и потянул меня за руку, вынуждая сесть.
– Не разорвешь. Если уж я не смог.
Его голос прозвучал так виновато, что у меня по спине пробежал холодок.
– Пробовал уже с тысячу раз, думал, дело в том, что ты не даешь согласия. Но эта привязка рассчитана на нежить, а я был еще немного жив на тот момент.
«Живой скелет» – звучит как шутка, только мне отчего-то совсем не весело. И если вспомнить слова магистра Салли, что все приказы для поднятой нежити заканчивались «и умри», то…
– И как теперь быть? – прошептала я.
– Разберемся с Филчем, а дальше посмотрим. И для этого мне бы очень пригодилось твое весло!
– Чтобы он запомнил нас как неунывающих людей с чувством юмора? – Ноги не слушались, но я встала и попыталась отойти. – Вы же наверняка обыскивали мою комнату и убедились, что это обычное весло.
– В твоей памяти того периода сплошные дыры и искусственные блоки, не ври мне, Лиззи!
– После тюрьмы еще и не то бывает.
На этот раз я окончательно разорвала полог и быстро поспешила по проходу, пока Персиваль не догнал. Настроил планов! Как будто отец затеял всю эту историю с кражей только ради того, чтобы в нужный момент подсунуть артефакт с силой жизни одному хитроумному личу.
Через несколько метров я почти ожидаемо врезалась в Гаррисона, который молча забрал мой рюкзак и отдал стакан с кофе. И все это не прекращая жевать на ходу тот самый кусок пирога, который я взяла для него у Ани.
Уилл ни о чем не спрашивал, не спешил делиться своими мыслями, просто в какой-то момент я почувствовала, как его пальцы соприкасаются с моими, и от этого стало очень тепло и спокойно.
Уже следующей ночью наступит то самое особенное новолуние, которое означает смену года. Тогда же все и разрешится. Как-нибудь. Наверное.
Вздох вырвался сам собой, а еще вдали от Перси по плечам снова побежал зябкий холодок. Завтра все вполне может разрешиться, но только для меня. Перси потянет слишком много силы жизни, Филч в самом деле откроет путь скверне, а та снесет академию, или просто кто-то из архимагов нечаянно зашибет сумасшедшую студентку, которая путается под ногами – и Харпер Тейт отправится к темной праматери. Из-за какой-то глупой открытки в руках у мертвого ректора!
– Не грузись, Тейт, – Гаррисон переместил ладонь, чтобы обхватить мою руку плотнее. – Думаешь, Перси один такой умник? Да все только и болтают о пробуждении Филча. У нас в академии полно шпионов от перводетей, зеленокожих и подгорных. Не считая гильдейских архимагов и элитных бойцов из воинства Света. Как только Филч себя проявит – все это сборище набросится на него. Не считая Персиваля Фрибуша, пусть и не такого знаменитого, но крайне могущественного бойца прошлого.
Видеть его лицо без привычной ехидной усмешки было странно. Такому Уиллу хотелось верить, слушать его, прижаться к груди. Я и не выдержала, остановилась и приблизилась к нему, а после позволила себя обнять. От джемпера Уилла пахло его туалетной водой и розами. Он тоже ударился в разведение цветов? Или же решил побывать в гостях у ректора или мисс Пэриш?
– Все будет хорошо, Лиз, – Гаррисон обхватил меня обеими руками и чуть сжал, словно делился уверенностью. Уилл впервые за прошедшие пять лет назвал меня по имени, пусть и выбрал второе, подражая названому папеньке. – Главное, верь мне и ни с кем не говори о Филче. Вот увидишь, тебе еще дадут орден за то, что вытащила из небытия Перси.
Но как бы внутри меня ни напевали летающие поросятки любви, разум все равно отказывался верить Гаррисону. Это Персивалю можно рассказать о внезапно вспыхнувшей симпатии и обиде на несправедливость, я же не настолько наивна.
– Да кто мне поверит?
