Я замолкла и на мгновение задержала дыхание.
Принцесса не шевелилась, и чудилось, что тоже не дышит. Не обнимала в ответ, не отталкивала, ничего не говорила.
Жуткая тишина и неизвестность давили на плечи. Сердце обволокло гадкое чувство, легкие сжались, требуя воздуха, а я подумала о том, что была бы больше рада хлесткой пощечине, чем тягостному молчанию.
Уже хотела отшатнуться, предчувствуя, что не смогу посмотреть ей в глаза, как она крепко прижала меня к себе, заключила в мягкие и в то же время мощные объятия. Послышался тихий, полный облегчения вздох, к моему удивлению, принадлежавший не мне.
— Теперь я вижу, что у тебя была причина так поступить, — она заговорила шепотом, словно боялась быть услышанной лишними ушами. — Не сомневайся: на твоем месте я тоже делала бы так, как мне велят. Ради дорогих мне людей я пошла бы даже на предательство. Плевать на последствия… Я бы рискнула всем, чтобы спасти близких.
Отстранившись, она заглянула мне в глаза, выглядя совершенно серьезной и в эту секунду невероятно сильно похожей на свою мать.
— Я хочу помочь брату, Элин, — продолжила твердым, преисполненным уверенности тоном. — Но мне это не под силу, я не могу стать вместилищем. Поэтому прошу тебя остаться и стать сосудом как можно скорее. Совет Лордов не оставит тебя в покое — я знаю наверняка. Они будут давить на короля и королеву, чтобы те наказали предателей должным образом. Тебя может ждать…
Она вдруг замолчала, мельком глянув на наблюдающую за нами Авелин. Неловко улыбнувшись ей, Кэтрин продолжила, кажется, стараясь подбирать правильные слова:
— Тебя могут изгнать. Не жди никакого момента. Заставь Рея провести ритуал, он знает, что нужно делать. Когда вы будете связаны, ни один чернокнижник не посмеет навредить тебе. Если они пойдут против тебя, они так же пойдут против кронпринца. Им это ни к чему, потому что в роли наследника они видят лишь его, не считаясь с мнением отщепенцев. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь тянуть и выбирать. Прошу тебя, Элли…
Она шустро взяла мои ладони в свои, сжала пальцы, пронзая такой безумной надеждой, с какой на меня не глядела даже королева.
На самом деле никто и никогда на меня еще так не смотрел…
С такой болью, невыразимой и огромной. С упрямой верой, затрагивающей саму душу, выворачивающей ее наизнанку, до такой степени, что делалось больно и невыносимо тяжко.
Так смотрят, когда до сумасшествия любят, но осознают, что ничем не могут помочь. И единственное, что остается, — это плевать на гордость и умолять.
Но меня не нужно было просить. Я дала слово, что рано или поздно отплачу за добро. Вероятно, лучше рано, чем поздно…
— Обещаю. — Я перехватила ее ладони, чтобы сжать в ответ. — Я сделаю все возможное. Как только он поправится, привяжу его к себе цепями и не отпущу, пока он не проведет этот загадочный ритуал.
Кэтрин слегка рассмеялась, высвободив одну ладонь и быстро утерев едва не пролившиеся слезы.
— С удовольствием на это посмотрю, — заверила шутливо.
И я тоже.
А еще я с превеликим удовольствием узнала бы об этом ритуале, о котором Темные говорят не в первый раз. Никто так и не посвятил меня в детали, но мучить расспросами Кэт, ко всему прочему при Авелин, я не решилась.
Надеюсь, никому не потребуется умирать…
40. Стертая грань. Элин
Чтение быстро уморило нас, и вскоре Авелин и Кэт провалились в сон, приютившись на кровати рядом друг с другом. Безмятежность на красивом лице принцессы разнежила мне сердце, и я просто не нашла ни капли сил, чтобы разбудить ее и уж тем более прогнать.
Лежа на краю, я сверлила задумчивым взглядом ткань великолепного темно-синего балдахина, не сдаваясь усталости и сну, хотя находилась всего в шаге от него. Мрачные мысли тревожили сознание — я все порывалась сделать то, что требовало сердце, но останавливала себя на протяжении мучительно долгого часа.
