— А раз девушку забрали, то, похоже, это кто-то из ваших конкурентов, — старший «крыла» сделал знак подчиненным копать могилы. — А кто остался из охотников за прелестной головкой этой вашей Мари? Думай, Неприметный! Мы же не за ней в Ривенти прибыли, и если бы не возможность поохотиться на «волков», тебе помогать бы не стали! У нас в Ривенти своя цель — Марианна. Нет, тебе, разумеется, огромное спасибо, что ты её для нас у синорийцев увел, но мы тебе за это помогаем твою Мари найти. И потом прикроем, если что. Так что соображай, кто за ней еще может охотится?
— И это кто-то из тех, кому она нужна живой, — к Неприметному подошел Марк, задумчиво крутя в руках кинжал в ножнах. — Ник, они взяли всего две лошади. На одной сидит всадник, на второй — всадник и Мари. Подробнее следы не рассмотришь, темно. И вообще, рассматривать следы при свете луны и факелах… Заводных они брать не стали. И что из этого следует?
— Что далеко убегать они не собирались, — мрачно вынес вердикт после недолгого размышления Никонори. — А это значит, что или у них рядом есть свежие лошади, или они вообще удирать не собираются. Как вариант, где-нибудь поблизости у похитителей лагерь. А в лагере достаточно бойцов, чтобы не бояться встречи с «крылом» «сияющих». А что «крыло» было изначально не полное, и у нас трое убитых и четверо раненых, они тоже не знают.
— Преследовать ночью бесполезно, — равнодушно уточнил старший «крыла». — Всё равно быстро передвигаться не сможем. След потеряем. Они же всего на двух лошадях, за ними новая дорога не будет вытоптана. А вот ноги лошадям в темноте переломать можем. Поэтому предлагаю трупы ринтийцев закопать и вставать на ночевку. А с рассветом пойдем по следу.
— С самого рассвета не получится, — как бы Неприметному не хотелось броситься в погоню сразу, весомость доводов «сияющего» он и понял, и принял. — Здесь низина, поутру встанет туман. Но ты прав, по темноте мы все равно ничего не сделаем. Тем более, что непонятно, сколько у нас противников. Еще не хватало в стычке девушку потерять. Надо разбивать стоянку.
— Да чего её разбивать, — старший довольно улыбнулся, радуясь, что Неприметный внял голосу разума и не стал настаивать на немедленном продолжении погони. — Лошадей стреножим и пустим пастись. А нам спать, завернувшись в плащи, не привыкать. Горячее готовить не будем, сухой паек пожуем, если кто голодный. Ручеек здесь есть, воды для нас и лошадей хватит. Охранение на всякий случай выставим. Мы хоть и у себя, но нам только ринтийских мстителей за людей Хон Гисса не хватало! Но это на мне, а вы ложитесь спать, что-то мне подсказывает, что завтра тоже будет непростой денек.
+*+*+*+*+
— Меня зовут Мурьен Лавье, — невысокий, полноватый мужчина лет пятидесяти, с уже явно наметившимися залысинами, сидел напротив мэра Ривенти. — Я представляю в вашем городе интересы лорда-управителя землевладения Асуро, герцога Нирра Аль Ришмата. Вот мои документы, подорожная и доверенность на представление интересов герцога на моё имя. Прошу ознакомиться.
— Уже ознакомились, — вместо потеющего от страха господина Билона ответил представитель лорда-управителя Синории в Ривенти. — Я — барон Кисим Аль Риардо, к вашим услугам. Что понадобилось многоуважаемому герцогу Аль Ришмату в нашем городе? И почему он не обратился напрямую к герцогу Стинолу?
— Зачем беспокоить Его Светлость Стинола такими мелочами, — посланник герцога Аль Ришмата неприятно улыбнулся, глядя прямо в глаза барону Кисиму. — Мне всего лишь надо забрать подопечную моего хозяина. Молодую горожанку по имени Рима Альгейт. К сожалению, я не застал её дома. Впрочем, я и самого дома тоже не застал. Как выяснилось, он сгорел.
— Так вы про Мари Аль Киарано? — уточнил издевательским тоном барон Кисим, сразу показывая, что игры посланца асурийского герцога его не интересуют. — Или ваш хозяин даже не в курсе, кого именно он собирается облагодетельствовать своим вниманием и милостями?
