– Спасибо на добром слове! – Борута усмехнулся. Несмотря на всю свою опасность, Змий временами напоминал ему ершистого подростка, от нечего делать задирающего взрослых. – Ты по делу, или просто мимо пролетал?
– Пролетал. – Хвостатый сделал очередной круг, словно сама мысль спокойно посидеть на месте причиняла ему неудобства. – Зазнобу твою давеча видел…
– Я тебя предупреждал, чтобы не приближался к Миросе? – Борута весь подобрался. Рука сама потянулась к связке амулетов.
– Ш-ш-ш! Ос-стынь! – Змий, на всякий случай отлетел чуть подальше, опасливо косясь на собеседника. – Я-то что, я – ничего. Я вижу, затосковала панна. Думаю, дай предложу весточку для тебя передать, по с-старой дружбе… Безо всякого подвоха. Заметь! Я ж не Сайна.
– А что – Сайна? – Борута насторожился. Он знал, что просто так Сайна к Миросе не сунется. Спасибо, что хоть присмотреть обещала.
– Да ничего! Сам с-спросиш-шь.
– Не любишь ты русалку – Борута только головой покачал, зная о взаимной «любви» этих двух.
– А за что ее любить? – Фыркнул Змий. – Рыба снулая! Холодная, не согреет, не приласкает…
– Ну, допустим, на приласкать еще никто из моих знакомцев не жаловался. – Борута снова усмехнулся. – А согреть… Ты и сам-то у чужих очагов греться привык. Ну да ладно… как там Мирося?
– Выгнала! – Змей хитро прищурился, ожидая реакции.
– Ты что же, в моем обличье ей являлся? – Снова насторожился Борута, вспоминая, учил ли он Миросю, как правильно распознавать нечисть.
– Нет. – Змий рассмеялся, отчего искры на хвосте засверкали ярче прежнего. – Просто в окно постучался. А она, представляешь, сразу за саблю.
– И что? – Не понял Борута. По его выходило, что Мирося все поняла правильно, а Змий то ли дурак, то ли издевается.
– И ничего. – Перелесник снова несколько раз крутнулся кольцом, а потом добавил неожиданно серьезно. – Поспешил бы ты домой, Боруто. Не дело это, невесту надолго одну оставлять. Тоскует она по тебе. Ладно, я подвернулся, а если Тенскница?
– Тьфу, скажешь тоже! – В сердцах сплюнул Борута. – С чего бы панне Мирославе с нею связываться? Не на век расстались. Да и до свадьбы осталось всего-ничего.
– Ну-ну, как знаешь. – Змей снова пыхнул искрами и улетел, оставив Боруту в раздумьях. Странная встреча и не менее странный рассказ ни о чем еще больше взбаламутили таящуюся в душе тревогу. Скорей бы уже домой!
***
Готовиться к свадьбе в Ятвеже начали заранее. В ожидании Боруты, Сколоменд отдал распоряжения приготовить все для молодых.
– Отче, куда спешишь? – Уговаривал его Скирмут. После рождения дочери наследник все еще ходил смурной. И сейчас эта предсвадебная суета его раздражала. Почему-то Скирмуту казалось, что стараясь всячески ускорить свадьбу Боруты, отец стремится заполучить не просто новых союзников. Ведь вполне возможно, что Боруте с его пущанкой удастся то, что никак не удавалось Скирмуту – возродить род. Но Сколоменд словно и не понимал тревог старшего сына.
– Да разве ж я спешу? Хорошо же, когда потом ни о чем переживать не надо.
И Скирмут снова и снова уводил людей в дозоры, чтобы не болтаться неприкаянным по родному селению. А остальное время проводил наедине со дзбанком медовой браги. Сколоменд хмурился и пенял сыну. Бабка Мина грозилась оттаскать за уши, словно недоросля. Но жалела, и потому исправно приносила по утрам кружку с горьким зельем. Скирмут пил зелье, похмелье уходило, и он с новой силой гонял воинов на тренировках.
Так продолжалось, пока не вернулся Борута. Долгожданное возвращение получилось каким-то будничным, словно мужчины и правда отлучались по торговым делам. И то, будучи, примерно, в средине пути, Борута и правда решил свернуть в небольшой город на ярмарку. Надо было добыть корма коням. Все-таки, на лишнего коня они не рассчитывали. Подарков, опять же, прикупить каких-никаких, хлеба свежего (не всю же дорогу на сухарях сидеть). Много времени это не заняло, зато небольшой отряд заметно приободрился.