Ближе к полуночи не выдержала. Накрыла Аве и Кэтрин одеялом, напялила тапочки и, накинув поверх сорочки шаль с ажурной вязкой, выскользнула из комнаты.
В коридоре не оказалось ни души. По крайней мере, на первый взгляд… Не было смысла сомневаться, что это крыло дворца тщательно охраняется, поскольку здесь находятся опочивальни королевской четы. Стражи прятались в тени — их не видно, но я ощущала сверлящие спину взгляды и слабую магию, незримыми нитями тянущуюся от одной двери к другой.
Они следили за мной, следуя по пятам до самой спальни, в которую я стремилась. Найти ее было несложно, я запомнила путь еще с прошлого раза. Несмотря на опасения, никто не спешил меня остановить и напугать, неожиданно выскочив из мрака. Когда я повернула ручку, все страхи растворились: похоже, мне было дозволено свободно разгуливать по замку, пусть я и обрела с недавних пор статус предательницы короны.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, ненадолго прижалась к ней спиной, привыкая к темноте, пропитавшей каждый уголок комнаты. Шторы были плотно задернуты — ни единого просвета. Моим ориентиром стали крылья Рейдана, слабо светящиеся в кромешной тьме фиолетовым светом.
Я ясно слышала, как он дышит — ровно и спокойно, должно быть, пребывая в глубоком сне. Будить его вовсе не хотелось. Я рвалась сюда с одной целью: убедиться, что он в порядке. Постоять в тишине, насладиться звуком дыхания и его запахом, смешавшимся с ароматами благовоний…
О большем было совестно просить, и я собиралась воротиться обратно через минут пять. Или десять… Но чем дольше я стояла у двери, чем дольше вбирала в себя пьянящий аромат, тем сильнее становилось желание задержаться, пройти к нему и в яростном порыве упасть в раскрытые объятия.
От подобной жажды веяло эгоизмом. Но я едва могла противостоять силе испытываемых чувств. Их невозможно подавить, унять или уничтожить. Они валунами осели в груди, отпечатались в сердце несмываемым клеймом, и я была более чем уверена, что не смогу забыть о них даже спустя век, если мне суждено будет его прожить.
А если все же будет суждено, то мало вероятно, что я проведу его подле Рея.
Мы слишком… разные. Из абсолютно разных миров. Да, я буду считаться его женой, раз передать магию можно только супруге. Но нет никакой гарантии, что позднее кронпринцу не потребуется вступить в политический союз с какой-нибудь знатной особой, которая укрепит власть правителей Дерил-де-Лоя и принесет больше пользы, чем брак со Светлой, годящейся лишь на роль сосуда.
Было бы глупо с моей стороны закрывать глаза на правду жизни. Но еще глупее идти на поводу у своих желаний, перед которыми в эту секунду я оказалась совершенно бессильна…
Почти не дыша, тихо, точно на мгновение став призраком, приблизилась к кровати. Околдованная мощью крыльев, оказавшаяся в плену их красоты, мягко провела подушечками пальцев по длинному перу и, не сдержавшись, шумно выдохнула, стоило крылу легонько вздрогнуть, оповещая, что оно прекрасно чувствует всякое прикосновение. Улавливает любое движение, пропускает через себя каждое дуновение ветра.
Оно живет и дышит, как реальное существо. И Рей не раз убеждал в этом окружающих, когда выпускал крылья на волю в виде стаи воронов.
— Я знал, что ты решишься подойти.
Шепот моментально взбудоражил сердце, вынуждая его замереть на миг, а после забиться с удвоенной силой. Сжав кулаки, я постаралась совладать с бешеным стуком в груди, но одна попытка и все, которые могли последовать за ней, потерпели крах, когда Рей раскрыл веки и тотчас встретился со мной взглядом.
— Почему? — всколыхнула недолгую тишину глуховатым голосом.
— Потому что ты гораздо смелее, чем думаешь.
Его глаза светились, горели ярко, как безжалостное пламя. Но не излучали ничего похожего на злость, негодование или отвращение. Он смотрел нежно и тепло, не скрывая тоски на дне аметистовых омутов, какая могла возникнуть после долгой разлуки. И в то же время взор чудился жадным, томным, восхищенным.