— Почему же, знает, разумеется, — нисколько не смутившись, Мурьен достал из принесенного с собой портфеля еще одну стопку документов. — Вот, все такие же доверенности, но с указанием настоящего имени подопечной лорда-управителя Асуро.
— Всё это просто великолепно, господин Мурьен, — барон Кисим бегло просмотрел предъявленные ему доверенности. — Но я не вижу самого главного документа — указа Императора об установлении опекунства над девушкой вашим доверителем. Ни как над Римой Альгейт, ни как над графиней Мари Аль Киарано. А без него, вы сами понимаете…
— Ну, это уже просто формальности, — Мурьен Лавье лениво усмехнулся. — Вот копия прошения Императору об установлении опекунства над Мари Аль Киарано, до этого носившей имя Римы Альгейт. С отметкой императорской канцелярии о принятии. Вот, документы, подтверждающие родство герцога Нирра Аль Ришмата с отцом девочки — графом Миршелем Аль Киарано. Вот выписка из банка Ривенти об открытии счета на имя Римы Альгейт. Причем, заметьте, сразу было оговорено, что вторым получателем средств может быть, как раз, Мари Аль Киарано. Ну, или муж девушки, если она выйдет замуж. Причем, заметьте, деньги были положены на счет тринадцать лет назад! И сумма весьма приличная, особенно для Ривенти. Двести пятьдесят тысяч!
— А сама Мари — Рима об этом счете вообще знала? — ехидно поинтересовался у Мурьена барон Кисим. — Или ваш уважаемый хозяин забыл ей об этом сообщить и смиренно ждал окончания срока в двадцать пять лет, по истечению которого средства по счету, по которому в течение этого срока не производилось никаких операций, вернется к отправителю? Переведено же не с личного счета герцога Нирра, а с семейного Аль Ришматов. Получается, семейными средствами герцог не рисковал!
— Я не могу знать мотивы, которыми руководствовался герцог Нирра в своих поступках, но одно могу сказать точно, все действия моего доверителя были направлены на благо бедной девушки, так рано и трагично лишившейся родителей! — несколько напыщенно ответил господин Мурьен барону Кисиму, при чем всем было ясно, что это не более, чем слова. — Но, согласитесь, факт есть факт, герцог перевел на содержание девушки сумму, вполне достаточную для достойного существования на протяжении всех этих лет!
— А вы же не станете оспаривать тот факт, что у вас на руках нет Указа Императора об установлении опекунства? — барон Кисим встал из кресла, показывая тем самым, что аудиенция окончена. — Вот будет Указ, тогда приходите. А сейчас, извините, ничем вам помочь не могу. Кстати, господин Мурьен, герцог Стинол тоже подал ходатайство об установлении опеки над девушкой, уже по праву «де факто». Вы же не будете спорить, что все тринадцать последних лет она проживала на территории города Ривенти в землевладении Синория? Посему, оставим наши разногласия на усмотрение лордов-управителей. А сейчас не смею вас больше задерживать!
+*+*+*+*+
— А теперь Итэн нам расскажет, с кем он все же связался и какие замки он вскрывал во время своего увлекательного путешествия в последние пару суток, — Энрико поудобнее устроился в кресле, стараясь не бередить заживающие раны. — Ну же, давай, наш юный друг, не томи! Мы готовы к твоей исповеди.
— Ни с кем я не связывался! — огрызнулся мальчишка и покраснел. — Они сами меня нашли! Я же сказал, что не ворую больше! Я Мари обещал!
— Хорошо, это ты Мари сам расскажешь, — с издевкой уточнил Энрико, глядя подростку прямо в глаза. — Когда она вернется. А сейчас меня интересует, куда ты со своими новыми «друзьями» ухитрился влезть. Причем, меня это интересует исключительно с точки зрения, ищет, и если ищет, то насколько рьяно, тебя городская стража.
— Может быть, и ищет, — Итэн опустил глаза в пол, не выдержав взгляд Рика. — А может быть, и нет. Я не знаю! Я просто открыл несколько замков! А потом их закрыл.
— Итэн, хватит юлить, — Энрико закатил глаза. — Я не Мари, передо мной оправдываться не надо. Меня интересует только, какие именно и где замки ты открывал. Я даже спрашивать не буду, кто тебя так отделал. Если это такая уж тайна для тебя. Мне достаточно про замки и двери. Давай, рассказывай!
