— В Ривенти над девочкой неожиданно устанавливают опекунство и меняют имя, — барон осторожно подбирал слова. — Опекуном становится некая горожанка Сабелла Альгейт. Цветочница. Жила на доходы с продажи выращенных ею цветов. Вдова. И не из самых обеспеченных. Тем не менее, опекунство ей дают без всяких вопросов.
— Подумаешь, это как раз легко могло быть, — герцог отрицательно покачал головой. — Властям не захотелось возиться с девочкой, сиротского приюта в Ривенти нет, поэтому сплавили ребенка первой попавшейся жалостливой горожанке. Изъявившей желание забрать сиротку к себе. И тратиться на содержание из городской казны не надо. Тем более, если эта Сабелла в Ривенти конфликтов с законом не имела.
— В Ривенти она действительно никаких конфликтов с законом не имела, — не стал возражать синорийский безопасник. — Поскольку прибыла она в Ривенти всего за полгода до Мари. Как раз вскоре после ареста графа Миршеля и его семьи. Приехала, купила домик, посадила цветы. Прожила полгода и взяла под опеку дочь казненного аристократа.
— А вот это уже интереснее, — герцог насторожился, вот в такие совпадения он уже не верил. — Откуда в Ривенти прибыла эта Сабелла, ты проверил?
— Попытался проверить, — Дордик криво усмехнулся. — Но не смог. Видите ли, книгу, в которой должна была быть отметка об её прибытии в Ривенти и покупке ею домика съели крысы. Напрочь. Остался один переплет. А так бывает, только если кто-то смазал странички салом, например. Больше ничем такую избирательность крыс в сгрызании определенной книги, одной из многих, практически нетронутых, объяснить трудно.
— Думаешь, кто-то заметал следы? — герцог зло скривился. — Причем, по-умному. Книгу не изъяли, а испортили. Да так, что не подкопаешься. Крысы вообще бич всех архивов. Что говорят соседи?
— Приехала около пятнадцати лет назад, купила жилье у стариков Хирхов, которые решили переехать на побережье к дочери, — барон Лэрдок пожал плечами. — Добрая и общительная женщина, взяла к себе сиротку, причем звала ей дочерью. Несколько лет назад к девочке добавился еще мальчишка, вроде как, пытался обворовать вдову, но попался. Страже его не сдали, и он как-то прижился. В общем, обычная семья из пригорода.
— Так, с этими все понятно, если что и видели или слышали подозрительного, все равно не расскажут, — уверенно заметил заинтересованный герцог. — Не любят в таких районах представителей власти. Поэтому откровенничать не будут.
— Ну, кое-что выяснить все же удалось, — возразил гордый собой барон. — А именно, что у девочки были учителя. Наемные учителя в количестве аж трех штук. Которые приезжали три раза в неделю и учили девочку разным ненужным горожанке вещам. Например, истории и географии. Причем, что самое интересное, учителя были не из Ривенти. Еще одна нестыковка, откуда у простой цветочницы деньги на обучение девочки? Да еще и на не местных учителей? И почему учителя не из Ривенти? Зачем такие сложности, даже если гипотетически предположить, что у Сабеллы был пунктик на эту тему?
— Значит, кто-то эту Мари опекал, — герцог все больше хмурился, похоже, что в его плане получить наследство графов Киарано появились не просто прорехи, а огромные дыры. — Причем, совсем не простой человек. И это не родственники со стороны жены Ирэса, мало того, что ринтийка, она и замуж вышла вопреки воле отца. Сбежала с Миршелем, если уж быть совсем точным. А дед Мари, герцог Хон Гисс, сантиментами не страдает. И если бы хотел позаботится о внучке, то просто забрал бы девочку к себе в Ринтию.
— А со стороны отца? — покопаться в родословной графа Миршеля барон Дордик не мог ни в силу титула, ни в силу профессии. — Открыто девочку поддержать не могли, опасаясь гнева Императора, а вот так, втихую…
— Прямых родственников не осталось, — герцог Стинол, в отличие от барона, доступ к информации такого рода имел. — Есть пяток родственников уровня троюродных дядюшек-тетушек. Но все они громогласно от Миршеля отказались еще до его казни. Поэтому претендовать на наследство не могут. Правда, какая-то ветвь ведет к лорду-управителю землевладения Асуро, но там вообще от родной крови если только капля на ведро.