Так получилось, что в поселение отряд въехал посреди дня, когда большинство жителей было в полях или в лесу. Что бы ни происходило вокруг, упускать страду было нельзя. Так что, кроме дозорных, встретивших Боруту с товарищами еще на границе, первыми об их появлении узнали старики и дети.
Именно последние, как водится, и разнесли весть по околице. И вскоре сплоченный отряд рассыпался на отдельных всадников. Борута спешился, отдав усталого коня пахолкам, и теперь позволил себе привалиться к латам ограды, отдыхая. Было интересно наблюдать, как к центру поселения сбегался народ.
Одной из первых, впереди небольшой группки женщин, бежала Вигра. Она, видно, настолько обрадовалась новости, что даже забыла выпустить из-под пояса подоткнутую юбку. И сейчас бежала по селу, сверкая сильными стройными икрами. Небр, увидев жену, бросился навстречу, подхватывая ее на бегу, и закружил, радостно смеясь. Они радовались встрече, ничуть не стесняясь окружающих. И никто был им не в укор. Наоборот, даже известные сплетницы смущенно отводили глаза, так ярко сияли глаза молодой пары.
Борута тоже отвел глаза, чтобы невольно не позавидовать счастью друга. Он надеялся, что его тоже вскоре будут так встречать. Осталось совсем немного. Взгляд Боруты невольно наткнулся на еще одну группу. Мать Пьестилы выбежала из дома, на ходу вытирая фартуком руки. Выбежала… и остановилась, глядя, как ее сын заботливо обнимает за плечи незнакомую девицу.
– Ну-ну, дружище, – Борута позволил себе мысленно посмеяться над нерешительностью друга. – Как девицу с собой через все ядзвинские земли тащить, так ничего. А как матери объяснить, что да как, тут сробел.
Неизестно, сколько бы еще продолжалась игра в гляделки, но девушка первая осторожно отвела Пьестилыну руку с плеча и шагнула навстречу будущей свекрови, приветствуя ту глубоким поклоном. Борута еще успел увидеть, что женщина слегка поклонилась в ответ, на сводя, впрочем, глаз с сына. А потом Боруте стало не до того.
Из общинного дома вышел Сколомед. Вышел и остановился на пороге, ожидая сына с докладом. Да, собственно, Борута и сам понимал, что с новостями следует поспешить. Просто, слишком уж хорошо стоялось на солнышке посреди родного села. Одна мысль, что они уже дома и что ночью можно выспаться, не ожидая подвоха от каждого куста, грела сильнее полуденного солнца.
За то короткое время, которое потребовалось, чтобы перейти через площадь, Борута успел заметить, как сильно сдал отец. Сколоменд уже давно прихрамывал на ногу, но посохом старейшины пользовался скорее для солидности, чем для подпорки. Сейчас же старейшина явно опирался на посох. Да и вид у него был, как после бессонной ночи. Хотя, кто знает…
– Здравствуй, отче! – Борута склонился перед отцом. Как положено воину кланяться старейшине рода.
– Здравствуй, сынок! – В глазах вождя плескалось облегчение. – Славно, что ты вернулся.
– Что-то случилось? – Расслабленность спала с Боруты в один миг. Сейчас он снова быль готов хоть в путь, хоть в бой.
– Да так, всякое. Пойдем, посидим, пока бабы баньку протопят. Ты расскажешь, я расскажу…
Рассказ отца Боруту не порадовал. И если весть о том, что с Мирославой не случилось ничего непоправимого, немного успокоила, то следующие слова отца заставили брови сойтись в горькой складке.
– Вот так, сынок. Сдается мне, что тебе после меня придется принимать посох.
– Но, как же так, отец?! – Борута выглядел по-настоящему растерянным. – Как же я пойду против брата? Разве мало у нас бед от того, что между собой договориться не можем.
– А разве мало у нас бед от того, что мы, по примеру соседей, стали передавать посох самым родным, а не самым умным, самым сильным, самым удачливым? – Парировал Сколоменд. И добавил с какой-то тихой горечью. – Вы оба – мои сыновья. Я всех вас одному учил, одни советы давал, одни былины рассказывал. И всех одинаково любил. Только кто-то оказался не слишком здоровым, кто-то – не слишком удачливым. И остались у меня только вы со Скирмутом.
