Свет и умиротворение — всё, что осталось. Он держит меня. Успокаивает. Поддерживает. Любит.
Но тут вдруг боль возвращается. Грудь сдавливают тиски. Острые когти вонзаются в моё сердце.
Несущий Ночь.
Нет. Это не он.
Рев.
Он собирается… убить меня.
Голова кружится.
Он покончит со всем этим.
Как больно. Моё сердце болит из-за того что, я так никогда и не узнаю, каково любить и быть любимой. Никогда не узнаю, что такое настоящее счастье.
Игра окончена. Я всегда знала, что не смогу победить. Могу только сделать так, чтобы враг остался ни с чем. Вернее, это сделает Рев.
Я готова умереть.
Агония охватывает тело, сознание мутнеет.
Земля дрожит. Начинается землетрясение. Всё рушится. Разваливается.
Смех. Мой монстр смеётся. И его пара вместе с ним.
Их смех сливается воедино — симфония боли и ярости. Горечи. Страданий. Ужаса.
Магия высасывается из моего тела в один момент, и в мыслях наступает тишина. Так мирно и спокойно в моей голове… Наконец-то, я обрела покой.
Рев
Армию призраков сносит ветром, когда горы падают, земля раскалывается, образовывая пропасть. Огненная Стена падает, и ревущее пламя распространяется вокруг, оставляя чёрные следы на земле, в небо устремляется густой дым.
Я так и сижу на коленях посреди этой долины смерти. Опускаю взгляд на её умиротворённое лицо. Закрываю глаза. Все мысли только о том, что я только что натворил. Мир вокруг взрывается, но мне всё равно: я не сдвинулся ни на миллиметр.
Сижу так час, не меньше, прежде чем решиться поднять глаза.
Но когда я всё-таки решаюсь, то обнаруживаю, что я остался один. Вселяющей Ужас нет. Трупы, которые она оживила, распластались по земле. Мне придётся перелезать через них, чтобы выбраться отсюда. Но в остальном, кажется, всё спокойно.
Нежно поддерживая голову Кейлин, я поднимаю её тело, и начинаю долгий путь обратно.
Я не оставлю её здесь. Я не могу.
Она моя. И я больше никогда её не подведу.
Кейлин
Моё тело мягко покачивается, а голова кружится. Руки и ноги онемели. Спустя некоторое время я начинаю ощущать покалывание на кончиках пальцев. Оно медленно распространяется вверх по рукам, к груди, перерастая в неприятную вибрацию.
Я с трудом открываю сухие глаза и вижу небо.
Полуночно-синее, почти чёрное, с россыпью сверкающих звёзд. Их узоры забирают моё внимание, но я не могу сосредоточиться ни на одном конкретном созвездии. До чего же красиво. Вот бы ещё это покачивание остановилось, чтобы я могла разглядеть получше. Но голова всё так же кружится, и подмигивающие звёзды уплывают в сторону.
Я думала, что больше не увижу этих звёзд.
Застонав, пытаюсь приподнять голову.
— Шшш, мы почти дома.
Дома?
В замешательстве я прокручиваю смутные воспоминания в своей голове. Ноющая боль разрастается в теле.
— Рев?
— Я здесь, — откликается он.
— Что… что происходит? — шёпотом спрашиваю я. Куда мы направляемся? Какой ещё дом? У меня уже больше десяти лет нет дома. Он имеет в виду тот домик в долине? Значит ли это, что мы всё ещё живы?
В груди резко холодеет.
Нет. Мы не можем быть живы. Про какой дом он говорит? Мы что, каким-то образом попали на тот свет? Свет, который, по словам духа книги, ждёт за тьмой.
— Мы в раю? — бормочу я. Голос не слушается.
Грудь Рева вибрирует от смеха.
— Пока нет, ангел.
Со стоном прислоняю голову к его плечу. Только сейчас до меня дошло, что Рев несёт меня на руках. Как маленькую девочку. Я прижимаюсь к его груди, желая насладиться счастливым мгновением… Хоть и понятия не имею, что всё это значит.
Мы в порядке? Мы бежим от Вселяющей Ужас?
