспались и выглядели на все двести.
В замке нас обеих намазали чем-то вонючим и зеленым, мыли, брили и делали маникюр.
— Хочу быть мужиком, — простонала Далиила, когда с её и без того гладких ног отодрали восковую полоску.
— Научить? — рассмеялась с надломом, потому что моим бровям пытались принять более благородную форму.
Очередная бессонная ночь сделала своё дело, и на утро я выглядела ужасно, вызывая отчаяние у стилистов, которые изо всех сил старались спрятать болезненную бледность на моём лице. А я им совсем не помогала, у меня не было сил даже румянец на щеках организовать. Пусть страдают вместе со мной.
Глава 20.3
Зрителей определённо ждал лучший финал отбора за всю их немалую историю, я же не находила себе места в гримёрке. Не могла ослушаться приказа бывшей леди Теанван. Моё подвенечное платье вот-вот станет нарядом убийцы.
— Ты как? — Ихтар заглянул в гримёрку за последними напутствиями, а вместо того чтобы предупредить его об опасности, прятала смертельную инъекцию в полах платья.
— Хорошо, — мой голос дрожал, но это последнее время часто происходило в присутствии этого древнего.
Мне было стыдно за свои странные чувства к нему, но он нравился мне, и дни, проведённые с ним рядом в клинике, определённо останутся в моей памяти навсегда, как и тот странный поцелуй.
— Уверена, что хочешь выйти ко всем? Если что, я оставлю дверь открытой и ты сбежишь.
— Больше я не сбегу.
— Значит, Налтар, да?
Он внимательно смотрел мне в глаза, пытаясь отыскать в них сомнение или что-то ещё. Зачем? Разве не ты попросил доиграть эту роль ради всех несчастных Валай Клао и древних в империи. Не ты ли попросил бы милой с Налтаром и дать ему шанс. Жестоко сейчас всего в паре мгновений до развязки спрашивать меня об этом.
— Он финалист, — только и отвечаю ему.
— Я знаю, что ты просила вернуть Закроса, когда вам с Далиилой дали возможность пригласить на отбор любого выбывшего участника…
— У него были все шансы. Империя голосовала за него, но он отказался приехать, значит, не захотел… — дала ему понять, что знаю про их трюк с Саманрой.
Отлично, вот и напомнили мне о том, что Рилтара скорее всего я не увижу больше. Может, после отбора я бы начала бить витрины, глядишь загремлю в его участок и посмотрю ему в глаза.
— Возможно, он просто не смог.
— К чему сейчас об этом? — Я поправила свободной рукой причёску и фату.
— Прости меня.
— Вы передо мной ни в чем не провинились Лорд Теанван.
Пячусь к туалетному столику, потираю пульсирующие виски, пытаясь избавиться от назойливого жужжания.
— А если я очень виноват, Ли?
Жужжит сильнее и с каждой секундой обретает отчётливое:
Убей. Убей. Убей его прямо сейчас!
— Нет! — кричу на всю гримёрку, чувствуя, как сопротивление болью отдаёт в голове. В нос бьёт запах крови, а над губой становится влажно.
— Ли! Кто-нибудь!
Какая знакомая сцена… Жаль без камер. Такой удачный получился бы кадр.
Кровь стекает по подбородку, капли марают платье, рука дрожит, но все ещё крепко сжимает шприц.
Либо я… Либо Ихтар. Сопротивление прикончит меня. Ну и плевать. Не хочу жить в мире сожалений и боли, не хочу быть женой Налтара Реонвана ради высоких рейтингов и благой цели.
— Не… подходи… — хриплю Ихтару, захлебываясь кровью.
Угрожаю ему шприцем, отгоняю.
— Тебе приказали! — догадался древний.
— Беги, тело не слушается. Я убью тебе, Ихтар.
Шагаю к нему, путаюсь в полах платья, но иду. Сознание уже не подконтрольно мне, толкает вперёд…
— Я не Ихтар, Ли… Хэй, моя Ли, моя Валай Клао, Закрос не пришёл по уважительной причине, — шепчет ласково, целует покрытый испариной лоб.
— Рил? — поднимаю на него заплаканные глаза, но рука успевает взметнуться, вогнать иглу ему в плечо и вдавить до упора поршень.
