– Начинаем. Лазер, – резанув упругую белую кожу, постарался отвлечься от покалывания в пальцах, возникшего сразу, как только руки оказались над рабочей зоной. Это ничего. Как только начну зашивать, вот тогда самое интересное и начнется.
Пробитое легкое и задетая артерия оказались не в самом плохом состоянии, но на обычном столе я бы не рискнул зашивать такое повреждение.
– Закрывайте и отогревайте, – закончив латать легочную артерию со скрипом зубов сунул руки в розовый раствор. Правда теперь жидкость была уже ярко красной от крови, осевшей на перчатках. Мне пришлось четыре раза греть одервенелые ледяные пальцы, прежде чем удалось справиться. – Тонер, что у тебя?
– Почти, акер. Заплатка легла хорошо, – голос медика чуть дрожал, а между бровей пролегла глубокая складка. Ему было не легче работать в этих условиях, но среди моих подчиненных все как один упертые и целеустремленные. Все сделает как надо.
– Хорошо, следите за свертываемостью. Никаких тромбов. Кто…
Я не успел договорить, как от ближайшего лифта раздался вопль.
– Помогите! – дернувшись на знакомый голос, практически в шоке уставился на открывшуюся картину. Ольса, вся в пятнах крови, растрепанная, с явными следами маски на лице, сидела на каталке, прижимая к ее поверхности кого-то из пострадавших. Девушка не могла ни спуститься, ни отпустить ладони, как я понял, а валор под ней конвульсивно дергался.
Не ожидая подобного, я не сразу среагировал, но через мгновение каталка оказалась у свободного «ледяного ложа», в шаге от меня.
– Травма черепа средней тяжести, шок, проникающая травма грудной клетки… – Ольса рапортовала четко, после диагностики состояния выдав перечень инъекций и лекарств.
– Ты можешь отпустить? – на мне уже сменили комплект одежды и перчатки, а пациенты дали укол от судорог, но кровотечение вес не желало останавливаться, а Ольса все так же зажимала рану.
– Не думаю, – мы смотрели друг на друга прямым взглядом, словно впервые встретились. Я разглядывал бледную кожу с проступившими веснушками, волосы в черных пятнах золы, одежду в крови. В ответ мне достался прямой, уверенный взгляд. Я чувствовал, как серые глаза скользят по рисункам, уходящим под воротник, по следам на висках, задержавшись на мгновение на подрагивающих от холода ладонях, снова возвращаются к глазам.
– Мы потом сможем поговорить? – я без объяснений понял, что Ольсу интересуют рисунки на моем теле, и мелено кивнул. Все же, это касалось ее непосредственным образом. Кивнув в ответ, девушка вернулась к более важным, на дынный момент делам. – Что будешь делать?
– Его нужно перенести в это поле, но пока ты держишь рану – это не возможно. Есть вариант еще, но тебе не понравиться.
– Говори.
– Охлаждающий раствор можно распылить на рану поверх, это даст нам несколько секунд чтобы перенести его. Но твои пальцы на это время будут подвергаться очень низким температурам.
– Начинай.
– Уверена?
– Я не для того его спасала, чтобы он умер от потери крови. Давай. Я потерплю.
– Секунда. Раствор для терри Ольсы, – еще одна чаша с розовой жидкостью появилась рядом. – Как только сможешь оторвать ладони– сразу опускай в раствор. Поняла.
– Начинай, Сумудин.
Небольшая трубка распыляла охлаждающее вещество прямо поверх ладоней Ольсы, от чего пальцы даже через перчатки начинали белеть.
– Ты почувствуешь, когда можно отрывать ладони. Кровь станет вязкой. Только не передерживай, иначе твои руки пострадают.
Я боялся, что Ольса заупрямиться или захочет перестраховаться, отрывая ладони слишком поздно, но проявить к ней сейчас недоверие – это поломать все шансы на какое-то взаимопонимание. Если я верно понял характер своей дарье, этого она не простит мне.
Тонкие пальцы медленно, участок за участком, отрывались от окровавленной ткани, а я следил за лицом землянки. Все же, женщины очень сильные существа, чтобы наш Совет ни думал по этому поводу.
