потом. – Перед последним рывком, у меня силы прибавились, боль ушла. Посмотрел на Луну, а она пристально смотрит, шепчет беззвучно что-то. Может связь сильнее, чем думаю? – с надеждой смотрю в его глаза, желая, чтобы мне сказали, что не спятил.
– Так. Я думаю, тут дело не только в связи. Да и она не волчица, чтобы силами делиться. Насколько знаю, Модест таким похвастаться никогда не мог. Его Жаклин, или Жанетт, все время забываю, на это не способна, – серьезно говорит друг.
– Да нет, просто возможно сказывается то, что мы с ней знакомы были, видимо воздействие волка не прошло даром и она потянулась ко мне. связал видимо души немного. А может и просто ее состояние подбило на последний рывок, чтобы она не видела кошмара. Я в растерянности, – но он отрицательно качал головой. Мне из него тогда силой что ли выбивать слова? – А в чем? – подтолкнул в нужном направлении.
– Я стал копаться в ее прошлом, пробивать родню. Ну, бабушки, дедушки, она ведь совсем одна в Стамбуле. Живой родной человек сейчас мог бы помочь нам. Перекрыть неприятные воспоминания. И знаешь, все туманно. Кроме родителей, никого не нашел, – и развел руками. – Как бы в роду не было ведьм или знахарок. Что-то из этой части. В ней могут быть силы, о которых Луна даже не подозревает. Интуитивно, она почувствовала тебя, узнала, ты ведь активно ее звал в последние дни. Рас переживалась, боялась за черного Волка, и неосознанно вымолила силы.
Я завис. Серьезно. Сильно завис. И почему мы за столько лет не копались в ее прошлом? Просто вели жизнь и только. Поверхностно знали о родителях и достаточно. Копнуть глубже – нет. Никто они, ни откуда, почему переехали из России. А если вправду ведьмовские корни? Как это может повлиять на нас? Ведьма и волк никогда не сходились. История так не шутила над разными дарами. Две особенные парочки в одно время – перебор.
– Надо все выяснить, а пока, пошли спать. Я устал.
Не говоря и слова, мы разошлись по своим берлогам. Не смог быть вдали от храброй малышки. Спать с ней сегодня нельзя, иначе утром могу получить оплеуху, но полюбоваться мне никто не помешает. Придвинул плетеное кресло и сел сбоку от сокровища. Что же в себе таит твоя душа, и чего день, грядущий нам, несет? И как долго ты терпела поползновения этого урода? Храбрая женщина. Всегда со всем справлялась сама, потому что я не хотел знать, боялся сорваться. За что и поплатился. Клянусь, больше такого никогда не будет. А когда у нас родиться дочь, да я же свихнусь. То, что она будет красавицей, как и мама, я не сомневаюсь, а значит, к ней так же могут приставать всякие якие. В стае никто не рискнет даже если она захочет. Да и охрану приставлю, еще хлеще чем к матери. До того, как пару встретит вообще не будет поблажек. Как представлю, что могло быть… Нет, лучше о другом думать.
Она любит шить, творить. Помогу ей в этом. Снесу к черту ее место работы, а ей найду самую лучшую точку. Подарю помещение, проспонсирую на старте. Клиентов первых подгоню. Лишь бы улыбалась, лишь бы не закрывалась в себе. Подругу может ее пригласить? В гости. На недельку скажем. Это если в гневе на меня будет, бояться, избегать. Татьяна переключит ее внимание на себя. А я буду фоном мелькать. Со временем она привыкнет, что я буду рядом, потом спокойно отнесется к присутствию даже наедине.
Да. Идея хорошая. И чувствует мой мохнатый зад, что просто нам завтра не будет. Утром еще в сад наведаюсь. Как там принято? Кофе, цветочки в постель. Организую лично. Спи сокровище. А я пока проберусь в твой сон. Надеюсь пустишь.
Каролина
Мы с Томом едем в ночи, за окном проливной дождь, который солидарен с моим настроением. Мы оба оплакиваем что-то. Только слезы природы видят все, а мои сокрыты от окружающих. Стала замечать за собой странную любовь к этому явлению природы в последнее время. Если раньше не любила такую погоду, то сейчас, сидя в машине и слушая стук дождя по стеклу – получаю удовольствие. Мне кажется, что капли смывают с меня груз прожитых дней хотя бы ненадолго. Все, о чем могу думать, так это о том, куда в следующую секунду свернут водный ручеек на окошке с пассажирской стороны. Подушечками пальцев по холодному стеклу догоняю каждый ручеек и немного расстраиваюсь, когда встречаюсь с металлом.
Но не смотря на такое спокойствие, во мне еще все кипит после приставаний Багира Таировича. Никогда бы не подумала, что он решиться на такой поступок, но видимо что-то изменилось. Понял, что скоро ускользну из его мастерской и останется ни с чем? Видимо – да. Поэтому я на эмоциях согласилась выйти замуж за Тома. Хочется быть слабой и беззащитной, хочется оставить прошлое там, где-то далеко и счастливо войти в новое будущее, где нет место таким козлам, как Тавирович. И к замужней лезть не будут. Надеюсь во всяком случае.
Ночная дорога не предвещает нам ничего плохого. И тут черный волк появился перед машиной, как черт из табакерки. И потом началась катавасия. Том вышел из машины, кружил с волком, а потом сцепились уже два волка. Совершенно ничего не понимаю. Где мой жених? Когда появился новый противник? Пока мысли витали в голове, началась настоящая бойня. Противники дрались не на жизнь, а на смерть. Когда у обоих силы были уже на исходе, черный набрался сил и в последнем рывке убил противника. Помню, как ощутила боль волка на себе перед этим финальным рывком. Словно это не его, а меня задело когтями, вызывая жгучую боль. И вдруг впереди вырисовался труп Томаса, а его противник идет к машине. Волк стал кидаться на дверь. Она сопротивляется его силе, но после особенно сильного удара сдается. А открывает поверженную дверцу машины… Не могу разглядеть лицо, все плывет из-за непролитых слез. Могу лишь понять, что он совершенно голый, весь израненный, и потащил на себя.
– А-аааа, – вскрикнув, резко села в постели.
Грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Сон. Это только сон. Я в постели, дома. Нет, стоп, не дома. Кровать слишком мягкая, белье не мое. Где я? Что вообще произошло? Начала шарить руками по постели, и бегло осматривать комнату. Повернула голову в право и:
– А-ааааа, – крик сам вырвался из
