— Эта женщина невыносима! — высказывала она мне после каждой встречи с тетушкой Гейбл. — А её сын… ты слышал, что он про тебя говорил?!
— Не про меня, любимая, — напоминал я Станиславе, прекрасно понимая, что именно ее возмущает.
Колинс всегда любил излишне хвастаться, но на одном из семейных ужинов, брат определённо пересёк черту, наговорив лишнего про лорда Айзека Скалистого. Его послушать, так тайной канцелярией вообще руководил он, а Скалистый был не более чем ширмой.
Оскорбтло ли меня это?
Немного.
Хотел ли я что-то предпринимать, чтобы чуть укоротить язык брата и его словоохотливость?
Нет.
Но не смог отказать своей паре, когда она попросила ну хоть немного его проучить.
И спасибо вождю орков, что помог нам в совершенно неуместной авантюре. Их магия так и осталась для меня загадкой, но с её помощью мы спроецировали облик Айзека Скалистого прямо у кровати мирно спавшего Колинса.
Никогда не забуду, как смеялась Станислава, обмениваясь с Дургузой комментариями о том, как побледнел мой кузен, слушая укоризненную речь призрака бывшего главы тайной канцелярии королевства. Ещё было забавно наблюдать, как Колинс после этого… «отбыл ближе к морю, восстанавливать здоровье». Интересно всё же тётушка завуалировала лечение нервов своего сына…
Впрочем, у нашей шалости были и плюсы. Вернулся Колинс с «отдыха» вместе с невестой. И со свадьбой затягивать не стали. Да и не они одни…
То, что садовник леди Макаровны влюблён в неё, знал любой, кто хоть раз бывал в доме. Останавливало гордого эльфа от активных действий лишь изящное украшение на запястье бабушки Станиславы. Да, брачный браслет Тайруса леди Макаровна долго отказывалась снимать, пользуясь привилегиями невесты дракона. И скорее всего продолжала бы ими наслаждаться, если бы в один солнечный день украшение не раскрылось и не спало с её руки. Не думаю, что здесь нужно было что-то объяснять. Итог жизни изменников один. А когда умирал дракон, его магия тоже исчезала. Что и подтолкнуло господина Мимуса к активным действиям. Он даже несколько раз обращался за помощью к Станиславе.
А поскольку в тот момент мы ожидали первенца, и нашему счастью не было предела, Стася хотела осчастливить всех вокруг. От недавно родившей чудесных мальчишек-близнецов Дургузы, впавшей в лёгкую апатию от запрета на тренировки, до собственной бабушки, которая по словам моей пары «засиделась в девках».
У меня даже и мыслей не было мешать Станиславе.
И пусть я не понимал смысла странной серенады, которую она заставила петь эльфа под окном леди Макаровны, сам того не осознавая, около недели не мог выкинуть из головы мотив и слова: «Венец творенья милая Зинуля!».
К слову, о песнях и любителях петь… бросив взгляд на часы и поняв, что совсем скоро к нам в спальню ворвётся дочь в сопровождении няни и гувернёра, я тихо поднялся и прошёл к шкафу, стараясь ненароком не разбудить Станиславу раньше времени.
Лишние пять минут не так много, но с другой стороны…
Улыбнувшись своим мыслям, я вспомнил шок Анфисы, когда мы всё же посвятили её в самую страшную тайну нашей семьи. Гувернёр и плакал, и смеялся, и снова называл меня своим ликёрным кексиком, пытаясь обслюнявить мне лицо. Прямо как тогда, когда я тосковал по своей Станиславе, думая, что больше никогда её не увижу.
Вспомнив, как проводил время топя свою печаль в бражке в обнимку с синим котом, я бросил взгляд на любимую и тихонечко напел:
— Хорошие леди не храпят, как медведи…
***
Станислава
— Хорошие леди не храпят, как медведи, — услышала я сквозь дрему.
— Приличные леди, — поправила я. — Приличные леди не храпят, как медведи, — пропела сонным ото сна голосом и приоткрыла глаза. — Ты хочешь сказать, что я храпела? — возмутилась, упираясь взглядом в спину Айзека.
Мой дракон стоял перед шкафом, поглощенный выбором сорочки.
Мой дракон и мой супруг!
Статный. Красивый. И сильный.
Мечта почти каждой девушки, но он был только мой. Начиная от кончика хвоста и заканчивая шипастой мордой с огромными янтарными глазами.
— Я бы не посмел о таком даже думать. Если бы ты и в самом деле храпела.
