группу заговорщиков своего человека, – завершил рассказ Биэль.
– Почему я? – спросил чрезвычайно серьёзный Огюст. – Я ведь не умею ничего такого, что, наверное, нужно… От меня вообще в таких делах пользы никакой…
– Поэтому и подходишь, – не стал хитрить Мортимер, – нам нужен тот, на кого ни за что не подумают. А вот в то, что ты недоволен режимом и вообще всем, поверить могут.
– Скажите, а что будет с… леди Изабель, если заговор удастся? – слегка дрогнувшим голосом спросил Огюст и неожиданно покраснел.
– Ничего хорошего, – честно ответил ему Тео, – скорее всего, её просто не станет… как, впрочем, и всех нас.
– Я могу подумать? – через какое-то время спросил Стендридж. – Я не готов ответить сейчас.
– Разумеется, – тепло улыбнулся ему Тео, – только не затягивай, если можно, хорошо?
– Я отвечу сегодня, – неожиданно твёрдо сказал Стендридж. – Как мне известить вас о своём решении?
– Мы будем здесь долго, – переглянувшись с друзьями, сказал Тео, – просто приходи, если решишь сказать «да». Мы будем ждать твоего решения до полуночи.
Огюст встал, сдержанно поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь в кабинет. Оставшиеся в комнате переглянулись, и Теодор озвучил мысль, которую никто не произнёс вслух, но которая так и витала в воздухе:
– Мы не можем его заставить, но я хочу верить в то, что он сделает правильный выбор. Ему сложнее, чем может показаться: согласившись на наше предложение, он рискует потерять то, что только начал завоёвывать. Не сломается ли?
– Может, он ещё и откажется, – не слишком, впрочем, уверенно, предположил Джулиан, – это очень опасная игра, и он не может этого не понимать. Это Морриган крикнул бы «да!» ещё до того, как ты договорил бы. А Стендридж другой.
– Это точно, – согласился с ним Тео, – фамильное здравомыслие и расчётливость не пропьёшь и не прогуляешь. Отцовская кровь скажется… А лорд Уильям умеет просчитывать ситуации на пять шагов вперёд.
– Ему просто надо посоветоваться, – с видом знатока сообщил всем Мортимер, – и я даже знаю, с кем. Вот! А вы не знаете, но если вы меня как следует попросите, я вам расскажу…
– Мортимер, – рыкнул на него Биэль, – тоже мне, нашёл время для шуток. Кого ты ему подсунул, признавайся…
– Ну, как тебе сказать, – поднял глаза к потолку Морти, но, наткнувшись на не обещающий ничего хорошего взгляд лейтенанта, перестал дурачиться. – У него есть три советчика, их я лично ему организовал, столько сил потратил — ужас… Ладно! Ладно!! Просто вы такие серьёзные — жуть, можно подумать, от этого проблемы решатся быстрее…
– Морти, – присоединился к Биэлю Кармайкл, – ты, конечно, божество и всё такое, но не наглей, а? Что за советчики?
– Сундуки, – сообщил Мортимер и скромно потупился, – три сундука, Первый, Второй и Третий.
– Что — сундуки? – озвучил общее недоумение Харви.
– Ну, понимаете, у меня в пространственном кармане завалялся флакончик, в котором был чей-то дух, лежал он там — я имею в виду флакон — лет двадцать, наверное, может, больше… Я его ещё на первом курсе в карты выиграл и забыл про него. Когда Стендридж начал на меня орать в самый первый день, я взял и подселил в сундуки этот дух. Ой, так смешно получилось, вы не представляете!
– Прекрасно! – помолчав, сказал Теодор с непередаваемым сарказмом. – Вот только одушевлённых сундуков мне и не хватало, чтобы окончательно почувствовать себя в сумасшедшем доме.
– А я про другое подумал, – задумчиво сказал Хасид, и все посмотрели на него: говорил финансовый гений академии немного, но обычно — исключительно по делу. – Морти, давно у него эти… хм… советчики?
– Да с первого дня, – тут же отозвался Мортимер, извлёк из кармана элегантного костюма румяное яблоко, которое там точно никак не могло поместиться, с сомнением изучил его и с хрустом откусил здоровенный кусок.
– И? – Харви с интересом посмотрел на сосредоточенного Хасида. – Что ты подумал?
– И за всё это время он никому про это не сказал, – заметил принц, – не пожаловался, не стал кричать, скандалить… Может, он адекватнее, чем нам казалось?
– А ведь действительно, – удивлённо согласился Морти, – он и меня не просил, хотя он же не знает, что это я…
– Как не знает? – Теодор тряхнул головой. – Ты же сам сказал…
– Ну сказал, – заёрзал Мортимер, – ну и что? Уже и сказать ничего нельзя, что ли?
– Мортимер, я тебя очень, ну вот просто очень-очень прошу, – проникновенно глядя на жующее яблоко божество, попросил Теодор, – скажи, под какой личиной ты был, когда забавлялся с сундуками Стендриджа?
– Я его припугнуть хотел, – в голосе Морти мелькнули виноватые нотки, – а то он такой из себя важный был, высокомерный… Приказывать мне вздумал, представляете?!
– Морти, я тебя последний раз прошу, вот просто как друга, – Тео начал сердиться всерьёз, и Мортимер мгновенно это почувствовал.
– Да королём я был, – небрежно махнув рукой, но при этом внимательно поглядывая на окружающих, сказал он, – зато Стендридж сразу впечатлился.
– Великая Бесконечность, вот за что мне всё это? – спросил Тео с тяжким вздохом, но Бесконечность, как и следовало ожидать, от ответа воздержалась.
– Ну а что такого? Подумаешь, сундуки оживил, – чувствуя, что гроза, скорее всего, пройдёт мимо, проворчал Мортимер, – очень, кстати, симпатичные сундучки получились: с лапками, клювиками и жёлтыми глазками. Хочешь, я и тебе таких сделаю?
– Надеюсь, его величество никогда об этом не узнает. – вздохнул Тео и добавил, строго глядя на беспокойное божество, – но если что — сам с ним объясняться будешь, на меня не рассчитывай.
– Да не вопрос, – беззаботно отозвался довольный Мортимер, – только вы тоже того… не проболтайтесь, ладно?
– Забот у нас других нет, можно подумать, – хмыкнул Биэль, а Джулиан только покачал головой.
Морти хотел сказать ещё что-то, но не успел, так как раздался негромкий стук в дверь, и на пороге появился слегка бледный, но в целом спокойный Огюст Стендридж.
– Проходи, – пригласил его Тео и указал рукой на кресло, – присаживайся, время позднее, а день у всех был
