И я теперь — лишь часть этой огромной машины?!
— Н-нет, — с трудом выдавила я и сжалась, ожидая вспышки гнева или удара.
Но Король быстро приблизился, притянул меня к себе и грубо поцеловал. Я пыталась отстраниться, но его хватка — гораздо более сильная, чем хватка металлического гиганта — не давала сдвинуться с места.
— Да, — прошипел он мне в лицо, отстранившись. — Уже поздно отступать, милая. Неужели ты хочешь потерять свою власть?
Я замерла и уставилась в полубезумное лицо. Только сейчас я заметила, насколько стар взгляд титана, и поняла, какие рубцы оставило в его бессмертной душе давнее поражение.
— Это ты! — вскрикнула я и рванулась назад. — Ты сражался с магами в Аль-Иенне!
Король позволил мне отстраниться, но его холодный взгляд держал меня прочнее любых оков.
— Догадливая девочка, — Эйрик — или как его там на самом деле зовут — улыбнулся и сделал шаг вперёд. Мне пришлось ещё раз отступить, но не вышло — спиной я уткнулась в холодный и, казалось, враждебный нагрудник металлического воина.
— Твой дед отказался от мести, так что пришлось постараться, чтобы избавиться от него. Ты же не хочешь последовать за ним, в мир теней?
Титан подошёл почти вплотную, так что теперь я прижималась к нему всём телом.
— Ты любишь жизнь, я знаю, — прошептал он, обжигая мою шею горячим дыханием. — Умная, но не властная — ты станешь прекрасной королевой.
Он снова поцеловал меня, и я бессмысленно забилась в его руках, снова пытаясь вырваться. Отвращение и гнев душили, почти сводили меня с ума, но я не могла превратить их в реальную силу.
"Я просто инструмент, вещь, снова — лишь маленькая деталь чужой большой игры!".
Ярость и горе смешались в груди в мерзкий солёный ком, который быстро подкатился к горлу. Хотелось позорно разреветься прямо здесь, но я героически держалась и старалась дышать как можно глубже.
Наконец, Король отстранился и снова просто меня то ли радостным, то ли безумным взглядом.
— К тому же, не надо думать, что я спал с тобой только ради твоей силы, — он сжал меня ещё крепче, так что я зашипел от боли. — Ты очень нравишься мне. Я хочу, чтобы ты была со мной. Была моей. Вся.
"Вещь…"
Ярость почти слепила меня, я уже не видела ни огней, ни древних блестящих глаз, не ощущала холода металла. Только чувствовала, как буря зарождается где-то в клетке рёбер, как нарастает её мощь и как она вырывается, наконец, из груди, унося за собой, наружу, нестерпимую боль.
Эйрик, не выдержав напора силы, отшатнулся. Металлические войны покачнулись и начали падать: один за другим они валили друг друга, с грохотом падали на пол начищенные до блеска нагрудники и рукавицы. Я, едва различая дорогу, ринулась к выходу и прежде, чем Эйрик успел схватить меня за руку, вскочила на лестницу и потянула за рычаг, закрывающий дверь. По ту сторону раздался глухой удар. Зная, что полметра камня надолго не задержит того, кто в силах разрушать горы, я побежала вверх по лестнице.
Глава 17. Истинная свобода
Я неслась по коридорам так быстро, как только могла, к "чёрной" части замка, где жили слуги, и где начиналась лестница в дворцовые подземелья. Но после нескольких поворотов остановилась.
Вернуться в свои покои и подчиниться — значит навсегда остаться вещью, игрушкой в руках полубезумного тирана. И стереть свою личность под титулом "Хранительницы", будь он неладен. Но что ещё я могу сделать? Как избавиться разом от всего того, что навалилось на меня почти бед моего согласия?
Ответ, пришедший на ум, поразил своей простотой и жёсткостью: уничтожить клинок — и тогда я больше не нужна буду ни Королю, ни восточным Жрецам. А потом — бежать без оглядки, куда-нибудь на запад, за горы, в дикие Земли. Говорят, там водятся монстры и демоны, но они, наверное, не страшнее, чем древний властолюбивый титан.
Занятая своими мыслями, я металась по комнате, где стирали и сушили форму горничных, в поисках простого и маленького платья. Наконец, вытащила из самого дальнего угла шкафа простой коричневый наряд.
Попыталась расшнуровать корсет, но он не поддавался — служанки хорошо знали свою работу. Так что пришлось банально распороть его тем самым мощнейшим клинком. Когда я взяла его в руки, показалось, что металл против такой прозаичной работы, но со шнурками платья он всё же расправился быстро. Холодок пробежал по коже, не защищённой ни чем, кроме тонкой сорочки. Я быстро стянула нижние юбки, и стало ещё холоднее. Но вместе с дрожью в теле сознание быстро прояснялось, план складывался в мыслях, которые вдруг, впервые за много месяцев, пришли в порядок.
Пока я влезала в грубое коричневое платье, в голове всё быстро вставало на свои места. Я вспоминала, как после поступления в Академию постепенно стала инертной, и как апатия усиливалась каждый раз, когда Роман "поправлял" своё блокирующее заклинание. Как туман стелился в мыслях при каждом новом разговоре с Королём, и как я безвольной куклой лежала в его руках там, под деревом. Специально ли мою волю подавляли магией, или я сама расслабилась настолько, что позволила собой управлять — я не знала. Но понимание того, что мной играли, как куклой в детском театре, наступало неотвратимо.
К тому моменту, как я зашнуровала чьи-то разношенные, великоватые мне на размер башмаки, в сознании уже сложился чёткий план. Не слишком детальный, но если мне никто не помешает, то всё должно получиться.
Я выпрямилась, спрятала кинжал под юбки и, решительно кивнув своим мыслям, выскользнула через чёрный ход на задний двор.
Прихватила с ближайшей верёвки чёрный платок и укуталась в него, пряча лицо и приметные эльфийские уши.
Задний двор охраняли гвардейцы — их я заметила у маленькой двери, которая вела за высокие замковые ворота в город.
Как можно ниже опустив голову, я подошла к стене и на миг замерла.
— К дружку собралась, красавица? — шепнул мне один из гвардейцев, наклонившись.
— Нет, мама болеет. Мне бы повидаться, — пискнула я, стараясь изменить обычно грубоватый голос.
— Негоже такой красавице, да одной, — вдруг заговорил другой, и я вздрогнула. — Останься лучше с нами, не обидим.
Стражник либо подмигнул, и я шарахнулась в сторону, ещё сильнее натягивая на лицо платок. Мужики засмеялись, но один из них всё же отпер калитку.
— Смотри, девка. Опоздаешь — церемониться не будем, — сказал он и приоткрыл скрипучую створку.
Я пролепетала что-то вроде благодарности и прошмыгнула наружу. Услышав за спиной скрип