— Вы ходите по тонкому льду, лорд Решительный, — произнесла я грозно, выбираясь из множества подушек и с удобством устраиваясь у изголовья постели. — А я действительно храпела во сне?
— Нет, конечно, нет. Скорее коротко похрюкивала.
— Что?! — возмутилась я, окончательно теряя сонливость и выбираясь из кровати. — Лорд Решительный, вы рискуете остаться без сладкого!
— Сладкого в нашем доме больше, чем в самой кондитерской. Анфиса исправно пополняет запасы.
— Вообще-то я говорю о себе! — произнесла я эмоционально, передумав нежиться и шаря ступней под кроватью в поисках домашней туфли
— Уже сложно? — поинтересовался Айзек, подходя и помогая достать обувь.
— Ужасно. Я и забыла, как это — потерять возможность спокойно наклоняться и сгибаться. Кажется, в этот раз не удастся скрыть свое положение перед двором.
Присев передо мной, Айзек помог обуться.
— Боюсь, о нашем положении уже знают все, — сказал он, странно улыбнувшись, словно чувствовал себя виноватым.
— Матушка? — я выдохнула догадку.
— Матушка, — подтвердил он, поднимаясь, приглаживая мои всклокоченные волосы и нежно целуя в губы. — Ее кузина, моя тетка, не так давно стала дважды бабушкой…
— … Ни слова больше! — оборвала я дракона. — Я все поняла. Но она же обещала!..
— Любимая, твой животик больше не скрыть ни шалью, ни накидкой, ни свободным фасоном платья. И то, с каким усердием ты поглощаешь соленые огурцы леди Макаровны, всем давно все известно.
— Очень давно? — спросила я немного плаксиво.
— Очень, — признался Айзек, выпрямляясь, протягивая мне руки и помогая встать.
— Но он же такой маленький, — я посмотрела вниз.
Мой дракон вскинул брови, явно подбирая правильные слова.
— Он прекрасный, и ты прекрасна. Самая красивая леди королевства.
— Самый большой лгун королевства, — отзеркалила я, поймав собственное отражение в напольном зеркале. — Вон какие, — я раздула щеки, делая их еще круглей.
— Тебе безумно идет, — прошептал дракон, обняв меня со спины и положил ладони на животик.
— Еще бы ты думал по-другому, — фыркнула я. — Малыш спит, — пояснила я, видя в глазах Айзека предвкушение.
— Был бы он такой же примерный, когда появится на свет…
— О, да, — согласилась я нервно засмеявшись. В коридоре послышались шаги. Множество шагов. А еще крики Анфисы, громкие визги нашей дочери и причитания няни.
— Доброе утро, любимая, — произнес Айзек на ухо. — Ты готова еще к одному дню в роли мамы самой непоседливой и громкой девочки столицы?
— Не думаю. Но выбора-то у меня нет? — спросила я с капелькой надежды.
— Нет, — согласился он.
— Что мы сделали не так, когда мы успели ее избаловать, она же такая крошка? — мы повернулись к двери и ждали.
— Понятия не имею. Но склонен думать, что избаловали ее мои родители.
— Не мы?
— Не мы, — заверил Айзек и прошептал: — Приготовься, сейчас Ави будет дарить нам любовь и нежность.
— Мами! Папи! — малышка влетела в спальню с радостными криками. — Вы пасну-у-улись!
— Конечно они проснулись, — ворчала Анфиса, вбегая следом, — все проснулись в этом доме, мой сладенький кренделек. Ой, куда ты же ты! Приличные маленькие леди так себя не ведут! — игнорируя слова гувернера Авелетта забралась на кровать.
— Папа, лови меня, я сейчас полечу, как длакон!
— Самый красивый дракончик, — Айзек с радостью протянул руки нашей дочери.
— Лозовый!
— Самый розовый.
— Простите, леди, — запыхавшаяся няня помогла мне надеть халат. — Леди Авелетта встала в шесть, вот смогли занять ее до, — она посмотрела на часы, — до восьми. И откуда в ней столько энергии.
— Думаю, от бабушки, — предположила я, намекая на маму Айзека.
— Скорее от прабабушки, — поправил он меня.
Я даже не пыталась найти слов оправданий. Ба была и оставалась женщиной деловой и энергичной. Еще чуть-чуть и она станет монополистом по производству кухонной утвари во всем королевстве. Все же замужество и рождение правнучки ее слегка остепенило. И если бы не господин Мимус, который категорически отказался отпускать ее в деловые поездки, бабушка точно принялась за развитие экспорта своей продукции.