– Все. А, как больно-то! – буквально скатившись с каталки, Ольса сунула ладони в раствор, пританцовывая вокруг чаши, от чего я не сумел сдержать улыбку.
Пострадавшего едва успели погрузить целиком в раствор, как тонкая корка на груди лопнула, но это уже было не важно. Кровь замедлила свой бег, так что был хороший шанс спасти еще одну жизнь.
– Ольса, спасибо за помощь.
– Работа у меня такая, – все еще приплясывая у чаши, отозвалась землянка. Она с интересом поглядывала на мои действия, видимо, в первый раз столкнувшись с такой системой.
– Как насмотришься – иди к себе, пожалуйста.
– Я еще могу помочь.
– Почти всех нашли, дальше работа в опасной зоне. Тебя туда не пустят.
– Думаешь, я не сумею помочь? – в голосе промелькнула сталь и угроза, еще больше подняв мне настроение.
– Сумеешь, но мои ребята не позволят отбирать у них работу, так что тебе просто не дадут. Тем более, что все под контролем. Я же теперь здесь.
– Пф, позер, – злости в голосе больше не было, только незлая насмешка.
– Не доверяешь мне?
Минута молчания, такого глухого, что мне показалось, весь госпиталь замер на мгновение, ожидая ответа. По крайней мере, команда, работающая сейчас со мной, даже не дышала.
– Доверяю,– тихий, уверенный ответ оказался облегчением, позволив немного ослабить напряжение в плечах.
– Тогда пойдешь к себе?
– Пойду. Но ты мне должен разговор.
– Я помню, – девушка вынула ладони из чаши, плавным движением стряхнув кисти. – И ,Ольса, спасибо за сегодня.
Глава 23
Под душем я стояла долго-долго, наслаждаясь тяжестью горячих капель, бьющих по спине и плечам. Получая невероятное тактильное удовольствие от быстрых струй, бегущих с головы и массирующих утомленные мышцы.
С одной стороны я была вполне довольна собой. Мне казалось, что я сделала все верно, но осадок от произошедшего все же остался. Такие разрушения.
Тело передернуло от страха. Не знаю, насколько крепкой была конструкция Парадокса, но стоило закрыть глаза, в голове возникала ужасная картина разбитого, безжизненного крейсера в открытом пространстве космоса. И со всех сторон кружат обломки. Множество искореженных кусков металла, предметов быта, и даже тел.
– Прекрати, Ольса, – думаю, сегодня ночью мне грозили кошмары. Наверное, стоило выпить что-то для нормального сна, но снова возвращаться в медблок или лазарет не было ни малейшего желания.
Завернув волосы в полотенце, накинув простую ночнушку вышла из уборной и едва не споткнулась, не сразу заметив постороннего. Сумудин сидел в кресле, устало опустив голову. Одетый в свою тренировочную темную одежду, с влажными волосами, синевато-белой кожей на руках и странными узорами он как-то не вписывался в песочный интерьер моей спальни.
– Сумудин? – медик тряхнул головой, словно прогоняя дрему. Золотые глаза и правда были какими-то сонными.
– А, прости, что сам зашел. Не было сил стоять, – он с каким-то удивлением рассматривал мою бледно-голубую ночнушку с котятами на животе. Конечно, это никак не вязалось с моими яркими платьями и кислотными туфлями. Стараясь скрыть смущение, я даже слегка закашлялась. Мужчина чуть улыбнулся, на мгновение прикрыв глаза. – Ты выглядишь очень мило в этом наряде.
– Так я отдыхаю, – оглядев его еще раз, обратила внимание на ногу, вытянутую чуть в сторону и несколько ампул на коленях.
«Не было сил стоять».
Наверное, нога все еще болит, а провести несколько сложных операций на ногах – та еще задача даже для здорового мужчины.
– Поможешь мне? – гибкий хвост несколько неуклюже подцепил одну из ампул. Они были слишком тонкими для такой конечности.
Подойдя ближе, откинула в сторону мокрое полотенце, которое начало сползать с головы. На хвосте тоже были узоры. Тонкие, как ветки какой-то тропической лианы, они вились кольцами, усиливая цветь ближе к мембране. Мне очень бы хотелось посмотреть ближе, но это казалось чем-то более интимным, чем простое касание руки или даже поцелуи.
