будем знать только я, Мэтью и Генри. Гвен это ни к чему.
На следующий после этого разговора день в Велчестер приехал Генри. Он так и не ответил на мое письмо о встрече с Бергеном. Видимо, хотел лично переговорить об этом.
— Привет, — сказала я, спустившись в гостиную, где меня уже ждал Генри. — Боже, прошу, не вставай.
Генри кивнул, а затем сразу перешел к делу, видя мое нетерпение.
— После твоего письма я навел некоторые справки, Мэри, — по его голосу было ясно, что новости не будут хорошими. — Ты писала, что думаешь надавить на Бергена и, если придется, сделаешь это через короля.
Я выжидательно уставилась на Генри. Только не говори мне, что ничего не получится.
— Я не думаю, что это хорошая идея. Видишь ли, Берген — кузен королевы. Я боюсь, что ты сделаешь только хуже.
Опустила голову, чувствуя, как кровь приливает к моему лицу, а внутри поднимается гнев из-за несправедливости всей этой ситуации.
— Старая добрая Англия, где все друг другу родственники, — пробормотала я. Неужели совсем ничего нельзя сделать?
— Боюсь, что с Бергеном нет.
Мы проговорили с Генри больше часа, стараясь найти выход из этой ситуации, но оба понимали, что его нет. Я знала, что Генри сделал бы все возможное для Мэтью, но сейчас он был готов сдаться.
Вот только я не сдамся.
— Если Мэтью не сможет получить помощь официальным способом, то что помешает ему принять ее от частного лица?
— О чем ты, Мэри? — в первую секунду Генри не понял, что я имела в виду, а затем до него дошло. — Ты хочешь сказать, что…
— Да, — кивнула я. — Я сама куплю все необходимое, найду корабль и доставлю это в Африку, а после останусь с Мэтью в качестве медсестры.
— Но, Мэри, — запротестовал Генри. — Мэтью убьет меня своими руками, если я позволю тебе отправиться в этот путь.
— Давай сделаем вид, что ты не в курсе? — я слегка улыбнулась. — Ты же знаешь, что я все равно поеду.
— Знаю, — кивнул Генри. — Давай хотя бы сделаем это вместе? Я поеду с тобой. Я вернусь в Африку. Я больше не могу воевать, но, думаю, дело для меня найдется.
Я смотрела на Генри, но видела перед собой Элли и его маленького сына, и отрицательно покачала головой.
— Нет, Генри, твоя война закончилась.
А моя только начинается.
Теперь, когда у меня был план действий, мне стало немного легче.
Следующие дни я при помощи Кингсли, Бэркиса (от которого, впрочем, было мало пользы) и Генри пыталась составить список того, что нужно купить для госпиталя Мэтью, и посчитать примерную стоимость всего этого вместе с доставкой в Африку. Сумма вышла астрономической даже для меня, она намного превышала финансы, которыми я могла свободно распоряжаться, так что я попросила Элмана, юриста Мэтью, заехать в Велчестер и объяснить мне, каким образом я могу воспользоваться капиталом Мэтью.
— Боюсь, что я не смогу помочь вам, миледи, — внимательно выслушав меня, ответил Элман. — Вы имеете доступ к деньгам на свое ежегодное содержание и содержание детей, а также на обслуживание больницы и поместья, но всем остальным может распоряжаться только лорд Флэминг.
— Но лорд Флэминг в Африке, — слабо возразила я.
— Милорд не оставил никаких особых указаний на этот случай, — пожал плечами Элман. — Мы встречались в Лондоне в день отъезда графа в Африку.
— Что? — я впервые слышала об этом. — С какой целью вы встречались?
— Граф составил подробное завещание, миледи, — после секундного колебания ответил Элман.
Я прерывисто вздохнула, стараясь не показать, насколько сильно на меня повлияли его слова. Моя решимость попасть в Африку лишь крепла, но пока все упиралось в деньги.
Боже, разве после всего пережитого меня может остановить такая мелочь?
В тот же день после разговора с Элманом я решила поговорить с матерью. Я знала, что после смерти отца огромная часть его капитала перешла в ее пользование. Возможно, было не совсем честно просить маминой помощи, но я могла бы напомнить ей, каким образом Мэтью получил согласие отца на брак со мной и чего ему это стоило в прямом смысле этого слова.
— Нет, Мэри, даже не рассчитывай на мою помощь, — категорично заявила мама, взглянув на цифру, которую я написала на бумажке и протянула ей. — Во-первых, это огромные деньги, а во-вторых, тебе не место в Африке. Я против, чтобы ты ехала.
Я опустила голову, спрятав лицо в ладонях. Не верю, что слышу это от собственной матери.
— Там война, мама, — тихо сказала я. — И там Мэтью. Неужели ты не понимаешь, почему я должна поехать?
— Нет, — она покачала головой. — Твой отец тоже был на войне, но подобное никогда не приходило мне в голову, я всегда ждала его дома.
«Так ты никогда его и не любила», — чуть было не ляпнула я, но все же сдержалась. Мама действительно не понимала.
После этого разговора я поднялась в спальню, мечтая остаться одной и придумать, что делать дальше. Моих денег не хватит, я не могу трогать капиталы детей, а также брать деньги поместья и больницы. Мать мне не поможет, а у братьев даже спрашивать бесполезно.
Это тупик.
Я сидела на кровати и крутила на пальце кольцо с рубином, погрузившись в глубокие размышления. Мэтью, как же тебя не хватает, ты бы обязательно что-то придумал, но я не настолько умна, а посоветоваться больше не с кем. Я опустила взгляд на свои руки и едва не вскрикнула, а затем стремительно подошла к туалетному столику, открыв шкатулку с драгоценностями, которые дарил мне Мэтью. Я смотрела на сверкающие камни и улыбалась: у меня есть деньги.
Для того, чтобы купить все необходимое, мне пришлось продать почти все украшения. Не могу сказать, что мне было легко отказаться от подарков Мэтью, но в глубине души я знала, что поступаю правильно и он, в отличие от всех остальных, меня поймет. Очень скоро информация о том, что графиня Флэминг распродает свою коллекцию украшений, распространилась по Лондону, и я устала отбиваться от вопросов матери, братьев и знакомых. Мне не хотелось никому объяснять весь ужас своей ситуации, так что последние несколько дней большая часть почты отправлялась в камин еще до того, как я успевала ее вскрыть.
Как ни странно, в эти дни я получила поддержку человека, от которого я вовсе не ждала этого. Вайолет появилась в замке на следующий день после распространения слухов и, к моему огромному изумлению, принесла с собой круглую сумму денег.
— Нет, брось, я не возьму, — я