Рев вроде как не сильно торопится. Я вновь поднимаю глаза на звёзды, виднеющиеся за полупрозрачными белыми листьями, отражающими лучи света.
— Где…
Листья плавно проплывают мимо. Возможно, я не хочу знать ответ. Возможно, я просто хочу прочувствовать этот момент. Это спокойствие. Тепло. Радость, коей я не испытывала уже… да никогда.
Минуты сменяют друг друга, листья пропадают из виду, а на их место снова возвращается усеянное звёздами небо.
Я слышу какую-то суету, чьи-то голоса, но не пытаюсь вникнуть, вместо этого сильнее сворачиваясь клубочком и утыкаясь лицом в шею Рева. Он держит меня крепко.
— Нам нужно отдохнуть. Когда мама проснётся, сообщите ей о моём возвращении.
Моё дыхание становится всё тяжелее, пока Рев заносит меня в какое-то здание и поднимает по лестнице. Затем он опускает меня на самую мягкую кровать, на которой я когда-либо лежала в своей жизни.
Я недовольно мычу, когда его руки отпускают меня, забирая всё тепло. Но уже через секунду он возвращается, прижимаясь ко мне всем телом. Его руки обвивают мою талию, и я думаю только о том, что это самый настоящий рай, перед тем как погрузиться в сон.
Рев
Я подскакиваю на месте, когда дверь резко распахивается.
С ржавым клинком в руке я несколько раз моргаю, приходя в себя. В дверном проёме стоит моя мать, прижав ко рту ладонь.
— Ты дома, — выдыхает она и переводит взгляд на Кейлин, лежащую рядом со мной.
— Да, — тихо отвечаю я.
Мама продолжает хмуро разглядывать Кейлин, пока та со стоном разворачивается, просыпаясь. На её лице отражаются растерянность и напряжение. Мои мышцы всё ещё каменные и ноют, во всём теле слабость. Могу только представить, что чувствует она.
— Рев?
— Шшш, — успокаиваю я, убирая прядку с её лица.
Она резко распахивает глаза, затем замечает мою маму и вскакивает, прижимая одеяло к груди, будто пытаясь скрыть что-то неприличное. Но она полностью одета всё в те же рваные вещи, в которых была в Выжженных землях. А может, она прячет тот крошечный порез, оставшийся после того, как я едва её не заколол.
Кейлин сидит на кровати, тяжело дыша, её мимика выдаёт её замешательство.
— Мам, можешь позвать горничную? Кейлин не помешало бы принять ванну.
— Она… — мама остаётся стоять с открытым ртом. Я внезапно вспоминаю, что Кейлин ей не друг или союзник, а враг.
Убийца, заколовшая моего брата в покоях на той стороне коридора.
Сделав глубокий вдох, я спускаюсь с постели.
— Подожди меня здесь, — обращаюсь к Кейлин. — Я пошлю за кем-нибудь, кто сможет организовать тебе ванну.
Кейлин хмурится, ничего не отвечая. Наверное, для неё это слишком много всего сразу.
— Я не понимаю, — бормочет она.
Наклоняюсь к ней.
— Я же обещал, что не брошу тебя там.
Её глаза распахиваются, а затем находят мою маму, всё ещё не отошедшую от шока. Да, я должен много чего объяснить. Причём всем.
— Вернусь через пару минут, — говорю ей и выхожу в коридор вместе с потерявшей дар речи матерью.
Я закрываю за нами дверь.
— Это…
— Кейлин, да, — отвечаю я, потирая шею.
— Ты… она…
Обычно моя мама — настоящая леди: элегантная красавица, которая всегда держит спину прямо и знает, что сказать. Но не сегодня. Её серебряные глаза темнеют. Тёмные волосы заплетены в косу за спиной.
— Она моя истинная пара, мам.
Те немногие краски, что ещё оставались на её лице, сошли в этот момент.
— Нет, — выдыхает она.
— Я тоже не сразу смог свыкнуться с этой мыслью.
Она мотает головой.
— Нет. Даже если это правда. Даже если…
— Она спасла меня, — спокойно говорю я. Наша история намного сложнее и запутаннее. Она спасала меня раз за разом. И только сейчас я впервые отплатил ей тем же. Но мой долг всё ещё огромен.