— К герцогу Нирра Аль Ришмату мы еще вернемся, — продолжил барон Дордик. — Итак, три года назад Сабелла скоропостижно скончалась. Простудилась и умерла за три дня. Девочка осталась одна. Точнее, вместе с этим мальчишкой. Мальчишка, кстати, тоже не простой. Итэн Найон. Сын одного из главарей «ночной гильдии», который был зарезан во время каких-то своих внутренних разборок. Сам в криминале не замечен.
— Ну, с этой стороны детишкам точно никто помогать бы не стал, — герцог Стинол прикрыл усталые глаза. — Кто принял над ними опекунство?
— Никто не принял, — спокойно ответил барон Дордик герцогу. — Никто с ходатайством к властям не обращался, так что, про детей просто-напросто забыли. Но еще кусочек мозаики, учителя после смерти Сабеллы к девочке приезжать перестали. А из этого следует, что связником между этим неведомым покровителем и Мари была как раз Сабелла.
— Или Сабелла и была тем самым покровителем, — герцог Стинол всегда отличался не стандартным мышлением. — Портрета её мы, разумеется, не найдем. Даже если он и был, то домик, как я понимаю, сгорел со всем его содержимым. По словесному портрету мы никого и никогда не опознаем. Но вот с соседями отправь людей поговорить еще раз, может быть у этой Сабеллы были какие-то особые приметы. Не мне тебя учить. Но это не сейчас. Сейчас лучше дай расклад, кто сейчас в игре?
— Изначально, кроме нас, на Мари Аль Киарано было нацелено сразу несколько групп, — барон тяжело вздохнул, разбираться во всех этих хитросплетениях было немыслимо трудно. — Первая группа — посланцы герцога-управителя Тортореи. Должны были Мари убить. Что неудивительно, драгоценности Ирэсы герцогу Митилу не нужны, а вот графство Киарано он уже давно считает своим. Было направлено четверо, двое — из службы безопасности, двое простых наемников. К настоящему моменту убиты конкурентами.
— Даже так? — герцог Стинол неожиданно развеселился. — Да тут еще интереснее, чем я предполагал. Но хоть это неплохо, нам теперь Митил за них претензии не предъявят. Кто еще?
— Группа из Орегасии под предводительством маркиза Яноша, пятого сына герцога Ридрика и бывшего жениха Мари Аль Киарано, — синорийский спецслужбовец расплылся в широкой улыбке. — В составе группы был Хилош, доверенный и любимый убийца Ридрика-старшего, и пара наемников. Наемников также устранили конкуренты, а с Яношем и Хилошем я провел соответствующие беседы. Убивать Мари они не собирались, а жениться Янош уже расхотел. Сейчас они под присмотром моих людей. И на том же постоялом дворе, что и Марианна.
— Забавно, очень забавно, — лорд-управитель Синории задумался. — Получается, что в Орегасии про изменение в статусе Аль Киарано узнали одновременно со мной. Кто еще?
— Игерийцы, двое «охотников за головами», — со вздохом продолжил перечислять барон. — Этим Мари нужна живой, как я понимаю, для брачных целей. Они даже ухитрились настоящую Мари найти и похитить. Правда, ненадолго. У них её отобрали люди Хон Гисса.
— Ну, как же без него-то! — издевательски протянул герцог Стинол. — Нищая девчонка от опозорившей род дочери была не нужна, а вот с приданным сразу понадобилась! Так Мари сейчас у них?
— Сложно сказать, давайте я пока продолжу? — барон Дордик закатил глаза вверх. — Ринтийцы, кроме боевиков Хон Гисса, в Ривенти изначально были представлены еще и ринтийской разведкой, один координатор и пятерка ликвидаторов. Сильная группа. Тоже была. Трое ликвидаторов пали смертью храбрых в результате разборок с «волками» Хон Гисса, еще один умер от ран. Куда делись оставшиеся два, не выяснено, но, судя по всему, решили вернуться на родину.
— О Боги, да что же здесь творится-то? — Стинол неожиданно расхохотался. — А ведь казалось все так просто — найти Мари или кого-нибудь вместо нее, женить на ней Эвкуша, получить наследство. А тут такие страсти! И что настораживает больше всего, выходит, и ринтийцы, и игерийцы информацию опять же получили одновременно со мной! Кто еще в списке претендентов?