– Макграт. Поверит и выслушает, а после сделает все, чтобы разузнать о копье твоей матери. Ему позарез нужен источник силы жизни, не связанный с друидами. Потому что стоит ему тронуть ясень, как сюда сбежится столько могущественных магов, что никакая скверна не поможет.
Отлично, значит, как только найду Филча, то рвану прямиком к древу, меня-то набежавшие архимаги не пугают. К тому же мама дружила с многими друидами, ее там до сих пор помнят, возможно, не пришибут ее дочурку в первую же секунду. Странно только, что и Гаррисон подхватил от Персиваля странную веру в вернувшегося Макграта. Да с таким количеством восставших ректоров тринадцатого, заключенного в янтаре, стоило бы поверх залить свинцом. Во избежание.
Озвучивать это я не стала, только покивала Уиллу и также, держась за руки, поспешила с ним на этику магических воздействий. Снова терпеть полтора часа рассуждений о том, как неправильно насылать порчу или любовные чары на ближнего своего. И даже целительство нужно согласовывать. По мне так весь этот предмет можно было освоить за три часа: ни одному цивилизованному и адекватному человеку не придет в голову исподтишка влезать в энергетическую оболочку другого. Это мерзко и может привести к самым неожиданным последствиям.
– Харпер, милочка! – запыхавшаяся мисс Пэриш окликнула меня возле двери в аудиторию. До начала лекции осталось не больше минуты, но опоздать на этику магических воздействий из-за человека, на которого неэтично воздействовала, – это правильно. Кто знает, чем для мисс Пэриш обернулась моя магия в Любоведень.
Поэтому я остановилась и кивнула Гаррисону, чтобы шел в аудиторию занимать нам места.
Мисс Пэриш же шумно перевела дыхание, стрельнула взглядом по сторонам, удостоверившись, что никто не подслушивает, только потом прошептала:
– Я заметила, что магистр Фрибуш и мистер Гаррисон последнее время неотрывно за мной следуют. Это, конечно, волнительно, – с неловким смешком она прикрыла рот ладонью, – но совершенно не ко времени. Их интерес понятен…
Это вряд ли. Что бы там себе ни придумала мисс Пэриш, до поисков Филча она бы точно не додумалась.
– …ведь я видная женщина, умудренная годами, с формами. Но прошу вас, поговорите со своими мужчинами, у меня есть возлюбленный, их чувства все равно останутся без взаимности. К тому же ни один из них не настроен серьезно, а я блюду себя для единственного!
По брошенному в потолок задумчивому взгляду мисс Пэриш я поняла, что единственный, наконец, нашелся и шансов отвертеться от сохраненного для него сокровища просто не имеет.
– Обязательно поговорю, – пробормотала я и тут же унеслась в аудиторию, ненамного опередив преподавателя.
– Что ей было нужно? – шепнул Гаррисон, когда я села рядом.
– Сказала, чтобы ты прекратил бегать за ней или женился, если без этого никак. Мисс Пэриш уверена в вашей с папенькой страсти к ней.
– Глупости. Мое сердце занято только тобой.
«И сквернотомой», – про себя добавила я. А ведь за этими переживаниями о себе любимой мысли о болезни Гаррисона отошли на второй план, и зря. Это очень серьезный повод для него желать успеха Персивалю. Или же Филчу, если тот умеет лучше справляться с болезнью, в возникновении которой сам повинен.
* * *
Я настолько запуталась в своих подозрениях и теориях, что после занятий час бездумно проторчала на скамье в парке, а затем отправилась к кафедре магозооведения, не заботясь, идет Гаррисон следом или нет. Вольеры трирогов – это даже не ночное кладбище, это нечто посерьезнее.
Сама кафедра представляла собой ряд помещений и еще несколько загонов на открытом воздухе. На входе традиционно дремал трехглавый пес, такой старый и бесконечно терпеливый к студентам, что при моем появлении только приподнял левое ухо на средней голове и сразу же опустил его, когда в миску упало положенное угощение. Зато дальше в кресле читал книгу более надежный сторож-оборотень. Этот медведь был также немолод, но все еще суров, поэтому я поспешила рассказать