— Видишь, ты свободна, свободна… — вяло повторяет, и теперь уже его глаза покрываются мутной пеленой. — Ты дважды слову Арф’Хейлов пыталась противостоять, моя Ли. Ты всё же прости Закроса. Он влюблённый идиот, и Рила прости… он не лучше.
Держу его. Тяжёлый. Вместе оседаем на пол.
— Ты не умрёшь, Рил, — быстро утираю слёзы.
Вспоминаю токсин, которым отравили меня в начале отбора. Быстро воспроизвожу его в крови. Разум пьянит от мощного наркотика, но с ним я уже боролась и победила. Меня начинает лихорадить вместе с Рилтаром, вокруг нас сгущаются голоса, кто-то зовёт врачей.
— Папа!
Голос Ирри заставляет моего безликого сбросить оцепенение. Он ищет взглядом дочь, тянет к ней слабеющие руки.
Это я виновата. Я…
— Ты убиваешь себя, Ли, перестань, пожалуйста.
Поздно. Токсин в каждой клеточке моего тела, и я борюсь, заставляю свой измученный организм вспомнить антидот, если нет, умру вместе с Рилом. Мне не нужен этот мир без него.
Меня оттаскивают за плечи, пытаются погрузить уже бессознательного Рила на носилки, изучают лежащий на полу шприц. Задают вопросы, которые я уже не слышу. Они не успеют, не спасут.
Тело горит, я вся в огне. Свадебное платье неприятно липнет к взмокшей коже, а затем все резко прекращается. Гримёрка возвращается на места, но носилки с Рилтаром на полпути к выходу из замка.
Отпихиваю охранников, сбрасываю чертовы туфли и мчусь по коридору. Сейчас я один сплошной антидот, и мне так важно успеть к моему безликому. Борись и ты, Рилтар, у тебя дочь, у тебя… я. Я твоя и плевать на сценарии, плевать на боль в сердце из-за старых чувств, плевать на камеры и таблоиды.
С разбегу прыгаю на носилки, и санитары едва успевают не уронить нас с моим Валай Клао. Сижу на нём верхом и целую. Целую как никогда никого не целовала. Безумно, страстно, отдавая всю себя, лишь бы только он выжил. Меня вновь пытаются оторвать от Рила, но я не сдаюсь. Продолжаю целовать, пока его руки не поднимаются с носилок, прижимают меня ещё крепче.
— Чокнутая, Валай Клао, ты могла умереть, — бормочет мне в губы и до боли целует уже сам.
Чертовски отвлекают все эти санитары, и перед Ирри безумно неловко. Мы с ней толком и не познакомились ещё в моём новом обличьи. Но она же простит спасение своего отца, но кто знает, сколько токсина осталось в его крови? Нужно продолжать. Безумно нравится продолжать целовать его и больше не скрываться ни от кого.
— Именем семьи Теанван, — полупьяно приказывает Рил санитарам, всё ещё находясь под действием наркотика. — Уберите на хрен руки от моей Ли! Ирри, детка, не хочешь посмотреть, что там делает Касти? Клянусь, я уже в порядке! Почти в порядке. Если вы нас оставить на часок, все будет окончательно хорошо.
Смеётся, а юная леди Теанван закатывает глаза.
— Боже, папа, ты как маленький. Я поцелуев не видела?
Глава 20.4
Плачу. Слезы стекают по грязному подбородку, капают на Рилтара, который стал самими собой, моим мужчиной с морщинками и проседью, а я все не могу насмотреться, схожу с ума от счастья.
Еду вместе с ним на скорой. Ирри забрал настоящий Ихтар Теанван, а мой Рил уверяет, что с ним все порядке, уворачивается от игл и капельниц, смотрит только на меня, шепчет, пока никто не слышит:
— Давай сбежим, а?
Киваю. На следующем светофоре он вскакивает с места, хватает меня за руку, и мы выпрыгиваем из кареты скорой помощи. Ловим такси, водитель оглядывает моё платье с сомнением.
— Вечеринка с переодеванием! Я была невестой вампиром.
Он увозит нас прочь, а у нас ни копейки денег. Расплачиваюсь сережкой с драгоценным камнем. Вторую отдаем владельцу мотеля.
— Барри, мне как обычно, — с трудом отрывается от меня Рил, и вновь целует пока администратор изумлённо смотрит то него, то на меня, то на серёжку и не понимает, почему его сегодня зовут Бари, и что значит, как обычно.
