дело.
— Нас хотят нанять? — я отхлебнула еще взвара. — Надеюсь, они не считают, что мы будем работать в обмен на избавление от Лигатрика?
— Нет, — облегченно вздохнуло дварфо. — Нам заплатят. Я б сказало, что дело плевое, если б не знало больше, чем они пытаются представить.
— И что они пытаются представить?
— Да всего-то перевезти мастерскую очередных безбородых подельщиков. Халцедоны их тоже под крыло берут.
— А на деле это та самая мастерская, куда ехал Лигатрик, и чье расположение попало к бандитам.
— Угум. Я с ними все утро собачилось, но цену нам выговорило приличную.
Оно достало договор.
— Всю мастерскую, ясно дело, мы не заберем. Подельщики там пять лет живут, барахла накопилось достаточно. Халцедоны туда позже обоз пригонят, а может, из мобилей что. Нам бы самих артефакторов вывезти, пока до них бандюганы не добрались. Если, — он покачал головой, — еще не добрались.
Я просмотрела бумаги. Да, деньги были вполне достойные для того, чтоб проехать день-полтора на запад и быстро, пока бандиты не набежали, погрузить мастеров с грузом в мобиль, перерезать бандитов, если прибегут, и доставить “подельщиков” в селение к югу от Боулесина, где у Халцедонов стоянка мобилей.
Я была уверена, что Бейлир с радостью возьмется за такое дело. В кои-то веки все понятно: туда стрелять, сюда охранять.
— Пусть деньги положат к тебе, у меня сейчас именного счета нет. И внеси в договор еще один пункт: после дела, раз у них там мастерские, они покрасят Стрекозу.
— Ха! Цвет?
Я задумалась. Жаль, зеленый больше нельзя, про зеленую Стрекозу наверняка рассказали в гильдии. Но совсем скоро листва начнет желтеть. Я уверилась, что эта осень последняя в моих разъездах. Стоит затаиться и переждать где-нибудь на тихой работе в одном месте год-другой.
— Серый. А крыша белая. Неприметно, и такой Стрекозу не помнят.
— Будет тебе серый с белой крышей. Хитру, может, у Халцедонов оставим?
Я призадумалась над его предложением, но покачала головой. То, как нас здесь встретили, означало, что чужакам дварфы не рады. Я готова была пожертвовать частью гонорара, чтоб обеспечить Хитре жизнь в “гостинице” на те несколько дней, что нам понадобятся для нашей миссии, но что, если ее раскроют? Кто знает, какие связи у оборотней в этих краях, а в том, что наши тайные службы присматривают за дварфийскими общинами, я совершенно уверена. Сами Халцедоны ее не выдадут, но и драться за нее не станут. Гостья нужного возраста из недварфов наверняка привлечет внимание тех, кого привлекать не стоит, а дварфам не с руки ссориться с тайной службой по таким мелочам. Нет, Хитру нельзя сюда приводить, и оставлять здесь тем более нельзя.
— Едем все вместе.
— Едем!
Окрыленное дварфо убежало к Халцедонам с договором, а я допила взвар, и к его возвращению была готова. Мы зашли в банк, где я сняла немного гольденов с рунного счета, и отправились по лавкам. Нам обоим стоило обновить гардероб, купить новую одежду Хитре и Секирд, хоть полуорчанка и отказывалась. Бейлиру я тоже собиралась найти новую рубаху и пару платьев эльфиек-воительниц. Следовало наведаться в магазин с женскими ухищрениями и с театральными принадлежностями. Обувь тоже не помешает.
Много дел было, много. Так много дел, что неприятное чувство от осознания, что я в городе, от которого старалась держаться подальше, несколько притупилось. Тем более, в этих кварталах я и не была ни разу. Постаравшись выкинуть грустные мысли из головы, я сосредоточилась на делах.
Дольше всего мы задержались в оружейной лавке. Рассмотрев клинки я перешла к магтехническим новинкам. Самонатягивающийся арбалет меня не впечатлил — уж очень медленно работает артефактный рычаг. Греющийся кинжал я и вовсе сочла шуткой. Да, не получается пока у магтехов ничего с инструментами для отъема чужой жизни. Я покрутила в руках новую модель огнестрела — дуло с раструбом на конце, откуда вылетает огненный шарик. Прошлая модель била на двадцать локтей, эта — на тридцать. Огнестрел по прежнему требовал полного заряда в маленьком кристалле, и дальше либо менять, надеясь, что добрые противники подождут, либо засунуть за пояс и возвращаться к старому доброму клинку. По мне, так лучше поучиться кидать кинжал, хоть на подзарядку таскать не надо.
Мы едва успели на последний дилижанс. Со стороны мы представляли комичную парочку: погребенное под коробками и свертками дварфо и надменная старомодно одетая человеческая женщина с единственной шляпной коробкой в одной руке и ридикюлем времен бабушек в другой. Но дварфо ворчало, что иначе будет подозрительно. Дилижанс был старым, тряским, с жесткими сиденьями, но мы за день столько ходили, что вытянуть ноги и откинуться на спинку я сочла за счастье.
Через час мы сошли с дилижанса, я села на станционную скамейку и попросила Лавронсо:
— Подай-ка мне вон тот сверток.
Новые полусапожки приятно облегали ногу. В самом деле, не тащиться же по проселочной дороге в туфлях. Я и до дилижанса дошла тем же манером, а Секирд, которая нас провожала, унесла мои старые полусапожки назад.
До Стрекозы мы добрались, когда солнце уже садилось. Сгрузив ворох покупок, я созвала всю компанию. Хитра бросилась в омовейную переодеваться. Секирд, напротив, приняла одежду с легким огорчением, но Лавронсо упомянуло, что оно выбрало орчанский городской наряд, и лицо Секирд неуловимо изменилось. Я могу поспорить на половину моего гонорара, что "я выбрало" было важнее, чем "что орочьи бабы в городах носят". Лавронсо и правда покупало вещи для нее само, за свои гольдены, и я сделала очередную зарубку в памяти.
Бейлир первым делом перебрал ухищрения для смены внешности, потом оценил наряды для “эльфийки”, и лишь затем развернул рубаху, посмотрел на нее и со вздохом сложил снова. Да, красоваться в мужских обновках ему нескоро придется. Для дела и старые сгодятся, а стражей по пути лучше встречать в женском.
Я повесила в шкафчик два платья вида "сушеная старая дева". Секирд устроила рядом свой наряд. Хитра с радостным визгом вертелась в штанах по колено поверх чулок, тонкой рубахе и клетчатом жилете. Грудь ей пришлось обвязать, но так она вполне могла сойти за миловидного мальчика лет тринадцати из семьи, что бывает на балах у градоправителя и ходит по модным магазинам.
Насилу уговорив счастливого ребенка, что время позднее, мы и сами разошлись спать. Устав прятаться во время путешествия с артефактором, Хитра обернулась лисой и вытянулась вдоль
